Виктор Гончаров - Межпланетный путешественник

Дед мало уделял внимания ворчаниям юного друга и, не слушая его, жизнерадостно вторил:

— Нет, ты подумай только! Братское общение миров! А? Каково звучит-то?.. Милое дело?..

Андрей не слушал деда и злился на него; дед слушал только самого себя и восхищался перспективами предстоящих праздников.

В таком "приподнятом" — каждый по-своему — настроении они вернулись в деревню.

Понемногу гнев "межпланетного путешественника" — так называли Андрея на банкете — утих. Богатые впечатления дня погасили его…

…Земля № 3 достигла такого развития, когда до социалистического общества оставался только один шаг.

Но не вполне еще царили на ней мир и согласие.

Какое-то тайное беспокойство, как заметил Андрей, изредка омрачало лица приветствующих его. В разгаре торжественных речей у ораторов вдруг рождались тревожные и опасливые взгляды по сторонам, — правда, на одно-два мгновения, но острый глаз Андрея успевал ловить их.

— На Шипке-то не все спокойно? — буркнул он деду сейчас же по окончании банкета.

Тот сначала притворился непонимающим, потом откровенно признался:

— Да, сынок, есть у нас враги… Давно они шевелятся, а недавно убили одного нашего видного общественного деятеля… Старики все эти, старики — бывшие капиталисты!.. До сих пор не могут они примириться с социалистическими порядками! До сих пор плачут о своих потерянных богатствах…

— И чего им только надо? Не пойму!.. Кажется, нет у нас нуждающихся и обездоленных… Не должно быть и недовольных — всего вдоволь: бери, что хочешь, и устраивайся, как знаешь, конечно, без вреда обществу…

— Да, что! Глубоких стариков, если они даже вполне трудоспособны, мы освобождаем от всяких общественных работ!.. И этого им мало?! Какого беса им надо — не пойму!.. Просто, видно, старая закваска бродит, старая идеология…

— Дед, — спросил недоумевающе Андрей. — Чего же с ними церемониться? Переловить да к стенке!..

— Э… сынок! Нечего нас учить: знаем, как нужно было бы поступить — сорную траву из поля вон!.. Да, в том-то и беда, что хорошо прячется эта "сорная трава"… Тайное у них общество, — понизил он голос, — где-то в подземельях ютятся… Вот уже 30 лет бьемся, не можем открыть их тайники!..

— Ничего, дед, — успокоил Андрей, — в конце концов попадутся!..

— Когда-то, сынок, попадутся, — горестно вздохнул дед, — а ведь они пользуются всеми нашими научными новинками, и у себя внизу, там, что-нибудь маракают!..

Этот разговор вспомнился Андрею, когда сладкий сон мягко душил его в своих об'ятиях.

— Непременно полечу дальше, решил он в дремоте, — нужно до самого конца проследить будущее земли… Борьба-то, видишь еще не закончилась…

Устал Андрей — спит крепко; не слышит, как чья-то воровская рука шарит снаружи по окну. Не видит, что стекло уже вырезано и другая рука отщелкнула шпингалет…

Проснулся он лишь тогда, когда в комнате очутилось трое бородачей в масках и когда рот его был туго заткнут тряпкой и крепко перевязан жгутом.

Задыхаясь, открыл Андрей глаза и судорожным усилием мышц стряхнул с себя двух незнакомцев… В это мгновение третий спокойно приставил к его виску холодное дуло револьвера.

— Не шумите, — внушительно произнес он: — убьем. Обращение на "вы" пояснило Андрею, с кем он имеет дело. Длинные бороды липший раз служили подтверждением его открытию.

— Вот тебе банкетик! — сообразил он. — Не суйся в чужие жизни!..

Его сняли с кровати и, крепко удерживая за руки, поставили на пол. Третья маска с револьвером стояла у двери, прислушиваясь.

В соседней комнате зашаркали по полу туфлями.

Маски насторожились, Андрей оглядел ту и другую, усмехнулся и вдруг тряхнул плечами; бородачи, как щенки от медведя, посыпались на пол, но сейчас же вскочили и снова вцепились в него.

Стоявший у двери сделал прыжок, переняв револьвер в левую руку, а в правой держа поднятый кистень. Но внимание его раздваивалось: шаги приближались…

Андрей улучил момент, вырвал руки из стальных клещей незнакомцев и схватил их за бороды…

Третий бросился к заскрипевшей двери…

— Пропадет дед, — как молния, — блеснуло у Андрея, и он так стукнул бородачей лбами, что те без стона сели на пол, потеряв сознание…

В дверях показался дед в ночном колпаке. В тот же миг он рухнул на порог с раскроенным черепом…

Рыча от бешенства и жалости к деду, прыгнул Андрей на убийцу… Револьвер полетел на пол, и они покатились за ним, сцепившись в мощных об'ятиях…

Старик обладал атлетическим сложением, но и Андрей не уступал ему…

Проклятая затычка во рту мешала дышать!..

Борьба шла из-за обладания револьвером… Несколько раз противники были друг под другом… Сначала Андрею ничего не стоило освобождаться из-под грузного тела убийцы, затем он с большим и большим трудом вырывался наверх, — не хватало воздуха…

Сделав гигантское усилие, он придавил противника к полу и, отыскав глазами револьвер, ногой отшвырнул его под кровать; рук нельзя было отнять…

— Ну, теперь ты, голубчик, влопался! — радостно вздохнул Андрей, отскакивая от противника и вытаскивая изо рта тряпку… Маска вскочила на ноги…

— Сдавайся, чортов дед! — грозно предложил Андрей.

— Мы еще посмотрим! — зловеще бросил тот.

Андрей не стал терять времени и снова прыгнул к старику. Тот, обманув его правой рукой, левой нанес удар в подреберье. Андрей во время напряг мышцы живота и противопоставил их удару.

Уже слышал Андрей треск грудной клетки противника, уже чувствовал, как сжимаемое в его железных тисках тело теряло способность сопротивления…

Но в азарте не заметил трех новых незнакомцев, вскочивших через окно.

Когда же оглянулся на шум, было поздно: один из прибывших хватил его кистенем по голове.

— Что, брат, лежишь?.. Лежи, лежи… Вперед — наука: не вмешивайся в жизнь чуждых тебе планет!..

— Голова-то цела? — Неизвестно. Но, видно, слабо тебя угостили, коли жив еще…

Так беседовал сам с собой Андрей, лежа в одном белье крепко связанным в мрачной и сырой темнице и с любопытством разглядывал потолок, где слабо мерцала электрическая лампочка, затканная паутиной

— Ну, что ж? До каких пор лежать-то будешь? Отдохнул и за дело, — ждать нечего…

Извиваясь по земле, он пополз в одну сторону: убедился, что с этого края темница граничила с широким рвом, с глубоко внизу журчащей водой; пополз в другую, третью — всюду ров.

— Ерунда, братишка, — силясь определить по звуку расстояние до воды, проговорил он.

— Надо менять тактику… Надо быть гибким, уметь приспосабливаться к обстоятельствам… Так-с!

Стал напрягать мышцы, чтобы разорвать или сбросить путы.