Максим Кидрук - Бот

Точно так же и фрактальная геометрия зародилась как альтернатива классической эвклидовой геометрии. Ведь эвклидова гео метрия не способна передать форму облаков, контуры речных русел, очертания морского побережья, горный рельеф, броуновское движение и тому подобное. Для классической геометрии перечисленные выше примеры оказываются слишком сложными, страшно неупорядоченными, хаотичными, а значит — не поддающимися математическому описанию. Так же, как теория хаоса показала, что за видимым беспорядком скрывается изысканная упорядоченность, так и фрактальная геометрия продемонстрировала, что за всем разнообразием и кажущейся сложностью природных форм стоит поразительная простота.

Примером природных фракталов могут служить: кровеносная система человека (разветвления вен, артерий и капилляров похожи, иногда точно повторяют друг друга, независимо от масштаба, в котором рассматривается система), трахеи (тот же принцип), турбулентность в атмосфере (сначала появляются большие вихри, в них при приближении открываются малые), береговая линия (невозможно визуально определить, с какой высоты делались разные снимки одного и того же побережья, поскольку при каждом приближении в береговой линии появляются новые элементы), облака, деревья, горный рельеф. Замечательный пример фрактала — лист папоротника: любой элемент листа при приближении точно воспроизводит его полную форму.

Фрактальная геометрия и наука о хаотических системах не просто взаимосвязаны. Они являются разными проявлениями одного и того же. Нередко можно услышать, что фракталы — это самое красивое проявление хаоса.

Пятница, 28 августа, 19:12 (UTC –4)

Главный зал корпуса «DW»

— Вон они!

— Все?

— Не знаю, тридцать точно есть…

Ральф по внутреннему телефону вызвал техническую комнату:

— Оскар, убавь свет. Они должны видеть изображение.

…Экран смонтировали без проблем. Алан оказался неплохим сварщиком. Из арматуры, оставшейся после строительства базы, он за час смастерил две L-образные опоры на крыше «DW»-блока. К ним болтами прикрутили футляр, из которого раскручивалось белое полотно кинотеатра. Экран, чтобы его не сорвало ветром, по периметру обклеили скотчем.

Проектор приклеили (тоже скотчем) к стульчику, а сам стульчик закрепили на тумбе вытяжной вентиляции, сверху прикрыв аппарат пленкой от пыли. Емельянов протянул из главного зала на крышу провода, соединяющие проектор с компьютером. Через три часа после начала работ конструкция была готова, и Тимур полез на крышу настраивать проектор.

Экран стоял на северной стороне здания, и его слегка развернули к западу так, чтобы ботам было удобно смотреть на него с плоского возвышения, которое, как высунутый язык, тянулось к лабораторному комплексу с северо-запада и заканчивалось у самой ограды. Ральф направил на это возвышение часть установленных на крыше прожекторов.

Боты появились вскоре после семи — как только стемнело. Ральф, Рино, Лаура, Алан, Игорь и Тимур ждали их. Тианы не было. Сказала, что не хочет этого видеть. И Кацуро не показывался целый день. Штаерман и Готто засели в аппаратной, они должны были контролировать яркость прожекторов и следить за тем, чтобы боты не пытались снова сделать подкоп под оградой с северной стороны комплекса…

— Приглуши свет, — повторил Ральф и отложил трубку.

Штаерман послушался. Прожекторы поблекли. Боты подошли ближе.

Выглядели на сей раз они жалко. Грязные, заросшие, страшно худые — стадо полудохлых скелетов. И только глаза иногда злобно вспыхивали, отражая свет мощных ламп. Двое, склонив головы, наматывали круги, как и те, которые «зависли» во время Пуритамского побоища. Большинство расселись на глыбах или прямо на песке, держась подальше от центра освещенного овала. Несколько «малышей» клевали носом. Боты напоминали бездомных мальчишек, которые не знают, что делать и куда идти. Зрелище навевало грусть. Наличие психосущества в определенной мере реабилитировало детей.

Тимур включил передатчик. Его ждало сообщение:

◄| БОТЫ ПРИШЛИ

|► Чудесно. Тогда продолжим.

Тимур спроецировал на экран на крыше заготовленную заранее иллюстрацию — очередную картинку множества Мандельброта, полученную приближением симметричных иголок, на которых он закончил демонстрировать фрактал с утра.

|► Нравится?

Ответа не было.

Большинство ботов находилось в полусонном состоянии, словно осы в ноябре — еле живые, но еще способные ужалить. Им катастрофически не хватало сна. Только трое или четверо из них смотрели на экран. Иногда кто-то из них отходил, буквально вырубаясь на ходу. На его место вставал другой, хотя ни разу количество «зрителей» не превысило четырех. Похоже, для психосущества этого было достаточно.

Прошло несколько минут.

— Почему оно не отвечает? — нахмурилась Лаура.

— Не знаю, — Тимур кусал губы, — думаю, молчание нужно расценивать, как… одобрение. Может, чудовище прямо оцепенело от… от такого…

Девушка скептически взглянула на украинца:

— Ты уверен?

Время шло. Не убирая изображения с проектора, Тимур готовил еще один рисунок, черт знает насколько глубоко погрузившись в множество Мандельброта. Он ничего не выдумывал и приблизил центральную часть предыдущей фигуры. Чем дальше, тем более непостижимыми становились рисунки. Теперь внутренности фрактала напоминали одновременно и океанскую бездну, и далекие галактики, и вместе с тем что-то более близкое: молнию или узоры кровеносных капилляров.

Изображение пошло на проектор. Боты зашевелились. Тимур не мог сказать наверняка, не померещилось ли ему. Действительно ли была какая-то перемена в поведении ботов, когда он поменял изображение, или ему показалось, потому что он ожидал, что боты как-то отреагируют?

Однако прошло еще полминуты, но никакой осмысленной реакции не было. Ничего похожего на то, что творилось утром с ботом сегодня утром.

— Чувак, мы что, так и будем сидеть и тупо втыкать на них? — наседала Лаура, нервно вытирая рот рукой. Ее темные глаза как будто подсвечивались изнутри двумя карманными фонариками. Так и блестели из-под очков. Девушка что-то придумала. — А что ты будешь делать, когда закончатся фракталы?

— Я не знаю, — сердито ответил программист. — Надо попробовать договориться.

— Ну, так давай, договаривайся, — с нажимом сказал Ральф.

Совершенно автоматически Тимур провел еще одно увеличение, как и в прошлый раз, увеличив центральную часть фрактального рисунка, полученного на предыдущем этапе. Кардиоида, которую Рино Хедхантер окрестил «задницей с бородавками» и которая, казалось, бесследно исчезла на трех последних картинках, неожиданно появилась вновь.