Олег Верещагин - Новое место жительства

А что будет, если группа подростков обнаружит портал, ведущий на другую планету? Они расскажут об этом родителям или «раструбят» на весь мир? Нет! Только сами и только вперёд! в новый мир!

Это в корне неверно, что в нашем обществе никто не занимается детьми и всем на них наплевать. Очень даже занимаются и очень даже не наплевать.

Конечно, речь идёт не о школе (дурдом во всех отношениях), не об общественных там организациях (я не видел ни одной) и уж тем более не о родителях (им либо просто нет до детей дела, либо нет до детей дела, потому что они зарабатываю деньги для лучшей жизни своих детей — у меня второй вариант). Но тех, кто занимается детьми, у нас хватает. Поверьте опыту.

Я прожил на свете четырнадцать лет с хвостиком. За это время мне щедро предлагали наркоту три раза (ты чо, это таааАААкой кайф, и безопасно совсем, на меня погляди!), с масляными глазками зазывали попробоваться на роль фотомодели — два раза (мальчик, хочешь заработать денег?), сурово тащили в секту — два раза (простите пожалуйста, молодой человек, не хотите ли побеседовать о боге?), вульгарно приставали — один раз (блюээээ). Предложений сигарет и выпивки — не считал, ибо лень. Один раз грабили, дважды — пытались ограбить. После второй попытки ограбления я попал за нанесение побоев в милицию, где на меня сначала стали слюняво орать, что посадят прямо сейчас и на пицоттыщщлет, если не признаюсь в убийстве Кеннеди, Кадырова–старшего и Бута, а потом начали вымажживать деньги с приехавшей матери. Так что не надо очернять. Заботников о детских судьбах и детском досуге вокруг полно.

Именно по этим причинам я где‑то лет с девяти, осознав, что я многим вокруг интересен и мне этот интерес не нравится категорически, стал заботиться о себе сам. Это, товарищи, я вам скажу, единственный правильный способ существования. При этом надо не пиво пить, закуривая его дешёвой моршанской махоркой, расфасованной в красивые сигареты и чувственно переживая при этом свою крутЪ. И не за компьютером стул и заднее место просиживать, взяв себе ник «Мачо» и расписывая, как ты могуч, на фоне чужой фотографии. И даже не матерные рингтоны на мобильник скачивать. Хотя многие именно это понимают, как заботу о себе. Ошибка. Big mistake. Это забота о своих удовольствиях. И она часто плохо кончается. Вернее — всегда плохо кончается. Тем или иным боком. Правильно говорят об этом взрослые, зря мы кривимся. Другое дело, что взрослые только говорят, а делать ничего не делают… или делают только хуже.

Поэтому я потихоньку стал заниматься боксом, самбо, стрельбой из пистолета, конным спортом и полётами на параплане. Никакой ерунды типа всякого там тенниса и фитнеса! Ещё и играл на гитаре — три аккорда, не больше. Для самоуважения, так сказать. Оказывается, для всего этого вполне можно найти время, если относиться к этому не как к обязанности и не тратить его — время — на тупые развлечения. Ещё нужно побольше читать книжки (можно не бумажные, а с читалки) и поменьше играть в компьютер. Не верите? Не удивлён, но дело ваше. Кроме того, кстати, вы рискуете заработать репутацию чокнутого, но задевать вас физически скоро начнут просто–напросто бояться, а морально — морально меня может хоть как‑то задеть лишь мнение человека, которого я уважаю. В комплексе, а не за что‑то отдельное.

До тринадцати лет дожил, вешу пятьдесят семь килограммов, имею рост метр семьдесят пять, а такого среди своих сверстников не встретил. Увы. Среди взрослых нашлась парочка, тренеры, но как раз у них ко мне особых претензий нету.

Хорошо быть самодостаточным. Меня моя самодостаточность так восхищала, что я даже Ницше [1] Фридрих Ницше (1844–1900), немецкий философ, профессор классической филологии Базельского университета. В сочинениях, написанных в жанре философско–художественной прозы, выступал с критикой современной ему культуры, проповедовал индивидуалистический культ сильной личности, который сочетался у Ницше с романтическим идеалом «человека будущего». пробовал начать читать. Не осилил почти ничего, но всем говорил зато, что читал Ницше. Из моих ровесников о нём никто ничего не знал, из взрослых не знал ничего почти никто, отчего сознание своей возвышенности у меня только усиливалось. Могут у меня быть свои маленькие слабости, в конце концов?..

…Впрочем, на такую заботу о себе в наше время нужны деньги. И немаленькие. Ведь у нас всё лучшее — детям, а за лучшее надо платить хорошо, не в бесплатном быдлосовке живём. Но вот как раз денег мать на меня никогда не жалела; кто бы другой так даже обнаглел, а я что, я скромный… С другой стороны — а чего их жалеть, деньги — одному из лучших специалистов связи компании «СТМ», сети которой коварно опутали всё СНГ и даже на Средиземье… тьфу, ближнее зарубежье раскинулись? Да и до того, как пять лет назад мать устроилась в эту компанию, она очень неплохо получала. Даже очень хорошо. Короче, нам всегда хватало на всё — мне, матери и прислуге, которую она нанимала. Но, очевидно, для моего нормального будущего денег нужно оказалось ещё больше, потому что в апреле мне было сообщено, что с сентября я пойду в новую школу — в городе Северскстали — и буду с этого июня до следующего августа жить у наших родственников в том же городе, пока мать будет ковать наше материальное благополучие в качестве генерального представителя славной компании СТМ в далёком солнечном Узбекистане (зарплата в полтора раза больше, плюс столько же от местного правительства, плюс за вредность, плюс что‑то там за расширение каких‑то невозможно важных связей). А дальше, через год, посмотрим, как карта ляжет. Банковская. Может быть, поеду учиться за границу, в Англию, например.

Наверное, это странно, но я не оценил заботы и холодно поинтересовался, нельзя ли мне СЕЙЧАС поехать с нею, как‑никак, я близкий родственник своей матери? На что мне ответили, что там холера, террористы и негде учиться. Я пробовал трепыхаться, уточнив, кому там вообще нафик нужна мобильная связь, если там всё так уныло? Мне было пояснено, что состоятельные люди есть везде, и даже более чем состоятельные.

Крыть было нечем. Я только предложил тогда уж продать меня на органы, а вырученные деньги положить на мой счёт. Но мать на такие подколки внимания никогда не обращала.

Но вот что интересно: мне всегда казалось, что у нас нет родственников. Это было так же естественно, как и то, что у меня нет отца. Он не был лётчиком–испытателем, его не замучила американская контрразведка, и он не погиб при аварии на подлодке, просто четырнадцать лет назад мать озаботилась наследником и завела меня. Не из пробирки, но похоже. Во всяком случае, с тем человеком она больше ни разу не встречалась.