Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Свободное владение Фарнхэма

— И это не обязательно послужит препятствием. «Благо» — понятие растяжимое. Но в чем суть проекта?

Прежде чем ответить, Торгсен какое-то мгновение колебался.

— Вы видели баллистический планетарий в Буэнос-Айресе?

— Нет, хотя, конечно, знаю о нем.

— Он великолепен! Подумайте только: машина, способная вычислить положение любого тела в Солнечной системе на любой момент прошлого, настоящего или будущего — и выдать результат с точностью до седьмого знака.

— Действительно, прекрасно, — согласился Монро-Альфа, — хотя, в сущности, это элементарная задача.

Так оно и было — для него. Для человека, постоянно имеющего дело со сводящими с ума блуждающими переменными социально-экономических проблем, где непредсказуемая прихоть моды способна сокрушить любой, даже самым тщательным образом составленный прогноз, эта задача, в которую вовлечены центральная звезда, девять планет, две дюжины их спутников да несколько сот главных астероидов, движущихся в соответствии с едиными, неизменными законами, не могла не являться элементарной.

Возможно, с чисто технической точки зрения организовать все это было и не просто, но особых затрат интеллекта не требовало.

— Элементарно! — Торгсен казался чуть ли не обиженным. — Ну хорошо, пусть будет по-вашему. Но что вы скажете о машине, способной делать то же самое для всей физической Вселенной?

— Что? Я назвал бы эту идею фантастической.

— Сегодня так оно и есть. Но предположим, мы решим ограничиться нашей Галактикой?

— Все еще фантастично. Переменных здесь будет порядка десяти в тридцатой, не так ли?

— Верно, однако почему бы и нет? Было бы только достаточно времени — и денег, разумеется. Я предлагаю следующее, — голос Торгсена зазвучал очень серьезно. — Можно начать с нескольких тысяч масс, для которых нам известны точные значения векторов скоростей. На первом этапе мы ограничимся прямолинейным движением. Располагая станциями на Нептуне, Плутоне и Титане, мы сможем немедленно заняться проверкой. Впоследствии, когда работа машины будет выверена, мы сможем добавить к этому своего рода эмпирическую обработку краевого эффекта — я имею в виду пределы нашего поля, форма которого будет приближаться к сплюснутому эллипсоиду.

— Двойная сплюснутость, не так ли — включая параллакс, обусловленный нашим собственным звездным дрейфом?

— Да-да, это очень важно.

— И, полагаю, вы учтете солнечный регресс?

— А?

— По-моему, это самоочевидно. Ведь вы будете описывать звезды? А скорость преобразования водорода в гелий в каждом теле, безусловно, является ключевой характеристикой.

— Ну, дорогой, вы меня здорово обогнали. Я думал лишь об основных баллистических характеристиках.

— Зачем же ограничиваться этим? Почему бы, строя структурные аналоги, не приблизить их к действительности, насколько возможно?

— Конечно, конечно. Вы правы. Просто я не был столь самоуверен. Я соглашался на меньшее. Но скажите, как, по-вашему, пойдет на это Совет?

— Почему бы и нет? Это, безусловно, будет стоить очень дорого, осуществление растянется на многие годы — и к тому же вряд ли принесет когда-нибудь экономические выгоды. Я бы сказал, это идеально скроено для получения субсидий.

— Рад это слышать.

Они договорились о встрече на следующий день.

Как только позволили правила приличия, Монро-Альфа извинился перед Торгсеном и вернулся туда, где видел девушку в последний раз. Но, увы, ее там уже не было. Клиффорд больше часа потратил на поиски и пришел к выводу, что девушка либо покинула прием, либо очень искусно скрывается от него. Ее не было в плавательном бассейне — если она не обладает способностью оставаться под водой больше десяти минут. Ее не было ни в одной из доступных комнат — Монро-Альфа совершенно бессознательно рисковал жизнью, с недопустимой тщательностью обыскивая все углы.

По пути домой он совсем уже было собрался рассказать о случившемся Хэйзел, однако не смог подобрать слов. В самом деле, о чем было рассказывать? Ну, встретил привлекательную девушку и по обычной своей неуклюжести умудрился подставить ей подножку. Что с того? Он даже не узнал, как ее зовут. Да и вообще, ему не казалось, что сейчас самое подходящее время говорить с Хэйзел о других женщинах. Добрая, славная Хэйзел… Она обратила внимание на задумчивость Монро-Альфы, явно не похожую на обычную мрачность.

— Доволен, Клиффорд?

— Кажется, да. Точно — да.

— Встретил интересных девушек?

— Что? А, да. Нескольких.

— Вот и хорошо.

— Послушай, Хэйзел, ты ведь не собираешься всерьез заниматься всей этой дуростью с разводом?

— Собираюсь.

Естественно было бы предположить, что этой ночью Монро-Альфа лежал без сна, предаваясь романтическим мечтаниям о прекрасной незнакомке. Ничуть не бывало! Он и впрямь подумал о ней — но лишь на короткое время, необходимое для того, чтобы вернуть себе душевное равновесие. Для этого он мысленно сотворил ситуацию, в которой отпускал по поводу собственной неуклюжести убийственно-остроумные реплики, а девушка их с готовностью воспринимала. И даже окружавшим ее поклонникам не было нужды угрожать — они сами аплодировали его остроумию.

Не слишком занимала мысли Монро-Альфы и Хэйзел. Если она считала нужным разорвать брачный контракт — ее дело. К тому же этот шаг вряд ли мог иметь серьезные последствия — Клиффорду и в голову не приходило, что их отношения могут почему-либо серьезно измениться. Однако он на время откажется от обязательных — дважды в неделю — визитов и совместных обедов. И, надо полагать, женщина оценит несколько сюрпризов…

Впрочем, все эти размышления лишь освобождали пространство для тех серьезных мыслей, после которых человек может спокойно заснуть. Предложение Торгсена — действительно интересная проблема. Очень изящная…

Ночь Гамильтона Феликса была куда насыщеннее событиями. Настолько насыщенной, что на следующее утро, за завтраком, ему было над чем призадуматься. Надо было осмыслить ситуацию и принять решение. Он даже не смотрел новости, и когда аннунциатор известил, что за дверью ожидает посетитель, Гамильтон рассеянно ткнул клавишу «Входите, пожалуйста», даже не подумав, хочет ли кого-нибудь видеть. Какая-то женщина — заметил он на экране, однако дальше его мысли не пошли.

Она вошла и уселась на ручку кресла, болтая одной ногой.

— Ну, — заявила она, — с добрым утром, Гамильтон Феликс!

Он озадаченно взглянул на посетительницу.

— Разве мы знакомы?

— Нет, — спокойно отозвалась она, — но будем. Полагаю, мне пришла пора посмотреть на вас.

— Понял! — он пронзил воздух указательным пальцем. — Вы та самая женщина, которую подобрал для меня Мордан!