Кейт Лаумер - Машина времени шутит

— Капитан, дерево еще живое. Даже когда сердцевина погибнет, оно будет отчасти живо. Его ствол покроется массой ростков — атавистических растеньиц, не связанных с мозгом. Это паразиты на трупе дерева — та примитивная форма, от которой оно произошло, символ возврата на сотни миллионов лет назад, к истокам эволюции…

— Ближе к делу.

— Мы можем взять образцы из сердцевины. У меня есть книга — там описана вся его анатомия: мы сумеем сохранить ткани живыми! Когда вернемся к цивилизации, дерево можно будет вырастить заново — и мозг, и все остальное. Правда, это очень долго…

— Так. А если продать образцы?

— Конечно, любой университет хорошо заплатит.

— Долго их вырезать?

— Нет. Если взять ручные бластеры…

— Ясно. Неси свою книгу, Пэнтелл, попробуем.

Только теперь дерево осознало, как много времени прошло с тех пор, когда в последний раз близость янды-самки заставило его производить споры. Погруженное в свой полусон, оно не задумывалось, отчего не стало слышно споровых братьев и куда исчезли животные-носители. Но стоило ему задаться этим вопросом — и все тысячелетия воспоминанием мгновенно прошли перед ним.

Стало понятно, что ни одна янда не взойдет уже на гранитный мыс. Их не осталось. Мощный инстинкт, запустивший механизм последнего размножения, работал вхолостую. С трудом выращенные глаза на черешках напрасно оглядывали пустые дали карликовых лесов; активные конечности, которые должны были подтащить одурманенных животных к стволу, висели без дела; драйн-железы полны, но им не суждено опустеть… Оставалось только ждать смерти.

Откуда-то появилась вибрация, затихла, началась снова. Усилилась. Дереву это было безразлично, но слабое любопытство подтолкнуло его вырастить чувствительное волокно и подключиться к заблокированному нервному стволу.

Обожженный мозг тотчас отпрянул, резко оборвав контакт. Невероятная температура, немыслимая термическая активность… Мозг напрасно пытался сопоставить опыт и ощущения. Обман поврежденных рецепторов? Боль разорванных нервов?

Нет. Ощущение было острым, но не противоречивым. Восстанавливая его в памяти, анализируя каждый импульс, древомозг убедился: глубоко в его теле горит огонь.

Дерево поспешно окружило поврежденный участок слоем негорючих молекул. Жар дошел до барьера, помедлил — и прорвал его.

Надо нарастить защитный слой.

Тратя последние силы, дерево перестраивало свои клетки. Внутренний щит упрочился, встал на пути огня, выгнулся, окружая пораженное место… и дрогнул. Слишком много он требовал энергии. Истощенные клетки отказали, и древомозг погрузился во тьму.

Сознание возвращалось медленно и трудно. Огонь, должно быть, уже охватил ствол. Скоро он одолеет барьер, оставшийся без подпитки, доберется до самого сердцемозга… Защищаться было нечем. Жаль — не удалось передать споры… но конец неизбежен. Дерево бесстрастно ждало огня.

Пэнтелл отложил бластер, сел на траву и утер со щеки жирную сажу.

— Отчего они вымерли? — вдруг спросил Молпри.

— От браконьеров, — коротко ответил Пэнтелл.

— Это еще кто?

— Были такие… Убивали деревья ради драйна. Кричали, что янды опасны, а сами только о драйне и думали.

— Ты можешь хоть раз ответить по-людски?

— Молпри, я тебе никогда не говорил, что ты мне действуешь на нервы?

Молпри сплюнул, отвернулся, снова спросил:

— Что это за драйн такой?

— У яндов совершенно своеобразная система размножения. При необходимости споры мужского пола могут передаваться практически любому теплокровному и оставаться в его организме неограниченное время. Когда животное-носитель спаривается, споры переходят к потомству. На нем это никак не сказывается, вернее, споры даже укрепляют организм, исправляют наследственные дефекты, помогают бороться с болезнями, травмами. И срок жизни удлиняется. Но потом вместо того, чтобы умереть от старости — носитель претерпевает метаморфозу: укореняется и превращается в самый настоящий янд.

— Больно много говоришь… Что такое драйн?

— Дерево испускает особый газ, чтобы привлечь животных. В большой концентрации он действует как сильный наркотик — это и есть драйн. Из-за него погубили все деревья. Янды, мол, могут заставить людей рожать уродов, — ерунда все это… Драйн продавался за бешеные деньги — вот и вся хитрость.

— Как его добывают?

— А тебе зачем?

Но Молпри смотрел не на него, а на книгу, лежащую на траве.

— Там написано, да?

— Тебя это не касается. Голт велел тебе помочь вырезать образцы, и все.

— Голт не знал про драйн.

— Чтобы собрать драйн, надо убить дерево. Ты же не можешь.

Молпри нагнулся и поднял книгу. Пэнтелл кинулся к нему, замахнулся и промазал. Молпри одним ударом сшиб его с ног.

— Ты ко мне не суйся, недотепа, — процедил он, вытирая руку о штаны.

Пэнтелл лежал неподвижно. Молпри полистал учебник, нашел нужную главу. Минут через десять он бросил книгу, подобрал бластер и взялся за дело.

Молпри вытер лоб и выругался. Прямо перед носом проскочила членистая тварь, под ногами что-то подозрительно шуршало… Хорошо еще, что в этом поганом лесу не попадалось ничего крупнее мыши. Паршивое местечко — не приведи Бог тут заблудиться!

Густой подлесок вдруг расступился, открывая солнцу бархатистую поверхность полупогребенного ствола. Молпри застыл, тяжело дыша. Нащупывая в кармане измазанный сажей платок, он не отрывал глаз от черной, уходящей ввысь стены.

Упавшее дерево выпустило из себя кольцо мертвенно-белых выростов. Подальше наросло что-то вроде черных жестких водорослей, оттуда свисали скользкие веревки…

Молпри издал невнятный звук и попятился. Какая-нибудь местная зараза, лишайники пакостные. Хотя…

Он остановился. А может, это оно и есть? Ну да — такие штуки были на картинках. Отсюда драйн и цедят! Только кто же знал, что они так смахивают на поганые ползучие щупальца…

— Стой!

Молпри дернулся. Пэнтелл никак не мог выпрямиться, на распухшей щеке кровоточила ссадина.

— Не будь же ты… уф… дураком! Дай отдышаться… Я тебе объясню!..

— Чтобы ты сдох, обглодок! Не вякай.

Повернувшись к Пэнтеллу спиной, Молпри поднял бластер.

Пэнтелл ухватил сломанный сук, поднял его и обрушил на голову Молпри. Гнилое дерево с треском переломилось. Молпри пошатнулся, переступил, и всем корпусом повернулся к Пэнтеллу — лицо у него побагровело, по щеке стекала струйка крови.

— Ну-ну, недотепа, — прошипел он. Пэнтелл изо всех сил ударил правой — очень неуклюже, но Молпри как раз сделал встречное движение, и оттопыренный локоть Пэнтелла угодил ему в челюсть. Глаза Молпри остекленели, он обмяк, упал на четвереньки.

Пэнтелл расхохотался.