Андрей Прусаков - Древолюция

Вожаков развернулся и пошел в каптерку. Он спиной чувствовал неприязненные взгляды, но решил быть твердым до конца. Некоторые до сих пор считают, что можно пить, воровать, прогуливать как при Советах, и тебе ничего не будет. Хорошо, что сейчас изживается эта гниль! Николай совершенно не жалел многочисленных дымовцев, уволенных с лесопилки за пьянки и воровство. Хватит, воровали семьдесят лет, всю страну растащили, должен же этому конец прийти! И дело не в том, частное предприятие или государ-ственное, а в том, чтобы делать свое дело честно. Он гордился своей непоколебимой позицией. И пусть за спиной болтают, что он перед начальством жопу рвет. Он верил, что поступает правильно, и если все станут работать как он, на совесть, болея за дело, Россия станет другой.

*****

Асфальтовая дорога была более-менее сносной, и Поборцев гнал под восемьдесят. Лес расступался, открывая очередной поворот, и Алекс плавно входил в него, почти не снижая скорости. Впереди показался огромный выцветший на солнце синий щит с надписью: 'Берегите лес - наше богатство!' Прямо за щитом валялось черное обугленное дерево. Через двести метров он увидел светлое пятно на обочине и, приблизив-шись, разглядел бежевую машину, уткнувшуюся в сосну. Из-под помятого капота поднимался дымок. Ава-рия! Включив 'аварийку', Алекс съехал на обочину и остановился.

За рулем сидел скрюченный водитель. Поборцев дернул дверь, но она не открывалась. Заклинило. Рванул еще раз. Слава Богу, открылась. Мужчина лет пятидесяти был без сознания. Кроме него, в машине никого не наблюдалось. Поборцев вытащил водителя на траву подальше от раскуроченного двигателя - мало ли, загорится! Что теперь делать? Надо везти в больницу, то есть ехать обратно. Черт, вся поездка на-крылась! Но что поделаешь - не бросать же человека.

На силу он никогда не жаловался, но волочить потерявшего сознание человека в машину оказалось делом нелегким. Алекс втащил раненого на заднее сиденье и сел за руль.

Обратная дорога казалась длиннее. Знакомые места проползали медленно, хотя он ехал почти под сто. Поборцев не заметил у водителя видимых повреждений, но знал, что внутренние разрывы могут быть опасней открытых переломов.

- Дерево... На дороге... - вдруг простонал раненый. Поборцев повернулся к нему. Очнулся!

- Эй, ты как? Держись! Скоро будем в больнице! - он повернулся обратно и вовремя: машину за-несло на крутом повороте, Алекс ударил по тормозам и едва вырулил. Хорошо, что не было встречных.

- Я врезался в... дерево... - отчетливо сказал раненый. - Оно...

- Что? - переспросил Поборцев. На этот раз он обернулся быстро, но успел заметить, что человек вновь потерял сознание.

Он домчался до перекрестка, заметил вдалеке знакомую фигуру постового и повернул к Дымову.

Больница находилась на центральной улице, называвшейся, как ни странно, не именем Ленина или героя войны, а просто и незамысловато: Рубленая. Говорили, что и ее едва не постигла участь бума переименова-ний, случившегося после перестройки, но дымовцы отстояли старинное название своей главной достопри-мечательности. На Рубленой до сих пор сохранилось несколько построенных едва ли не в восемнадцатом веке деревянных домов. А когда-то здесь все дома были такими, и мостовая была из дерева, благо леса во-круг хватало, на сто километров вокруг простиралась живая, бескрайняя тайга.

Затормозив у больницы, Поборцев забежал в вестибюль.

- У меня человек в машине раненый, в аварию попал! - выпалил он в окошко регистратуры. - Вызывайте врачей!

Медсестра-старушка засуетилась, накручивая телефонный диск, а Поборцев сбежал вниз, к машине. Вскоре подоспели врачи. Пострадавшего переложили на носилки, а Поборцева попросили пройти для оформления.

- Какое оформление, я не знаю его, в лесу нашел! - горячился Алекс. Он не любил опаздывать, а дядя, наверно, уже ждет его у озера, волнуется, думает, что с ним что-нибудь случилось. Но доктора не от-пускали.

- Мне ехать надо, понимаете! Вот паспорт, запишите данные, вон машина, номер можете записать. Да, в лесу нашел! Да не сбивал я его! У меня машина целая, можете посмотреть!

Он увидел подъезжающий милицейский 'уазик' и понял, что застрянет здесь надолго.

*****

Желто-оранжевая машина техпомощи остановилась у обнаруженного обрыва. Один из столбов лежал в канаве, оборванные провода скрутились в огромный пружинящий жгут, рядом валялась ель, с корнями вывернутая из земли. Ремонтники выпрыгнули из машины.

- Ни фига себе! - присвистнул один. - Как здесь елка-то оказалась?

- Может, вихрем каким-нибудь принесло, - сказал второй. - Как же еще?

- Так не было ураганов. Погода третий день хорошая.

- Значит, был! - отрезал старший. - Работать надо. Поселок уже час без света. Паша, готовь ле-бедку.

- Слушай, здесь лебедка не поможет. Кран нужен.

- Смекалку проявлять надо. Подцепим тросом и поставим.

- Не получится ничего.

- А я говорю - получится!

Один из ремонтников подошел к дереву:

- Ни фига себе, корни! Смотри, какие здоровенные! А ствол, гляди, какой: вообще без коры и склизкий. Гнилая какая-то елка.

- Хватит болтать, цепляй трос. Сначала оттащим дерево, - сказал бригадир.

- Сейчас.

Поваленную ель отволокли в сторону, и ремонтники занялись обрывом. Бригадир, пожевывая кон-чик 'Беломора', прохаживался рядом. Странные какие-то дела, подумал он. На днях под Засекино обрыв чинили. Тоже столб повалился. А почему повалился - непонятно. Ни вихрей никаких, ни ураганов, и ветра-то почти никакого не было. С чего столбу падать? Здесь хоть елка на столбе валяется, а там вообще чисто. Хотя следы там остались странные: трава вокруг разворочена, кусты поломаны, словно тащили что-то ог-ромное. Но следы не машины и не трактора - а кому еще под силу столб из земли вырвать?

Ребята уже подцепили столб тросом, и привод загудел, вытягивая его вертикально. Бригадир повер-нулся к лесу и у дальней кромки деревьев увидел что-то черное. Нечто огромное двигалось вдоль опушки. Он поморгал глазами и потряс головой. Видение исчезло.

- Саныч, чего засмотрелся? Давай помогай!

Бригадир выплюнул окурок и пошел к машине.

*****

Мобильник звонил популярной восточной мелодией. Это жена. Кабанов взял трубку и поднес к ши-рокому уху:

- Да.

- Дима, кто-то ломится в дом! - голос Веры звучал тревожно. Она была напугана. Он не слышал таких истеричных нот в ее голосе уже давно, с той поры, как они перевернулись на лодке, и Вера чуть не утонула в озере. Но то время давно прошло, а теперь Вера почти такая же уверенная и смелая по жизни, как и он. С кем поведешься...

- Кто ломится? - не понял Кабанов. - Кто?!

- Не знаю. Темно, не видно ничего. Стекла бьют, забор сломали... Ксюша очень напугана! Дима, приезжай скорее!