Лестер Дель Рей - Атака из Атлантиды [сборник]

Так было в дни казней Египетских и рабства Вавилонского.

Всегда будут испытания, всегда будут времена, когда слабые духом дрогнут. Но итог ясно предсказан. По этому же тексту он произносил проповедь в клайдском приходе, когда правительство начинало постройку базы на Луне. Тогда после обращения к звездам небесным он успокоил тех прихожан, которые считали, что человеку в космосе нечего делать. Этими же самыми словами его сын Ричард обосновал свое решение работать в колонии на Луне и отказ принять сан. Тогда он видел сына в последний раз.

Этот же текст Амос использовал еще раз около сорока лет назад, но забыл, по какому поводу. Он забыл и то, что именно тогда юный проповедник впервые получил известность. Единственное, почему он запомнил ту проповедь — это из-за гнева его отца; он был поражен, что Амос исказил цитату из Библии. Это было одно из немногих четких воспоминаний того периода — до того, как вместе с ломкой голоса закончились и его проповеди Евангелия.

Это было время, когда Амос, только что посвященный в сан, еще пытался поддерживать в себе вдохновение, не позволяя женитьбе, а затем отцовству отнимать у него духовные силы. Но в конце концов он осознал, что Господь более не намерен сделать его Петром Отшельником, и обратился к той работе, которую он был способен выполнять.

Он вернулся в церковный приход, где он когда-то начинал свой путь. Если уж ему было не дано воспламенять души прихожан, он, по крайней мере, мог теперь помочь им разумным и запоминающимся объяснением ужасов инопланетного вторжения.

Космический корабль пронесся в небе, почти заглушив слова Амоса. Полгода назад в космосе появлялись огромные корабли. Они осторожно опускались на Луну, чтобы атаковать находящиеся там военные силы землян. Теперь пошли споры по поводу объединения сил против инопланетян, а те строили базы по всей Земле и, очевидно, были намерены завоевать ее миля за милей.

Амос видел обращенные к нему лица прихожан. В их взглядах были страх неопределенности и ненависть. Он заговорил громче и поспешно закончил проповедь. Паства пришла в движение, а он испытывал колебания: ритуал был выполнен, все слова были произнесены, но все же служба прошла не так, как положено. И тут словно со стороны он услышал собственный голос. Медленно, словно говорил про себя, он произносил слова из Двадцать седьмого псалма: — «Господь — это мой свет и мое спасение; кого же мне следует опасаться?» Голос его звучал мягко, но Амос не мог не заметить, как откликнулись прихожане. Это были самые своевременные слова.

— «Хотя враг расположился вокруг меня лагерем, сердце мое не ведает страха; я уверен в этом, хотя против меня и должна начаться война».

Ему почудилось, что воздух задрожал. Так уже было однажды — очень давно, когда Амосу казалось, что Господь говорит его устами. Когда он закончил проповедь, в церкви было тихо.

— «Положитесь на Господа: будьте смелыми, и Он укрепит ваши сердца; я говорю, положитесь на Господа».

Он спокойно спускался с кафедры, согретый теплом божественной силы. В этот момент на улице заревели мотоциклы, а затем раздался громкий стук в дверь. Ощущение тепла исчезло.

Кто-то встал; помещение внезапно осветилось снаружи.

Раскаленный, засушливый мир дохнул предвестием пыльной бури и полчищ саранчи на полях, что напоминает о предстоящей гибели урожая. Горечь, которую внезапно ощутили эти люди, Амос почувствовал даже раньше, чем взорам предстала приземистая округлая фигура доктора Алана Миллера.

— Амос! Ты слышал? — он пыхтел, как после пробежки. Только что! Я слушал радио, пока ты тут тараторил.

Его слова были прерваны ревом нового, еще большего отряда мотоциклов. Они двигались по единственной большой улице в Уэсли по направлению к западу. Все мотоциклисты были в военной форме, при оружии и мчались на предельной скорости. На дороге поднялось облако пыли, доктор закашлялся и выругался. В последние годы он все более активно демонстрировал свой атеизм. Когда Амос впервые встретился с ним, он, по крайней мере, выказывал некоторое уважение к религии.

— Ладно, — резко проговорил Амос. — Ты в доме Божьем, доктор. Что сказали по радио?

Доктор взял себя в руки и еще раз откашлялся.

— Прости. Но, черт возьми, инопланетяне уже в Клайде приземлились, всего в пятидесяти милях отсюда. Они там базу устроили! Вот почему все эти ракеты летали!

У тех, кто это услышал, перехватило дыхание от страха; когда новость дошла до задних рядов, по залу пробежал глухой ропот. Лица побледнели. Кто-то двинулся к задним рядам, другие попытались пройти вперед, чтобы задать доктору вопросы.

Амос позволил оттолкнуть себя в сторону, едва ли замечая реакцию толпы. Перед возвращением Амос служил в Клайде.

Он пытался представить себе корабли инопланетян, спускающихся на землю, обстреливающих город и использующих отравляющие вещества. Он пытался представить себе хромого священника с его девятью детьми, служившего в Клайде, двух сестер Эймс с их многочисленными кошками и собачками и их постоянными выпадами против юных грешников.

Амос пытался представить себе зеленокожих гуманоидовинопланетян, движущихся по городу, захватывающих церковь, оскверняющих алтарь! И вспомнил Энн Сейтон, которая была возлюбленной его сына Ричарда, хотя и принадлежала иной вере…

— А где же ближайший гарнизон? — прокричал в толпе какой-то могучий фермер. — У меня сын там, и он мне говорил, что они могут захватить любые корабли, как только те сядут! Могут взорвать их электронику во время их посадки…

Доктор покачал головой:

— За полчаса до посадки там был циклон. Он сорвал крышу с их главного здания и полностью вывел из строя гарнизон.

— Джим! — высокий мужчина, выкрикнувший это имя, бросился вытаскивать из машины жену, хрупкую маленькую женщину. — Если они Джима захватили…

За ним двинулись и другие, но следующий отряд мотоциклистов преградили им путь. В этот раз мотоциклисты двигались медленнее, и за ними шли танки. Замыкающий вышел из колонны, замедлил ход и остановился. Водитель с запыленным лицом, в запачканной форме майора, высунулся из люка.

— Немедленно отправляйтесь в укрытие! Вы не слышали новостей? Идите по домам и послушайте радио, пока они еще не летают у вас над головой и не развлекаются стрельбой! Если они прошли над Топекой, то пролетят прямо над городом!

Танкист спрыгнул в танк и принялся кого-то распекать.

Танк взревел и двинулся в направлении Клайда.

В газетах много писали о том, как пришельцы развлекались на своих летательных аппаратах. Люди стали выходить из церкви. Амос попытался задержать их хотя бы на короткую молитву, чтобы помочь им собраться с мыслями, но отказался и от этого после того, как большинство прихожан двинулись к выходу. Минуту спустя они остались вдвоем с доктором Миллером.