Алла Марковская - Волны. Сэнп

Тихий топот копыт воспринял, как усиленную дробь дождя по скалам. Но оглянулся — по тропинке уныло хромал рыжий, потемневший от воды и пены конь. Коня за повод держал Кэрфи, тоже мокрый, волосы повисли вдоль лица грязной паклей, одежда порвана. Гэл удивился. Упрямый халкеец его нашел, да еще смог поймать Огонька, рыжий конь никому в руки не давался, а тут хромает за халкейцем (наверно, запах горного селения помог).

Сумки, седло, плащ на луке седла — все было на месте.

— Твой конь? — спросил Кэрфи.

Айрэ вырвался из отцовских рук, побежал к Огоньку с радостным визгом.

— Мой… — ответил Гэл.

— Забирай, он ранен… — Кэрфи протянул повод Гэлу.

Огонек обнюхал Айрэ и ткнулся ему носом в плечо.

Гэл растерянно взял повод… не знал, что сказать… прогнать Кэрфи не смог.

— Ну, так я пойду… — халкеец нерешительно топтался, ждал, что скажет нодиец.

— Куда? — спросил Гэл. Не выпуская из рук повод, подошел к крупу коня, осмотрел торчащую стрелу, — подержи… Черт!.. Там еще перевертыш этот…

Кэрфи схватил повод резковато, рыжий дернулся, присел на задних ногах, задирая голову, выпячивая подвижную верхнюю губу. Айрэ отскочил.

— Аккуратней… — тихо попросил Гэл, кричать уже сил не хватало, снял с седла сумку, бросил сыну под ноги, — Айрэ, малыш… возьми в сумке мешочек, кожаный, желтенький.

Перевертыш вновь убежал. Гэл постоял над расщелиной, подумал над последствиями. Размышления привели его к раздражительности. Пожалел что не убил ворлока.

Огонек с несчастным взглядом, хромая на заднюю ногу, брел по размытой дороге. Айрэ сидел в седле, закутавшись в замшевый плащ Ларсарда. Кэрфи вел коня за повод. Гэл шел рядом с конем, держась за стремя. Молча. Дождь не прекращался. Он лил, капал, моросил. Дорога размокла. Сначала лужи переступали, потом обходили по жухлой полусгнившей траве, но вскоре дорога стала сплошной лужей, путники измазались по конские уши. Наступал вечер. Серые скалы остались позади, вокруг были бурые высокие холмы, на холмах редкая поросль колючих кустов, ни светлячка, ни дыма.

— Нужно становиться на ночлег… — проворчал Гэл.

— Прямо здесь? — удивленно спросил Кэрфи.

Гэл не удостоил его ответом.

Кэрфи побоялся разозлить нодийца лишними вопросами.

Айрэ проснулся, выглянул из-под плаща:

— Папа, я есть хочу…

— В сумке мясо оставалось… Костра не будет.

— Папа, а тут совсем мало.

Гэл подошел к коню, заглянул в сумку, мяса действительно почти не осталось, Айрэ по дороге вытаскал. Лепешки тоже закончились, даже размокшие. Гэл понял — придется охотиться, только вот на кого здесь охотится?..

Вокруг совсем стемнело. Гэл протянул руки к сыну, снял его с коня. Кэрфи поднялся на ближайший холм. Он где-то читал о туристе, который оказался сам в безлюдной местности, но на более цивилизованной планете, намного более цивилизованной, турист вылез на дерево и увидел огни города. Деревьев Кэрфи не наблюдал, но были холмы. Гэл с усмешкой посмотрел в спину халкейцу. Идет и идет, какое ему дело, куда идет Кэрфи…

Айрэ, укутавшись в плащ, сел прямо на мокрую траву. Роскошный, подбитый мехом плащ вампира Ларсарда свалялся, намок и напоминал теперь мертвое животное, и по запаху тоже.

Огонек попытался щипать редкую траву, трава ему не понравилась, наверно, это была не та трава, которую можно есть порядочному коню. Конь укоризненно посмотрел на непутевого хозяина. Гэл ему ничего не ответил, вздохнул только и развел руками, овес закончился.

Кэрфи вышел на вершину холма, осмотрелся, на другой стороне, у подножья холма, он увидел огни, слабые, мерцающие, едва различимые за дождем. Кэрфи чуть не скатился с холма, так спешил донести радостную весть своим спутникам.

— А у нас денег нет… — угрюмо, с издевкой ответил Гэл радостно-умиленному Кэрфи, — чем будешь платить за ночлег?

— Да что они, не люди? — Возмутился халкеец, — кто же в такую погоду путникам откажет?

— Тот, кто на путниках деньги зарабатывает, — язвил Гэл и сам себе удивлялся, не понимал, почему он превращается в этакую злобную грымзу, — трактирщик или хозяин постоялого двора…

— Ты о сыне подумал? — неожиданно разозлился Кэрфи, — он слишком мал, чтобы ночевать здесь, ему нужно тепло, еда, сухая постель…

— Ладно, пошли… — Гэл прервал перечисление благ уюта, осознавая что все это добром не кончится, но, черт побери… халкеец прав…

Прав оказался Гэл. Путники пришли и увидели высокий забор, большие запертые ворота, за ними обширный двор и добротные каменные строения. Селение находилось дальше.

— Это мотель? — спросил Кэрфи.

— Мотель… — не без злорадства ответил Гэл, — стучи…

— Как? — растерялся халкеец.

— Громко, — небрежно бросил нодиец.

— Папа, папа, я есть хочу, — Айрэ подскакивал на мокром седле, — у меня ножки болят, можно я слезу? Сними меня.

Гэл снял Айрэ с коня, поставил на землю. Огонек опустил голову и уткнулся мягким носом ребенку в затылок. Жеребец, вероятно, посчитал что он, как и дитя, жертва глупости неразумного хозяина. Что ж, Гэл с ним не мог не согласиться.

Кэрфи пощелкал пальцем по деревянным воротам: щелк, щелк, щелк, и прислушался. Гэл вздохнул, вынул посох из седельной сумки, на всякий случай отстранил халкейца и забарабанил по толстым доскам кулаком. Ворота застонали в кованых петлях.

— Не отвечают?.. — шепотом спросил Кэрфи, он вытягивал шею, как будто мог видеть сквозь ворота.

— Папа, папа, у меня ноги хлюпают, — Айрэ приковылял, волоча за собой плащ по грязи.

Гэл посмотрел на молчаливого Огонька, конь умными глазами с надеждой смотрел на ворота, учуяв там теплую, уютную сухую конюшню, денник, сено с овсом и чистую воду… впрочем, воды ему и так хватало.

— А ты что молчишь? — спросил Гэл у коня, и ответил на вопрос Кэрфи, — ответят, да еще и по шее надают, когда узнают, какие богатые клиенты к ним пожаловали…

— Что я тебе сделал? Нодиец, — возмутился Кэрфи, — почему ты на меня злишься?

Гэл неприязненно посмотрел на халкейца, раздумывая, что бы ему ответить, но за воротами послышался мужской хриплый голос:

— Кого тут в потемках носит?!

— Что он говорит? — спросил Кэрфи.

Гэл проигнорировал вопрос Кэрфи, и вежливо попросил у того, кто стоял за воротами:

— Пустите на ночь.

Открылось окошко, оттуда выглянул любопытный блестящий глаз:

— Только нелюди поганые в такую пору приходят… зубы покажи.

Гэл продемонстрировал ровные человеческие зубы.

— А он? — глаза недоверчиво уставились на Кэрфи.

Гэл тихо приказал халкейцу:

— Зубы покажи.

Халкеец с готовностью туриста улыбнулся.

По ту сторону ворот заскрипел засов, щелкнул замок, створка врат заскрипела. Толстый, невысокий человек отступил, махнул рукой, приглашая во двор. Огонек проскочил ворота, как будто за ним гналась голодная стая степных волков, или что тут у них водится? Гэл проволокся на поводу. Кэрфи подхватил Айре и вбежал следом. Человек поспешно закрыл ворота, как будто та стая голодных хищников и вправду гналась за Огоньком. И только затем запоздало спросил: