Джек Вэнс - Вист: Аластор 1716

Водитель несколько раз быстро кивнул, будто ему нравилось перекатывать голову между плечами:

— Нет, ты не лагерник, ясное дело. В лагере знают, как с зайцев шкурки обдирают, хе-хе. В голосе летучего пролетария появился оттенок благосклонности: — Ну что ж, тебе повезло. Довезу тебя до Блеля, так и быть — если ты заплатишь… скажем, сто озолей. Выбирай: мороз и озеро Неман — или платный проезд.

Джантифф поморщился:

— Аррабины меня ограбили, отняли все, что было. Ничего не осталось, кроме нескольких талонов.

Несколько секунд водитель мрачно молчал:

— А что у тебя в мешке на поясе?

Джантифф продемонстрировал содержимое мешка:

— Пятьдесят «деревянных» и чуть-чуть морской капусты.

— Тьфу! — водитель издал разочарованный стон. — Что мне делать с этим барахлом? Он повернулся и потопал по мосткам к своей кабине.

Спотыкаясь и сползая, Джантифф побежал за ним по гребню кучи шлака:

— Сейчас у меня ничего нет, но мой отец вам заплатит! Честное слово!

Водитель остановился и принялся с преувеличенным вниманием осматривать отделения трюма:

— Никого больше не вижу. Твой отец, он куда запропастился? Пусть вылезает и платит.

— Он не здесь. Он во Фрайнессе на планете Зак.

— На планете Зак? Надо же! Что ж ты сразу не сказал? — водитель протянул руку вниз и одним движением выдернул Джантиффа на мостки. — Я гатцвангер с Кандаспа, это недалеко от Зака, каких-нибудь тридцать световых лет. Аррабины? Чокнутые они все — где живут, там и гадят, а чем гадят, тем и живут. Глаза б мои не видели их равноправия! Давай, лезь в кабину. Не подобает одному порядочному эксплуататору оставлять в беде другого.

Джантифф осторожно последовал за бочкообразным гатцвангером и залез в теплую кабину.

— Садись, вон туда. Я как раз собирался перекусить. Чем богаты, тем и рады. Или ты питаешься только морской капустой?

— С удовольствием к вам присоединюсь, — вежливо сказал Джантифф. — Моя морская капуста уже не первой свежести.

Водитель выложил хлеб, мясо, пикули и флягу вина, жестом пригласив незваного пассажира угощаться:

— Тебе повезло, что тебя нашел я, Лемиэль Шваркоп, а не кто другой. Иные дальнобойщики делают вид, что ничего не видят и знать ни о чем не хотят. По правде сказать, я до того презираю аррабинов, что готов везти на край света всех, кто не прочь от них сбежать. Лагерников в том числе. А вот есть у нас такой Бухлый, нынче личный шофер подрядчика Шубарта — в свое время тоже баржу водил. Так тот никого, кроме услужливых потаскух, не жалует — да и тем, говорят, норовит ничего не платить.

Джантифф решил не упоминать о своем поверхностном знакомстве с Бувехлютером:

— Я вам очень благодарен. Вам и Кассаденции. [32] См. Глосарий, п. 5

— Как бы то ни было, — продолжал разглагольствовать Шваркоп. — Потусторонний лес — не место для таких, как ты. Там никто не поддерживает порядок, каждый сам за себя. Приходится драться, прятаться или бегать с места на место — если у тебя, конечно, нет врожденной наклонности к рабству.

— Все, что я хочу — улететь с этой планеты, — сказал Джантифф. — Только для этого я и направляюсь в Балад.

— В Балад… Вполне может быть, что тебе придется долго ждать.

Джантифф сразу встревожился:

— Почему?

— Баладский космодром — всего лишь площадка на берегу моря. Примерно раз в месяц там приземляется грузовой корабль — привозит товары для местных жителей и для подрядчика Шубарта. При этом очень маловероятно, чтобы корабль, заходящий в Балад, на обратном пути делал остановку на Заке.

Джантифф переваривал плохие новости в унылом молчании. В конце концов он спросил:

— И как же мне вернуться на Зак?

Шваркоп поднял брови:

— С унцибальского космодрома ежедневно отправляются десятки кораблей.

— Верно, — Джантифф не хотел вдаваться в подробности. — Придется об этом подумать.

Аэробаржа скользила во тьме. Одолеваемый усталостью, Джантифф сонно грезил наяву. Шваркоп растянулся на кушетке за сиденьями и принялся громко храпеть. Глядя в лобовые стекла, Джантифф видел только мрак впереди и звезды скопления Аластор наверху. Где-то в стороне, далеко внизу, появился и медленно проплыл мимо мерцающий желтоватый огонек. Кто не спал в диком ночном лесу? Кто не боялся сидеть у костра посреди ночи? Цыгане? Бродяги? Кто-то заблудился? Огонек мигнул последний раз и исчез.

Джантифф растянулся на скамье и попытался уснуть. В конце концов он задремал — через несколько часов его разбудил топот башмаков Шваркопа.

Часто моргая глазами, Джантифф застонал, заставил себя сесть и сгорбился, обняв голову руками. Шваркоп полоскал лицо в умывальнике, громко фыркая и сопя, как тонущее животное. Кабина озарилась бледно-серым светом занимающейся зари. Джантифф встал и подошел вплотную к лобовому стеклу. Двон еще не взошел, небо затянула хмурая крапчатая пелена. Внизу, до самой гряды холмов на южном горизонте, расстилался лесной ковер, изредка прерывавшийся небольшой прогалиной или озерцом.

Шваркоп со стуком поставил перед Джантиффом кружку чаю, вгляделся в плывущий под баржей пейзаж:

— Скверное утро! Сыро, как в погребе. Сычовый лес — гиблое место, здесь только дикари да ведьмы водятся!

Приподняв руку ко лбу, водитель осенил себя малопонятными знамениями. Джантифф с удивлением взглянул на него, но решил, что задавать вопросы неуместно. Шваркоп произнес с мрачной убежденностью:

— Если судьба заставляет человека работать на чужбине, с его стороны предусмотрительно уважать местные верования и следовать местным обычаям. Дикари Сычового леса каждое утро совершают такой молчаливый обряд. Они убеждены в том, что это дает немалые преимущества. Почему бы я стал с ними спорить или презирать их за это? Кто знает? В конце концов, они тут живут уже сотни лет, им виднее.

— Совершенно верно, — с готовностью согласился Джантифф. — Исключительно целесообразная предосторожность.

Шваркоп налил еще чаю:

— Сычовый лес кишит тайнами и загадками. В незапамятные времена здесь были плодородные поля, ухоженные сады. Кто бы мог подумать? Дворцы, усадьбы — все заросло, покрылось паутиной и плесенью.

Джантифф с благоговением покачал головой:

— Что было, то прошло.

— Только не для подрядчика Шубарта! Он собирается валить лес и расчищать поля. У него, понимаешь ли, повсюду будут фермы, усадьбы, деревни и земства, он спит и видит себя повелителем Потустороннего царства! О, гроссмастера Шубарта хлебом не корми, дай покичиться, похвастаться роскошью, устроить пышный прием важным инопланетным гостям!

— Грандиозный план. По меньшей мере, у него есть воображение.

— Грандиозный — и разорительный. Подрядчик Шубарт доит Аррабус, как золотоносное вымя, озолей у него куры не клюют. Ха! Води его баржи как угорелый, выполняй щекотливые поручения, кланяйся ему в пояс — глядишь, в один прекрасный день тебя пожалуют титулом. Его высокоблагородие виконт Шваркоп! А Бухлый — тот уж точно в герцоги метит. Из грязи в князи! А мне-то что? Пусть устраивают себе царства-государства, лишь бы меня не трогали. Шваркоп показал пальцем на юго-запад: