Пол Левинсон - Авторское право

— Текст может возникнуть в любой момент, — объявила она. — За тридцать секунд до его появления аппарат начнет сигналить. Вы успеете выйти в соседнюю комнату. И пожалуйста, не повторяйте ошибки жены Лота: не оглядывайтесь.

Видеокамера щелкнула и зажужжала.

Зазвенел телефон.

— Взять трубку? — спросил я.

Дженна кивнула.

— Д’Амато слушает. Спасибо, хорошо. О-ооо. Понимаю. Но Боже — как? Хорошо. Перезвоню.

Компьютер начал сигналить: би-би-би…

— Через тридцать секунд на экране появятся слова, — Дженна повернулась ко мне, дрожа от нетерпения.

— Звонил Херцберг, — сказал я.

— Нашел что-нибудь интересное? — Дженна поднялась с кресла.

— Еще один человек погиб, Дениза Рихтер. Занималась той же темой. Диагноз: «естественная смерть»! Вы ее знали?

— Да конечно же! — Дженна зарыдала так, словно ей вонзили нож в спину. — Естественно, я знала ее, не слишком близко, но — боже мой, как это случилось на сей раз?

— Так же, как и в первых двух случаях. Это ужасно… но зато теперь с вас снимут подозрение в убийстве.

— Господи, мне как раз пришло в голову…

— Что?

— Она работала с моим генетическим материалом. Глен послал его Денизе.

Она дрожала всем телом.

— Все нормально, — сказал я, кладя руку ей на плечо, чтобы успокоить. — Херцберг прекращает работу по этой тематике, поэтому и позвонил. Я думаю, у него достаточно трупов, чтобы…

— Я и без него прекращу! — вскричала Дженна, протягивая руку к клавише. Рефлекс выбросил мою руку вперед раньше, чем она успела остановить программу; поймав ее запястье в воздухе, я отвел руку девушки от компьютера.

— Не надо. Мы должны закончить дело.

— Вы что — псих?! Сколько еще смертей вам нужно?

Дженна забарабанила кулаками по моей груди, потом попыталась вырваться. Но я крепко держал ее за локти. Экран был передо мной и, прости меня Боже, я так и не смог отвести от него глаз.

— Что с вами? — донесся до меня голос девушки.

Слова на экране точно соответствовали тем, что она произнесла в японском ресторанчике: здесь было абсолютно все, вплоть до этого странного «уведомления» об авторском праве, часть которого я видел на мониторе Глена.

«Тот, кто прочитает эти слова, кто владеет нашим кодом, имеет право им пользоваться. Что мы и подтверждаем своим Уведомлением об авторском праве».

— Что с вами? — повторила Дженна. — Как вы себя чувствуете? — Она смотрела на меня, не спуская глаз.

— Все в порядке, — ответил я. — Единственная неприятность — в животе урчит от голода.

Она не мигая смотрела на меня, словно сосредоточенный взгляд ее зелено-сиреневых глаз мог сохранить мне жизнь.

— Со мной ничего не случилось, правда. Извините, мне пришлось вас отодвинуть. — Я думаю, извиняться не стоило, поскольку ей было совсем не так плохо в моих руках.

— Господи Боже, — Дженна прижалась ко мне. «Думай о деле, Д’Амато, — внушал я себе, — только о деле». Эта девушка подозревается в убийстве, хотя, по моему мнению, она невиновна. Я напряг силу воли до такой степени, что всего лишь пару раз погладил ее по мягким каштановым волосам.

— Как я рада, что вы живы! — воскликнула Дженна. Отвратительно чувствовать себя прокаженной, передающей заразу последующим поколениям!

— Нет, — возразил я, — речь идет не о болезни, хотя я и говорил о вирусе. Но важно знать, кто устроил эту ловушку. Мы столкнулись с фактами, с наукой, но не с черной магией. Разгадка — в вашей ДНК. А она так же реальна, как сама жизнь, вы это и без меня знаете.

— Но где же ловушка? — спросила Дженна, отодвигаясь и вытирая глаза. — Вы живы, несмотря на то, что Глен и Мэнни, и вот теперь еще Дениза… — она скорбно покачала головой.

— Ответ должен заключаться в словах на экране, в последних двух фразах, если я не ошибаюсь. Слова, разумеется, не точные, да и как им быть точными? Херцберг утверждает, что у вас нет способа проверки адекватности перевода. Он прав, с точки зрения обычных способов проверки языка, то есть перевода с индоевропейского на английский. Но он не может отвечать за перевод системы ASCII в индоевропейскую фазу. А кто может? Ведь все это — впервые. Мы имеем дело с технологическим вариантом платоновского Мено-парадокса: нужно знать какое-то явление, чтобы потом его осмыслить. А где нам взять это первоначальное знание? Схема хромосом — ASCII похожа на индоевропейский язык, но никак не на китайский или корейский. Херцберг считает, что это может быть простым совпадением, — пусть так. Но мы все же примем за основу, что это действительно индоевропейский, или близкий к нему язык, и отсюда начнем разматывать клубок. К чему же мы придем в таком случае? Согласно Херцбергу, существует сильный шумовой компонент. Но у нас нет причины полагать, будто он присутствует равномерно в каждом слове этого послания. Какие-то слова на экране, возможно, совсем не «нагружены» изначальным смыслом, а другие передают его. Как мы выясним это? Что говорят факты?

Вместо ответа Дженна удрученно развела руками.

— Итак, — продолжил я, — вот непреложные факты: три несчастных случая. Какая часть текста может намекать на подобный трагический финал? В «уроке истории» я не вижу ничего такого, за что можно зацепиться, но мне кажется подозрительной заключительная фраза: «Что мы подтверждаем своим Уведомлением об авторском праве». Предположим, что шум в этой части невелик и, следовательно, слова авторское право, или нечто близкое к ним — точный перевод. Под этим углом зрения, возможно, смерть ученых нужно считать наказанием за действие, нарушившее закон об охране авторских прав — как его понимали те, кто отправил послание.

— А что именно запрещено авторским правом? — спросила Дженна, осторожно взглянув на экран. Я посмотрел туда же: значительная часть текста уже побледнела.

— Давайте сначала подумаем, о том, что разрешено, — сказал я. — Согласно тексту, нам разрешено «пользоваться» словами и кодами. А что это значит? Как мы пользуемся словами?

— Читаем? — ответила Дженна вопросом на вопрос.

— Да, — согласился я. — С точки зрения авторов послания, это не возбраняется: я прочел текст и остался невредим. А я никак не связан с этими словами, они не возникли из моих хромосом.

Дженна кивнула, словно ободряя меня.

— Ну хорошо, — продолжал я. — Перейдем к «кодам». Как можно использовать генетический код?

— Самый простой путь — сначала секс, потом воспроизведение, при котором коды создают новые варианты особей. А коды внутри наших клеток создают новые клетки, пока мы живы.

— Правильно. Клетки тоже воспроизводят себя в течение всей жизни человека. Не зря же Адлеман пользовался кодами настоящих ДНК для своих вычислений, и был прав. Я это знаю, поскольку вчера вечером вызвал по Сети и просмотрел резюме некоторых его работ. Хотя, видимо, ваши ДНК он не использовал.