Маркоша - Пазл

Тот, поняв, что просто так Фунт не стал бы будить, пополз за ним в челнок. Посмотрел. Конечно, он помнил кое-что из истории Земли, ну Гондвана, Пангея, Тэтис, но когда конкретно все это было, типа там триас, архей, кайнозой, он конечно не помнил.

Да сказать честно, никогда не знал, в каком порядке выстроены все эти эры, эпохи и периоды. Но всё понял сразу.

- Это, Фунт, Лемурия, а мы с тобой - первые лемуры! - И совсем без сарказма и с той горечью, которую и передать черными печатными знаками на белой бумаге невозможно - -Что же нам делать, господи!?

- Ты понимаешь Фунт, что они хотят? Они хотят убить будущее нашей планеты, Земли.

Я думаю, они хотят, чтобы мы, будучи в прошлом, нарушили хрен-знает какие причинно-следственные связи, наступив случайно, а может и не случайно, на какую-нибудь козявку или улитку - предка уймы существ, живущих на Земле. И наступит временной парадокс, ну типа - когда ты в прошлом убиваешь своего дедушку. Ты понял, Фунт! Мне кажется, что там, в будущем, места для людей нет, ну, по их серым планам. Круто замахнулись, ушастые!

- Да, мы с тобой лемуры, - засмеялся худой, кудрявый, явно семитского типа Фунт, в действительности довольно сильно смахивающий на лемура. Но внешность вялого, вечно сонного и неторопливого бандита была обманчивой. Несмотря на тщедушный вид, Фунт был хорошим бойцом, отлично дрался, пользоваться любым оружием, в нужные моменты мог быть жестоким и безжалостным, проворным и вёртким, и "коллеги" по "работе" иногда шутя называли его Фуйтом, намекая на некое созвучие.

Или шустрой соплёй. Но не при нем!

Сейчас же, его как подменили, он не находил себе места, вскакивал и садился, носился как угорелый по пляжу, молол всякую чушь. Баклан же, наоборот, в моменты наивысшей опасности, в самые ответственные моменты был абсолютно, до противного, спокоен.

Включив фишку связи, Баклан попросил соединить его с пегим, на что тут же получил ответ, что соединение, мол, невозможно из-за плохой связи. Баклан тут же сказал, что произошел, видимо, сбой в системах связи, и, может нарушиться работа ретранслятора и тысяч зондов, может нарушиться вся программа перестройки планеты.

Странно, но сработало, экран пошел рябъю, и появилась знакомая ушастая физия пегого.

- Приветствую тебя, о великий махт, - нараспев и протяжно, арией бухарского юродивого пропел Баклан. Пегий заметил кураж и лицемерие в словах и интонации Баклана.

Даже мутные, красноватые треугольные зрачки ушастого сильно расширились.

- Привет, Бяша, - взяв ладошку под воображаемый козырек, проюродствовал варшавским фигляром Фунт.

- Привет и тебе, жидомасон, - на чистейшем русском, воронежского диалекта, процедил махт.

- Ты, Баклан, сутки просидел здесь, на своей родной Земле, прежде чем понял, где находишься, и только потому, что кто-то, пытаясь влезть сюда, нарушил силовые поля охраны и маскировки. Если вы и поняли, где находитесь, то уж когда вы здесь сидите, вряд ли поймете. Вы поняли, что в прошлом, но в каком прошлом?

Не соображается, мозгов не хватает!? А это - самый главный из вопросов! Через миллиард лет, здесь, на Земле, могли бы появиться ваши прапрапредки, но теперь - вряд ли.

Пегий нагло улыбался! - Вы, наверное, не можете понять почему из всего множества живших на Земле как до, так и после, выбрали именно вас? - Да потому, что за миллиард лет ни один динозавр, слон или козёл не попал в молниевое торнадо, в которое попал ваш самолетик. И вы, если бы мы вас не вытащили, давно бы уже сгорели!

Так везти может только самым последним козлам!

Чужой смеялся над ними! - То, что вам осталось жить совсем немного - факт!

- После того как зонды переправят сюда еще немного растительности и живности в океаны, мы переселимся сюда, другая жизнь, тем более разумная, здесь не возникнет никогда! И естественно, никогда здесь не будет людей! А до вас, милые, я через пару часов доберусь, подождите, уж я развлекусь!

Давно, очень давно, мы уже разобрались с похожими на вас, мы стерли даже их следы - кто помнит сейчас о Гелле? Хотя, они были великой и могучей расой, не то, что вы.

Ждите, человечки, я уже иду!

Пегий сделал руками непонятный жест, видимо значивший что-то неприличное. Потом, никогда не дававший сбоев экран пошел рябью, и пегий исчез, перед этим странно крякнув. Баклан подставил ладонь, Фунт хлопнул по ней своей. - Что-то сдвинулось и начало проясняться.

- Лед тронулся, картинка проясняется, нам пора быстро сваливать отсюда. - Пегий сказал что к нам кто-то пытался пробиться сквозь все их заслоны, значит, мы не одни, и можем рассчитывать на помощь тех, кто реально может противостоять ушастым.

- Давай заберем все, что есть в челноке, пригодится.

Быстро собрали сигареты, два пледа, пакет с едой и быстро пошли в сторону гор, в сторону от ретранслятора и челнока. Пришлось идти мимо зеленого леса, мимо больших каменных глыб, через щели между скал, неглубокие разломы или ущелья.

Шли очень быстро, будто что-то предчувствуя. Через пару часов сзади ярко громыхнуло.

В обещанные два часа пегий уложился, - нам местом их стоянки поднимался огромный черный, клубящийся языками багрового пламени гриб.

Нет, нет, дороги или тропы не было. Но словно кто-то подсказывал людям, как и куда идти. Присели, перекурили, снова быстро пошли. Недалеко, на горном уступе, стояло что то рукотворное. Явно не здешнее.

Камни и скалы прикрывали машину, они заметили ее издалека, и сейчас шли к ней почти по азимуту. Машина очень древняя, может, даже древней планеты. Как объяснить то, что она была очень старой? Да просто по листам металла, изъеденного коррозией, по старинным заклепкам конструкции, и сделана машина явно не человеком. Это Фунт с Бакланом даже объяснить не могли. Просто, им так казалось.

У входной аппарели углубление с упрятанной в нем большой рифленой пластиной. Уловив где-то рядом непонятную вибрацию, Фунт приложил руку к пластине и плавно нажал. Со скрипом аппарель опустилась.

Они вошли в небольшой тамбур, аппарель поднялась, загорелся неяркий свет. Секунд десять ничего не происходило, потом открылась металлическая, массивная дверь с большой задвижкой-рычагом и они вошли внутрь. Особого простора внутри транспортера не было, было довольно тесно и не слишком светло. Закрытые матовыми плафонами под потолком горели несколько тусклых лампочек. На переборке был бачок с краном, в маленькой нише рядом с бачком стоял потертый алюминиевый стакан, размером с земной, грамм в двести пятьдесят. Никаких приборов управления не видно, прямо перед креслами, на переборке большой экран.

Кто-то заботился о них, видимо они представляли кое-какую ценность и ими дорожили. Это было приятно. Как бы в подтверждение сказанного от экрана на стене громыхнуло резким и протяжным громом. Увитая жгутом разрядов труба ретранслятора вздрогнула и где-то в высоте, почти под облаками по массиву ретранслятора пошли черные трещины, и от монолита начали отваливаться небольшие куски. Потом больше и больше. И всего через несколько минут жалкий стометровый обрубок торчал из тела планеты. Осколки грандиозной машины, упавшие на вал кратера вокруг, дымились, но не дымом, а жидким газом ядовито-зеленого кислотного цвета, который бурлил и кипел все сильнее и сильнее. С паром этого газа испарялись и осколки ретранслятора. То, что осталось, не имело того сумеречно-загадочного цвета, остатки нарушали гармонию природы унылым, потертым как пергаментная шкура махтов, серым цветом. От остатков ретранслятора отвалился еще один здоровенный, метров в пятьдесят обломок, и в образовавшуюся брешь на исстрадавшуюся землю хлынула тысячетонная масса воды. Упав на кипящую и булькающую лаву у подножья суперколонны, вода мгновенно превратилась в пар. Ярясь и клубясь, огромное облако быстро поднялось на высоту, выше редких естественных облаков. Это был прощальный салют самым первым из людей Земли, за миллиард лет до нашей эры.