Евгений Квардаков - Тиадар

— Может и работает. Если Орден их не аннулировал.

Айт видимо уже достаточно времени провел в развалинах. Вероятно, с самого штурма Чистилища. Он знал подвал здания, не плутал в узких технических коридорах и вывел Дойла напрямик к массивной двери, отгораживавшей спуск во вспомогательные помещения.

— И откуда ты так все хорошо знаешь? — Дойл достал из кармана комбинезона полицейский жетон.

— Мы же работали тут, — ответил Айт. — И в подсобках в том числе. Должен же кто-то был песок выгребать.

Шлюз зашипел, выпуская клубы пара и медленно отполз в сторону. Наверное, можно было и облегченно вздохнуть. Разумеется, увлеченный своими новыми игрушками Орден и не вспоминал о полицейском допуске.

Внутри было темно, гелионарные лампы не горели. Айту было куда более комфортно, так как шитвани видел в темноте. Дойл почувствовал, как его хвостатый спутник осторожно взял его за руку и тихо сказал:

— Я поведу вперед. Главное наклонись, потолки тут низковаты.

Дойл криво усмехнулся и последовал совету. В жизни еще было нечто такое, чему можно было удивляться. В полной темноте они шли довольно долго, быть может минут десять, пока наконец не достигли какого-то склада, где горело резервное освещение. Низкие стеллажи оказались заставлены запломбированными ящиками, в которых при проверке оказались продукты. Судя по всему, они находились под каким-то магазином.

— Тут можно и остановится. — предложил Дойл. — Шлюз за нами закрыт, и я не думаю, что эти твари будут проламывать потолок. Тут есть еда и отопление.

Полицейский уселся возле ящика с консервами и положив на колени автомат стал возится с его механизмом. Несмотря на то, что оружие внешне казалось неповрежденным, внешний энергоимпульс, скорее всего созданный одной из тварей, повредил внутренние стабилизаторы магнитного ускорителя.

— Дьявол… — вырвалось у него сквозь зубы. — Докатились же.

Айт с сочувствием посмотрел на человека, но ничего не сказал. У него сейчас хватало своих забот и страхов. Армия начала штурм Оазиса и шитвани сожалел, что не может оказаться там, среди себе подобных.

— Майкл, расскажи мне о своей жизни. — словно невзначай попросил Айт, устроившийся на пустом стеллаже.

Шитвани скинул с себя тряпье, порвав его на длинные лоскуты и принялся перевязывать ногу и грудь. Только сейчас Дойл увидел, насколько сильно ему досталось. Длинные царапины, наверное достававшие до ребер, проходили через грудь, плечи и вдоль спины, бело-серый мех покраснел, кончики длинных белых волос свалялись в коричневатые колтуны. Кое-где чернели ожоги.

— Странная просьба. — откликнулся Майкл. — Зачем это тебе?

— Прощение приходит через понимание. — отозвался Айт. — Я хочу вас понять. Это проще сделать через тебя. Ты не носишь имплант. Значит, ты более свободен.

— Ну-у… — задумался Дойл. — И что ты хочешь услышать? Про муштру в космодесанте? Где в течении года ты тряпка о которую все вытирают ноги, а если не повезет, то ей и останешься на всю службу? Про Марс, полный шлюх и игорных домов, где состоятельные терранцы просаживают такое количество терранских кредитов, что на них можно было бы купить Тиадар с потрохами? Про то, как я вышиб мозги любовнику жены?

— То есть, тебе и рассказать-то нечего? — Айт присел на корточки. — Любопытно. Я считал иначе. Я могу понять, что наша жизнь пуста, но почему она пуста у вас? Наше существование было предопределено, до некоего момента, странно слышать, что оно не намного более безрадостное чем у вас.

— Она не пуста, — возразил Дойл, извлекая перегоревший стабилизатор из волнового устройства. — Мы рождаемся, учимся, выбираем свой путь. Кто-то становится солдатом. Кто-то врачом. Кто-то изучает далекие звезды, а кто-то занимается селекцией растений. У нас есть свобода выбора, если ты об этом.

— Хм… а если человек не хочет делать ничего из этого? — склонил голову Айт. — Общество принимает его?

— Если человек не хочет работать, то он опускается. Спивается. Сидит в вонючем и грязном подвале…

— То есть выходит, что свобода выбора условна. — заключил Айт. — Человек выбирает из установленных данностей не потому что ему этого хочется, а потому что он привык к такому положению вещей или потому, что он знает, что альтернативы нет. Если он остановится, скажет «но я хочу не этого», то он станет изгоем… Вы работаете не на себя, а на систему, оправдывая получаемый от нее корм.

— Так все строилось изначально. Еще со времен зарождения общества. Хочешь жить в большой семье — будь ей полезен. А у тебя есть варианты лучше?

— Может быть, и есть, — неопределенно ответил Айт. — Мы сейчас думаем над этим.

— Вы? Над чем? — не понял Дойл.

— Мы. Мы все. Мы ведь можем связать наши мысли в единую сеть и размышлять. И в том числе о том, каким будет этот мир. Без вас. Как нам построить свою жизнь. Сначала мы считали, что структура вашего общества почти идеальна, но теперь я вижу, что она несовершенна. Она нацелена не на саморазвитие, а лишь на самоподдержание. Вы носите импланты. Они дают вам многое, но… в нашем случае, у Грейт есть право альфа-голоса. А откуда вы знаете, что и над вами нет того, кто владеет альфа-голосом? — Айт умолк, искоса посматривая на Дойла. — И чем тогда вы отличаетесь от нас?

Дойл молча покачал головой. То ли соглашаясь, то ли просто отрешенно думая о своем. Его неприятно кольнуло это самое «мир без вас».

— Странно, что вы этого не видите, — продолжил Айт. — Впрочем, это неудивительно.

— Ты спросил о моей жизни лишь для того, чтобы вывести разговор на эту тему? — недовольно поморщился Дойл.

— В том числе и для этого. — кивнул Айт. — Мы успели узнать людей. Мы успели понять, что не все из вас слепы. Мы не знаем, что будет дальше. Но если все изменится, что нам делать с вами? С теми, кто может принять иное, отличное от того, что заложено изначально.

— А я по-твоему могу принять что-то? — кисло улыбнулся Дойл с плохо скрываемым ехидством.

— Ты уже это сделал, — без тени наигранности сообщил Айт. — Хотя бы потому, что смог меня выслушать, не совершив необратимого.

Дойл поднял глаза на шитвани и впервые увидел, что снайперское ружье, лежавшее рядом с Айтом направлено на него, а палец хвостатого собеседника замер на гашетке.

— Мы все изменились с момента прошлой встречи, — мягко проговорил Айт, убирая ружье. — И я, и ты. Может быть не так, как хотелось бы, но далеко не в худшую сторону.

— Да уж… ты и вправду выстрелил бы?

— Если пришлось бы? Да, — ответ Айта был короток и понятен. — После всего того, что люди с нами сделали, я не питаю теплых чувств к вашей расе. Но… впрочем, это уже не имеет значения.

— Значит, вы намерены победить нас? Как? — Дойл продолжал размышлять над словами шитвани. — Вас же так мало, а у Ордена и армии резервы бесконечны.