Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Угроза с Земли (сборник)

В окончательный набор уолдиков, которые он применил для нейрохирургии мозга, вошла целая последовательность механических рук: от обычных, почти в натуральную величину, до этих сказочных крох, которые могли обращаться с предметами, слишком малыми, чтобы за ними можно было наблюдать простым глазом. Они были смонтированы так, чтобы работать в одном и том же месте. Уолдо управлял ими от одних и тех же уолдиков и мог менять, не снимая своих перчаток. Тем же переключением, которым производилась смена манипуляторов, достигалась и автоматическая перемена параметров сканирования, рост или уменьшение увеличения, так что Уолдо постоянно видел по стереоприемнику изображение своих рабочих рук «в натуральную величину».

На каждом комплекте уолдиков были свои хирургические инструменты и свое электрооборудование.

Получилась невиданная доселе хирургическая оснастка, но вот уж о чем Уолдо и не думал; и некому было его надоумить.

К своему великому удовлетворению, он установил-таки механизм, посредством которого коротковолновое облучение расстраивает физиологическую деятельность человеческого организма.

Синапсы между дендритами действовали как точки утечки. И нервным импульсам иногда не удавалось перепрыгнуть с дендрита на дендрит, они куда-то стекали. Куда? Уолдо был уверен, что в инопространство. Дело выглядело так, что такая утечка создавала предпочтительный путь, некий сток, вызывающий постоянное ухудшение состояния жертвы. Мышечная деятельность не совсем затухала, так как доступны оставались оба пути, но ее эффективность падала. Картина складывалась примерно такая же, как в электросхеме из металлических проводов с некачественной изоляцией относительно «земли».

Большую часть этих экспериментальных данных Уолдо получил в дар от несчастного кота, погибшего во время этих опытов. Кот родился и вырос вне мощных полей излучения. Наблюдая второстепенные подробности процессов, происходящих в нервных тканях, Уолдо подверг животное мощному облучению и увидел, как кота поразила myasthenia , почти такая же полная, как и его собственная.

Когда кот скончался, Уолдо чуть не расчувствовался над ним.

Но если Грэмпс Шнайдер прав, то вовсе нет нужды разрушать излучением человеческий организм. Если у людей достанет ума на взгляд с нужной стороны, излучение на них не подействует; они даже смогут черпать энергию из Иномира.

Именно этим предлагал ему заняться Грэмпс Шнайдер.

Причем именно ему самому!

Грэмпс Шнайдер сказал, что ему нет нужды быть слабым!

Что он может стать сильным…

Сильным!

СИЛЬНЫМ!

До сих пор как-то о том не подумалось. Уолдо пренебрег дружественной хлопотней Шнайдера, его советом преодолеть слабость. Даже мысль об этом была бы непоследовательностью, изменой самому себе. Свою слабость, свою особенность, отличавшую от безволосых обезьян, он, Уолдо, рассматривал как изначальный, само собою разумеющийся факт. Еще ребенком принял как данное свыше, как впредь не подлежащее пересмотру.

И, естественно, не обратил внимания на слова Шнайдера в той мере, в какой они относились непосредственно к нему самому.

Стать сильным!

Стоять на собственных ногах — ходить, нестись сломя голову!

И… и он мог бы, мог бы без страха спуститься на поверхность Земли. Он не обратил бы внимания на гравитационное поле. Говорят, его никто не замечает; можно даже носить предметы — большущие, тяжелые. Причем носят все. И даже могут подбрасывать.

Внезапно руки как-то сами судорожно дернулись в уолдиках, и это было вовсе не похоже на его обычные, безукоризненно экономные движения. Исполнительные уолдики были крупней натуральной величины рук, поскольку он мастерил новую опытную установку. Одна из подвесок лопнула, плоский зажим на ней нехорошо звякнул, ударившись о стену. Дремавший поблизости Бальдур приподнял уши, огляделся и вопросительно уставился на Уолдо.

Уолдо воззрился на пса, тот заскулил.

— Фу! Молчать!

Пес затих и взглядом попросил прощения.

Как-то не вникая, что делает, Уолдо осмотрел повреждение. Ерунда, но без ремонта не обойтись. Сила. Но ведь если бы он стал сильным, он мог бы делать все, что угодно, буквально все, что угодно! Та-ак, уолдики шестой номер и новый ремень вместо лопнувшего… Если бы он стал сильным! Уолдо бездумно потянулся к уолдикам шестой номер.

Сила!

Он мог бы даже встречаться с женщинами… И быть сильнее, чем они!

Он мог бы плавать. Мог бы ездить верхом. Мог бы вести машину, прыгать, бегать. Мог бы брать разные вещи голыми руками. Мог бы даже научиться танцевать!

Стать сильным!

Мог бы мускулы заиметь! Мог бы ломать вещи.

Мог бы… Мог бы…

Уолдо включил гигантские уолдики с захватами в рост человека. Уж кто силен, так это они! Одной исполинской клешней выдернул из стопки шестимиллиметровый стальной лист, поднял его и встряхнул. Лист загудел, как колокол. Уолдо еще раз встряхнул его. Вот где сила!

Он зажал лист обеими клешнями, перегнул пополам. Металл сложился неровно. Он судорожно принялся мять его в гигантских ладонях, как ненужную бумажку. От жуткого скрежета у Бальдура шерсть встала дыбом на загривке — сам Уолдо как ничего не слышал.

Тяжело дыша, остановился. Со лба катил пот, в ушах звенела кровь. Но ему было мало. Хотелось еще больше напрячься, самому себе показать, что такое сила! Вломившись в соседний склад, он выбрал четырехметровый угольник, толкнул туда, где смог взять обеими гигантскими ручищами, и потащил к себе.

Угольник не прошел в двери; Уолдо крутанул его половчее и при этом попортил клешней дверную раму. И не заметил этого.

В здоровенном кулаке угольник выглядел как увесистая дубина. Взмахнул ею. Бальдур попятился так, чтобы кольцо управления прикрыло его от исполинских ручищ.

Мощь! Сила! Разносящая вдребезги, неодолимая сила…

Судорожным рывком Уолдо остановил замах угольника у самой стены. Нет, не так. Он сгреб другой конец угольника левой клешней и попробовал согнуть. Большие уолдики предназначались для тяжелой работы, но угольник на то и угольник, чтобы не гнулся. Уолдо напряг руки в своих задатчиках, силясь заставить стальные кулачища исполнить свой приказ. На панели управления вспыхнул предупредительный сигнал. Уолдо слепо врубил аварийную перегрузку и нажал еще.

Гул уолдиков и хрип собственного дыхания утонули в диком скрежете металла по металлу, угольник начал уступать. Ликуя, Уолдо поддал еще. Угольник начал складываться пополам, но тут уолдики не выдержали. Правые захваты сдали первыми, кулачище разжался. Левый кулак, потеряв упор, вывернулся, угольник вылетел из него.

Вылетел, проломил тонкую стену, проделал рваную дыру и лязгнул обо что-то в соседнем помещении.