Максим Кидрук - Бот

— Гормон альдостерон. Боты будут приходить, пока не получат его. Без него им крышка. — Такеда перевел взгляд на шведа. — Стефан, расскажи дальше ты.

Стефан Эрмглен по-мальчишечьи вытер руки о рубашку и фальшиво откашлялся.

— Среди болезней человека есть эндокринное заболевание под названием болезнь Аддисона. Это заболевание, при котором в надпочечниках снижается выработка необходимых для жизнедеятельности организма гормонов, в частности альдостерона. Обычно болезнь Аддисона развивается медленно, в течение нескольких месяцев, иногда лет. — Эрмглен преодолел смущение и заговорил уверенно. — Симптомы могут оставаться незаметными и не проявляться, пока не произойдет какой-либо стресс или же человек подцепит болезнь, повышающую потребность организма в глюкокортикоидах [65] Глюкокортикоиды (или глюкокортикостероиды) — общее название подкласса гормонов коры надпочечной железы и их синтетических аналогов. Функция: регуляция минерального, углеводного и белкового балансов. .

— Без фанатизма, — мягко прервал его Кацуро, — ты не на научной конференции.

— О’кей, простите. Симптомы болезни Аддисона — мышечная слабость, пониженное давление, тошнота, боли в желудке, иногда депрессия. Но в отдельных, редких случаях симптомы могут возникать поразительно быстро. Такое состояние характеризуется острой недостаточностью коры надпочечной железы и называется аддисонический криз: внезапная боль в животе и спине, диарея, приводящая к обезвоживанию организма и развитию шокового состояния, резкое падение давления, психические расстройства. Затем происходит коллапс сердечно-сосудистой системы. Если не принять срочных мер, больной умирает. У меня все.

Такеда продолжил:

— При создании объекта повышенной опасности, к примеру АЭС или подводной лодки, всегда предусматриваются меры безопасности на случай так называемой МПА, максимальной проектной аварии. Понимая, что объект наших исследований несет в себе потенциальную угрозу, Кейтаро тоже позаботился о мерах безопасности. Максимальной проектной аварией в нашем случае являются отказ ботов подчиняться командам и бегство. Именно то, что и произошло. Кейтаро рассматривал такой вариант. Так что в зародышевых клетках будущих ботов был приглушен ген, который отвечает за производство альдостерона. Кора надпочечной железы ботов не вырабатывает гормон. С самого рождения «малыши» должны постоянно получать его извне. Без этого они погибнут.

— То есть если их не поймать, боты через какое-то время умрут? — спросил Тимур.

— Абсолютно точно. Инъекция альдостерона должна производиться раз в 29 дней. Следующая запланирована на 24 августа. После 24-го у нас есть еще три дня. Если до 27-го мы не вернем беглецов и не введем им гормон, мы потеряем 40% популяции. Тимур, я хочу, чтобы ты принялся за работу уже сегодня.

— Одиннадцать дней… — быстро сосчитал Тимур.

— Должен постараться.

После совещания Тимур и Ральф возвращались в жилой корпус.

— А что будет, если я вдруг не справлюсь?

— Ты слышал: в худшем случае боты передохнут, как мухи, из-за аддисонического криза. Однако это недопустимо. Миллиарды долларов вылетят в трубу. У нас нет денег, чтобы вырастить еще одно поколение… Тебе, может быть, все равно, но меня и обоих японцев сотрут в порошок.

Задавая вопрос, Тимур хотел узнать, что будет с ним , если он не справится или не захочет справиться. К счастью, канадец его не понял. Опомнившись, парень решил пока что не поднимать эту тему.

— И последнее.

— Я слушаю.

— А кто такой Хорт и для чего он нужен ботам?

Ральф выдержал длинную паузу.

— Вадим Хорт — это программист, тоже украинец. Тоже работал над проектом. Вместе с материалами по ботам ты получишь его резюме и автобиографию.

— Он здесь? — Мысль о встрече с соотечественником несколько оживила Тимура.

— Нет… — ученый смутился. — Не рассчитывай на Хорта. Вадим погиб…

Внутри все провалилось.

— Как?!

— Во время вылазки в пустыню. Он первый погнался за убегающими ботами…

— Но если боты убили Хорта, почему они требуют его позвать?

Канадец остановился и опустил голову, прикрыв ладонью губы и подбородок — совсем как роденовский Мыслитель.

— Не знаю, Тимур. Мы понятия не имеем. С момента бегства боты немало удивляли нас, но именно это волнует меня больше всего.

Воскресенье, 16 августа, 13:18 (UTC –4)

«DW», жилой корпус

— Я тебя искал, — Штаерман походил на манекен, вырезанный с обложки журнала «Forbes» и выставленный в пустыне Атакама: костюм-двойка, начищенные до блеска туфли, аккуратно уложенные блестящие черные волосы. Не совсем уместный здесь манекен.

— Я тоже, — не растерялся Тимур.

— Что? — удивленно прищурился чилиец.

— Ничего, Оскар. — Что-то внутри подсказывало парню: держи язык за зубами. — Зачем я тебе?

— Ральф тебе все рассказал?

— Все, что считал нужным.

— И что ты об этом думаешь?

«Я думаю, что вы не лучше фашистов и все до одного кончите международным судом, после чего вас зажарят на электрическом стуле до хрустящей корочки».

— То, что вы сделали, поражает. Это настоящий прорыв.

— Я не так глуп, украинец, — снисходительно улыбнулся Штаерман. — Чтоб ты там ни надумал, помни: ты обязан выполнять свою работу. Бежать отсюда некуда. Мы в дикой пустыне, амиго, где нет ни морали, ни милосердия или справедливости. Сотни людей сдыхали в здешних песках, проклиная день, когда сюда попали. Я не хочу, чтобы ты стал одним из них. В мои обязанности входит следить за тем, чтобы информация о проекте «NGF» не выходила за пределы внешней ограды, поэтому я официально предупреждаю тебя…

В коридоре показались Ребекка и Алондра, народ подтягивался в столовую на обед. Бекка помахала Тимуру рукой. Парень легкомысленно кивнул в ответ.

— Подойди сюда, — недовольный тем, что его прервали и нарушили серьезность момента, Штаерман подвел Тимура к выходившему на юг окну. — Видишь вон тот холмик? — Сразу за жилым корпусом располагалась спортплощадка, за ней виднелся полуметровой высоты холмик. — Там зарыт индийский программист, который наотрез отказывался работать и упорно требовал разорвать контракт.

Внешне Тимур сохранял невозмутимость, раздумывая: блефует чилиец или нет?

— Забудь о контракте, Тимур, — продолжал чилиец. — Ты получишь деньги, только если будешь делать, что прикажут, и не будешь совать нос туда, куда не надо. Главное, что я хочу до тебя донести: ты уедешь отсюда не тогда, когда ботов поймают, и даже не тогда, когда беглецы умрут, а только тогда, когда я тебе позволю. Понял?

Тимур поднял на Штаермана глаза и искренне сказал: