Деймон Найт - Билет куда угодно

Мазурин услышал, как парень с девушкой переговариваются возбужденным шепотом. Ева спросила:

— Ты думаешь?

— Бладжетт уже давно гримируется, чтобы эффектно выглядеть на пропагандистских снимках.

— Да. Это облегчает нашу задачу, Чарли. У них не будет выбора. Тут либо соглашение, либо полный крах.

— Его больше нет, — простонал Мазурин. — Бладжетта. И прекрасного общества, которое он со своим могучим интеллектом построил…

— Нет, — возразил Чарли. — Ничего не потеряно. Кроме худшей части твоей цивилизации.

— И, разумеется, не потерян священнейший из предков, — добавила Ева. — Отец Мира.

Убитый горем Мазурин поднял взгляд.

— Но мангел забрал его! Бладжетта больше нет. — Он рассеянно коснулся лба.

— Зато есть ты, — заявила Ева. — Ты знаешь, как должно выглядеть будущее. Ты построишь мир Бладжетта — с некоторыми изменениями.

— Вы посадите на место Бладжетта одного из ваших людей?

Чарли нагнулся к его креслу.

— Одного из наших — одного из всех.

— Разве не ясно? — вмешалась Ева. — Отец Мира, священнейший из предков, будет потомком.

— Не понимает, — кивнул Чарли.

— Ты, — объявила Ева, — будешь Бладжеттом.

— Я? — ошарашенно спросил Мазурин, а затем благоговейно сложил ладони.

В конце концов, он и правда был потомком Бладжетта.

Корабль опустился на каменный шарик в самом центре небесной сферы. В созвездии Дракона сверкало Солнце — в четырех миллиардах миль от шара. Безмолвные звезды не колыхались и не мигали — ровно горели, холодные и далекие. И выше, и недоступнее всех блистала Полярная звезда. А Млечный Путь висел над горизонтом подобно замерзшей радуге.

В желтом кружке переходного шлюза появились фигуры двух женщин с суровыми бледными лицами под стеклами шлемов. Женщины оттащили на сотню ярдов от корабля складной металлический диск и установили его там на трех высоких изоляторах. Затем вернулись к кораблю, легко передвигаясь на цыпочках, будто балерины — и снова появились — теперь уже с объемистой грудой предметов в прозрачной мембране.

Герметически закрепив мембрану на диске, женщины накачали ее воздухом с помощью протянутого с корабля шланга. Внутри мембраны находились обычные бытовые вещи. Гамак с металлической рамой, лампа, радиопередатчик. Женщины вошли в мембрану через эластичный клапан и привели там все в порядок. Затем осторожно перетащили туда последние предметы обихода — три бака с зеленой порослью, каждый в защитной оболочке.

Также они выгрузили паукообразный вездеход с шестью громадными надувными колесами и поставили его пока что на три изолятора.

Закончив выгрузку, две женщины стали лицом друг к другу рядом с домиком-пузырем. Старшая сказала:

— Вернусь через десять месяцев. Если ничего стоящего не подвернется — бросай оборудование и возвращайся в спасательной капсуле.

Обе взглянули вверх — где, едва различимая в ледяном мраке, скользила белая искорка. Спасательная капсула. Перед посадкой базовый корабль оставил ее на орбите.

— Понятно, — отозвалась младшая. Звали ее Заэль; пятнадцатилетней девушке впервые предстояло остаться одной вдали от космограда. Исар, ее мать, вскоре направилась к кораблю и скрылась за дверцей шлюза, даже не обернувшись. Бледная искорка над головой у Заэли опускалась тем временем к горизонту. Краткий выплеск пламени — и базовый корабль тронулся с места, поднимаясь и поворачиваясь. Затем факел снова вспыхнул — и в считанные секунды звездолет исчез из виду, став лишь чуть более яркой звездочкой среди прочих.

Заэль выключила нашлемный фонарик — и застыла во мраке под необъятным небесным сводом. Только такое небо девушка и знала — как и многие ее предки, она родилась в космосе. Изгнанные столетия назад со своей изобильной зеленой планеты, люди ее расы стали суровее бесплодных звездных полей, по которым они скитались. В пяти громадных космоградах, а также на Плутоне, Титане, Мимасе, Эросе и в тысячах меньших миров они боролись за существование. Немного их осталось. Трудна и коротка была жизнь колонистов — и оставить пятнадцатилетнего подростка одного на планетоиде для разработки полезных ископаемых считалось делом вполне обычным.

Корабль превратился в тусклую искорку, взбирающуюся по длинному наклону к эклиптике. Исар и другие ее дочери летели, чтобы доставить груз на Плутон — и принять новый. Грон, родной город Заэли, удлинил маршрут корабля ради одного обследования. Планетоид теперь приближался к Солнцу по кометной эксцентрической орбите — впервые за последние двадцать тысяч лет. Было бы непростительной глупостью не воспользоваться его поверхностными залежами минералов. С такой задачей мог справиться и подросток — а заодно и обследовать планетоид.

Оставшись одна, Заэль невозмутимо направилась к шестиколесному вездеходу. Неплохо, конечно, отдохнуть в домике-пузыре… но когда остается еще шесть часов полезного времени — какой смысл их терять? Девушка легко впрыгнула в кабину; затем включила фары и запустила мотор.

Паукообразное чудовище поползло вперед на шести колесах с автономными рессорами. Местность оказалась немыслимо пересеченной; гигантские пики и кратеры перемежались впадинами и расщелинами — порой футов на сорок в ширину и тысячи в глубину. Согласно астрономическим наблюдениям, орбита планетоида проходила совсем недалеко от Солнца — ближе орбиты Венеры. Пока что, впрочем, температура скал лишь на считанные градусы превышала абсолютный нуль. Теперь здесь царил самый лютый холод, какой доводилось испытывать Заэли. Девушка чувствовала, как холод проникает в тело через длинные изолирующие шипы на подошвах ботинок. Молекулы каждого камня на планетоиде замедлились почти до неподвижности — мир этот походил на застывший голодный зевок.

Сила тяжести на планетоиде составляла лишь десятую долю g — почти невесомость; легкий вездеход с надувными колесами запросто карабкался вверх по отвесным склонам лишь с несколькими градусами отклонения от вертикали. Где не получалось взобраться, приходилось объезжать. Узкие расщелины легко перешагивались раздвижными ногами вездехода; добравшись до более крупной, Заэль выстрелила гарпун, который взлетел над бездной и вонзился в грунт на другой стороне. Затем вездеход двинулся вперед, упал и завис на конце троса; пока его медленно тянуло к другой стороне расщелины, вездеходная лебедка быстро сматывала трос. Наконец машина легко ударилась о дальний край — и без промедления выбралась наверх.

Прямая и неподвижная, Заэль сидела пepeд аппаратурой и наносила на карту участки скоплений минералов, мимо которых проезжал вездеход. Возможности промышленности были неисчерпаемы, но требовалось сырье — прежде всего металлы.