Сергей Малицкий - Главный рубильник (сборник)

– Что у тебя в руке? – спросил Ур.

– Обычный пиропатрон, – сплюнул кровяной сгусток Хард. – Я снял с него предохранитель, но пока он сжат в кулаке, ничего не случится. У тебя есть шанс поучаствовать в вечности. Я скоро поправлюсь, лейтенант, и мы обсудим с тобой происшествие, если, конечно, ты не натворишь глупостей.

Ур прострелил ему голову на последнем слове. Хард, который уже начал покрываться нормальной кожей, замер, и осыпался грудой пыли. Патрон сработал и разметал пыль в воздухе.

– Все, – проклюнулся сквозь повисшее марево голос Стива. – Служба окончена, парень. Ты действовал выше всяких похвал. Домика не обещаю, но в список героев спецсектора будешь занесен. Да! Ты ведь хотел узнать, почему я не высушил тебя после того случая? Ответ прост. Работа у нас не простая, а тот, кто стреляет в лицо, никогда не выстрелит в спину. Продвигать тебя по службе не следовало, но сберегать приходилось. Вот для такого случая. Они случаются, Ур. Редко, очень редко, но пока еще случаются. Или ты думал, что мы вылетаем только на ложные вызовы? Нет, как видишь. Но теперь нам придется основательно прожарить все логово. Я уже вызвал команду зачистки. Надеюсь, ты найдешь способ оставить этот мир безболезненно?

Ур вышел наружу через полчаса. Снег скрипел под ногами, за спиной оставались грязные следы. Бак ждал его у бронемашины и прострелил лейтенанту лодыжку еще в дверях бункера, прострелил в том самом месте, в каком однажды подранил Стива сам Ур. Лейтенант упал, и Бак довольно заорал, откинув плекс шлема:

– Я хорошо, стреляю, не правда ли? А ты дурак, лейтенант! Сказали же, сиди внутри. Повесился бы, что ли? Хотя, Стив будет доволен. Он сразу сказал, когда ты снял камеру со шлема и отрезал связь, лейтенант что-то затевает, правда, не думал, что ты все еще человек. Или уже нет?

– Дурак, – прошептал Ур, глядя, как кровь пропитывает облепившую рану пыль и тут же застывает пластинками красного льда. – Право на жизнь нужно доказывать каждое мгновение. Отсидеться не удастся. Неужели ты думаешь, что Стив оставит тебя в живых? Ведь ты тоже был внутри! Стив слишком осторожен для этого. Ты не на той чашке весов оказался, парень.

– Что ты бормочешь? – выдохнул облачко пара Бак, вновь поднимая импульсник. – Затеваешь что-то или просто собрался прогуляться напоследок?

– Затеваю, – откликнулся Ур и нажал сенсор выруба. Установленный в каморке Барни прибор отозвался мгновенно и выпустил друг за другом все оставшиеся заряды вертикально вверх. Мощности луча не хватило, чтобы уничтожить бронемашину, только раскалить ее, но уцелевшая после первого залпа часть туловища бравого сержанта Бака вспыхнула после второго залпа как свечка. Кроме его головы, которая откатилась в сторону.

Сначала пришел холод. Он не был холодом, который обжигает небытием, он был холодом спокойствия и терпения. Холодом уверенности и знания. Затем наступил жар, словно холод коснулся раскаленного, но раскаленное не исторгло из холода облака пара, оно обратилось холодом, не остывая. «В поступке Сенда не было глупости, он просто все еще оставался Сендом, молодым и горячим», – подумал Ур, потому что он сам, в отличие от молодого Уильямса, не находил сил, чтобы остаться самим собой, и уже стал кем-то иным, хотя и не перестал быть Уром, пусть даже его не слишком горячее «я» погружалось в холод все глубже и глубже. И он готов был проститься с самим собой без сожаления, потому что его малое сменялось бескрайним, и потому, что вместе с Уром в холоде тонули сомнения, неуверенность, слабость, неуправляемость, уязвимость. Он все еще не понимал того, кем стал, но чужие воспоминания уже клубились на краю сознания и он уже чувствовал, что стал частью силы, которой нет предела.

– Бак? – пробился сквозь гул челнока в уши голос Стива.

– Бака нет, – спокойно ответил Ур, счищая с экзоброника запекшуюся пыль и набивая ею флягу на запястье.

– Тебя тоже не будет, – проскрипел отчужденно Стив.

– Здесь кроме меня двое пилотов, и они все еще люди, – с усмешкой заметил Ур, одним движением поймал муху и отправил ее вслед за пылью во фляжку. – Мы поднимаемся. Впрочем, что тебе жизнь двух человек? Ведь ты составляешь лоцию.… Хотя муху я все-таки спасу. Пусть на время.

– Выбора нет, парень, – вздохнул Стив.

– Я понимаю, – ответил Ур.

– Вас когда лучше накрыть; немедленно или повыше? – спросил Стив. – Или предпочитаешь вспышку на орбите?

Ур поднялся и рванул рычаг шлюза. Завыла сирена. Заморгало аварийное освещение. Корпус челнока задрожал. Засвистел улетучивающийся воздух и экзоброник мгновенно покрылся инеем. Ур бросил в белесое марево фляжку и сделал обожженным лицом улыбку, боли от которой не чувствовал. Он ничего уже не чувствовал.

– Я найду эту фляжку и уничтожу! – закричал ему в ухо Стив.

– А всю планету? – шагнул в пустоту Ур.

2009 год

Геба перекрыла краем слепящий диск Альфы, вспыхнула по горизонту траурной каймой и теперь наползала исполинской тенью на станцию. Заскрипели защитные жалюзи, поблекли лучевые фильтры, загудел зуммер готовности, и на погрузившейся в ночь стороне планеты обозначился треугольник огней.

– Планетолет? – спросил стоявшую у поручней смотровой площадки женщину высокий мужчина в зеленой форме государственного чиновника.

– Да. Хотя лайнеры тоже должны заходить на стыковку со стороны планеты.

Она сняла темные очки, коснулась пальцами век, успокаивая глаза.

– Вы оттуда? – мужчина кивком показал на планету.

– А что еще вас интересует? – ее тон был язвительным.

– Извините, но ведь там за облаками всегда ночь, – пожал плечами мужчина, – вот я и подумал, что если вы трете глаза…

– Меня зовут Марта Юз, – неожиданно сказала женщина и быстрым шагом направилась к выходу с галереи.

– Кольт Ламер! – запоздало крикнул ей вслед чиновник, но она не обернулась.

– Господин Ламер! – окликнул чиновника добродушного вида толстяк в белом халате. – Ну, так вы идете в бар?

– Иду, господин Диггере, – ответил чиновник, провожая взглядом женщину.

– И не смотрите, дружище Кольт, – усмехнулся толстяк, – не по вашим зубам орешек. И уж тем более не по моим. Это сама неподкупная Марта. Гроза всей Гебы.

– Я не люблю покупных женщин, – сухо ответил чиновник.

– Вы меня не так поняли, – просиял улыбкой Диггере. – Я не сказал – продажная. Неподкупная Марта. Начальник инспекции биоблокады.

– Та самая, которая не уберегла Гебу? – удивился Ламер.

– С Гебой все в порядке, – покачал головой Диггере.

– А это?

Ламер показал в сторону планеты. К станции медленно подходила громада планетолета. Моргали сигнальные огни. Вращалось жало переходного отсека. Матово отсвечивал корпус. Вот металлический монстр пересек конус прожектора, и на боку высветилась надпись. Корпорация «Атлантика».