Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 13. Торгово-техническая лига

Надо было немедленно принимать какое-то решение. Бластер был бесполезен, не успею я сделать и двух выстрелов, как меня пронзят сразу несколько копий. К тому же я опасался случайно задеть пленников. Можно было воспользоваться парализующим пистолетом, но пока я разделывался бы с миллианами, их рабы раскроили бы мне череп топорами. Проще было заблокировать выход, но трое землян тогда наверняка погибли бы.

То, что я сделал, было, несомненно, глупостью, ибо мне далеко до нашего капитана. Для начала я вернулся в лес и вызвал лагерь.

— Вылетайте скорее, — сказал я и включил радиопеленг, затем вернулся на поляну.

Обойдя ее, я нашел дерево, чьи ветви нависали над крышей здания. Забравшись на нее, я осторожно подполз к дымоходу. Едкий дым ударил мне в лицо, и я едва не задохнулся. Время тянулось нестерпимо медленно. Наконец в воздухе послышался нарастающий шум. На другом краю поляны стали приземляться флиттеры.

Закричав, миллиане рванулись к выходу. Двоих я уложил из парализующего пистолета, но один успел отодвинуть полог и крикнул:

— Здесь земляне!

В помещении царила суматоха. Кочихар пронзительно крикнул и извлек из-за пояса бластер. Я выстрелил в него, но промахнулся — слишком много туземцев находилось между нами.

Тогда я спрыгнул вниз через отверстие в дымоходе. Упав на бок, я мигом поднялся. Черкез попытался схватить меня за горло, но я оттолкнул его ударом ноги и стал стрелять. Кочихара нигде не было видно. Я стал прокладывать путь к пленникам, но передо мной вырос разъяренный Шивару. Благодаря милости Божьей я сумел уклониться от его топора, а сам ответил парализующим лучом. Я проскользнул между двумя туземцами, но третий прыгнул мне на спину. Ударив по голове, я отшвырнул его. Наконец я увидел Кочихара. Он шел к пленникам, неумело держа бластер. На лице туземца была написана такая ненависть, что трое землян, словно парализованные страхом, продолжали сидеть в углу.

Заметив меня краем глаза, Кочихар мгновенно развернулся в мою сторону. В полутьме сверкнула вспышка выстрела. Но я успел упасть на одно колено и спустил курок. Луч обжег мою меховую доху, но Кочихар был уже парализован и упал, даже не вскрикнув. Я торопливо поднял с пола бластер и встал перед тремя пленными.

Вогзахан метнул в меня топор, но я сумел сжечь его в воздухе. Через одну-две минуты все было кончено. Граната обрушила переднюю стену здания. Внутрь ворвались люди с парализующими пистолетами, и вскоре все каиниты были усыплены. Мы не стали ждать, когда они придут в себя, и поспешили вернуться в лагерь. Вот и все.

В комнате наступила тишина. Мануэль вежливо попросил разрешения закурить и достал из портсигара, изготовленного явно на какой-то незнакомой мне планете, длинную коричневую сигару.

— Святой Дисмас! — выдохнул ван Рийн. — Однако, судя по вашему отчету, туземцы еще раз посетили лагерь.

Пер кивнул.

— Да, сэр, — сказал он. — Мы уже почти закончили приготовления к отлету, когда появился Шивару в сопровождении нескольких других миллиан и множества лугалов. Они медленно пересекли лагерь, настороженно оглядываясь по сторонам. Гребни на их головах были подняты, хвосты нервно постукивали о землю. Я приказал держать их под прицелом, вышел из-под навеса и приветствовал гостей надлежащим образом.

Шивару ответил мне, с трудом подбирая слова. Нет, он не извинялся. В языке улаш нет подходящих для этого слов. Он указал на стоявшего позади Черкеза и сказал:

— Вы хорошо обращались с нашими пленными.

— А что мы должны были с ними сделать? — усмехнулся я. — Съесть, что ли?

Черкез подошел и протянул ему кожаный мешок.

— Я принес вам подарок, — сказал Шивару и достал из мешка… голову Тилитура. — Мы вернем долг, а если вы дадите нам время, то мы готовы заплатить двойную цену.

Мне пришлось принять мешок с отрубленной головой. Не могу сказать, что после такого количества пролитой крови я посчитал наказание предателя чрезмерным, но все же попытался дать понять: нам не нравятся такие дары.

— Но нам необходимо было восстановить свою честь в ваших глазах, — возразил туземец.

Я пригласил гостей на корабль разделить с нами трапезу, но Шивару отказался.

— Пока мы не выплатили долг полностью, нельзя злоупотреблять вашим гостеприимством, — объяснил он.

Я сказал:

— Торопиться особого смысла нет, поскольку мы улетаем, чтобы отвезти домой раненых.

Туземцы страшно расстроились, помня о своей вине. Пришлось мне успокаивать их: мол, скоро прилетит другой корабль. Мне очень хотелось узнать, что было причиной взрыва их агрессивности, но ситуация и без того была напряженной, и я промолчал.

Всю обратную дорогу к Земле мы проспорили, пытаясь понять причины происшедшей трагедии. Где была допущена ошибка? Почему всего через день туземцы пришли с повинной? Мы до сих пор так и не поняли этого.

Ван Рийн с довольным видом потер руки. Глаза его блестели.

— Ну, и до чего же додумались ваши парни? — спросил он.

Пер развел руками.

— Самую толковую идею высказал Уженков, — ответил он. — Туземцы поначалу подумали, что мы готовим базу для будущего вторжения, и решили уничтожить лагерь. Но затем они увидели, что мы используем в основном лишь парализующие лучи, не пытаем пленных, не пытаемся мстить за убитых — и поняли свою ошибку.

— Хм-м… неглупо, — заметил торговец, попыхивая трубкой. — Похоже, у вас другое мнение, Мануэль.

— Долг не позволяет мне противоречить моему капитану, сеньор.

— Почему же вы тогда не выполнили его приказ там, на Каине? Выходит, там вы позволяли себе иметь особое мнение? Говорите, черт побери!

— Если сеньор настаивает… — растерянно сказал Мануэль. — Я не ученый и вообще человек не очень образованный, но… Но мне кажется, что я понимаю миллиан. Они немногим отличаются от туземцев с других планет, с которыми я воевал, будучи наемником.

— Как это?

— Понимаете, сеньор, каиниты всю свою жизнь смотрят смерти в лицо. Для того чтобы выжить, им прежде всего необходима храбрость и сила. Они долго наблюдали за нами со стороны и решили, что у нас, землян, нет ни того ни другого. Действительно, мы постоянно полагаемся на мощь машин и оружия, ночью практически слепнем, на охоту не ходим, питаясь большей частью привезенными с собой продуктами. Понятно, что они стали презирать нас, считать менее развитыми, чем даже рабы-лугалы. А на животных туземцы привыкли охотиться, используя при этом все методы, включая хитрость. Когда же мы дали им отпор в бою, то миллиане вновь признали нас равными себе и начали мирные переговоры.

Ван Рийн с шумом выдохнул облачко дыма.

— Еще более неглупо, — сказал он. — Есть еще какие-то мнения?

— Нет, сэр, — ответил Пер. — Это две наши основные точки зрения.