Дмитрий Сергеев - Прерванная игра

- Здесь должна быть указана цена,- сказал Ивоун и повернул икону обратной стороной.- Двести пятьдесят лепт.

- Всего-то!

- Это еще приличная цена. Обычная репродукция стоит не больше десяти. Эта изготовлена на такой же точно доске, как и оригинал. Ее не так-то просто отличить от подлинника.

-- А та, настоящая,- двенадцать миллионов?

- Двенадцать миллионов,- подтвердил Ивоун.

- Темнишь, старик. Если так просто изготовить подделку, что ее сразу и не отличишь, какой дурак захочет платить миллионы? Брешешь, поди?

- Я говорю правду.

- Ивоун говорит правду.- Это к ним подошла Дьела.- Как вы можете разговаривать таким тоном с человеком старше вас?

- Я же ничего такого не сказал. Извини, старик.

Странно было видеть длиннорукого смущенным.

- Доброе утро, господа.- Это к ним подошел заспанный Брил. - Где здесь можно принять ванну?

- Ванну?- переспросил Ивоун.

Похоже было, что изобретатель так и не уяснил еще, где он находится. Дьела и Щекот невольно рассмеялись, Щекот только в первое мгновение насторожился, увидев Брила. Простодушная, к тому же еще и заспанная физиономия изобретателя внушала доверие.

- Ванну здесь не догадались поставить. Есть купель, но вам в ней не поместиться. Помыться можете под краном в подвале. Вход позади колоннады,указал Ивоун.

- Ты извини, старик,- снова повторил Щекот, когда Брил ушел.- Кто бы на моем месте не вышел из себя? И ты, дамочка, не обижайся. Перепугал я вас ночью. Хорошо еще, ты вовремя голос подала. Я как услыхал - баба, остановился. А то ведь прикончил бы. Я нож на звук бросаю без промаха.

- Бандитская сноровка,- заметила Дьела.

-- Так уж и бандитская?- усмехнулся Щекот.- В горах, откуда я родом, метать нож - первое развлечение. Туристы валом валят посмотреть. Мне бы пожрать немного, да буду сматывать удочки.

- Пойдете убивать своего шефа?-спросила Дьела.- Или как там по-вашему; пришить?

- Черт с ним, пускай живет. -К себе в горы подамся. Жалко, с пустыми руками.

Громкий стук в дверь все у того же западного портала оборвал их разговор. Щекот заподозрил неладное, схватился за нож.

- Кто там?

- Откуда нам знать, - сказала Дьела. - Возможно, ломится еще один грабитель - самое время грабить.

- Знаю я эти штучки. Вызвали полицию?

- Да, вызвали, - поддразнила его Дьела.

- Приму грех на душу, - пригрозил Щекот.

- Принимай - сразу и замолишь. Как-никак храм.

Все трое приближались к двери, в которую не прекращали барабанить снаружи.

- Есть там кто-нибудь? - кричали в приоткрытый створ.

- Вы хотите попасть в храм? - спросил Ивоун и сам подумал, что задает глупый вопрос.

- Еще как, - раздалось за дверью,.- голос, по-видимому, принадлежал молодому мужчине.

- Вода у вас есть? - спросили из-за двери, на этот раз старушечьим голосом.

- Сколько угодно.

- Мы буквально умираем от жажды.

- Не преувеличивайте, милая тетушка, - возразил ей парень за дверью.

Ивоун растолковал им, как пройти.

- Господи, опять лезть через проклятущие автомобили. - Это был уже третий человек - похоже, старик.

- Ни черта с вами не сделается,-подбодрил его тот же парень.

- Бросьте меня, - взмолился старик, -- нету моих сил.

- Бросать раньше следовало. Из-за тебя и мы все измучились.

- В храме наше спасение, - высказалась старушка,

- Умница ты, тетушка Урия, - похвалил ее задира. -Только помоги нам у тебя сила еще есть.

Там находился еще кто-то: Ивоуну почудился молодой женский голос слов он не расслышал.

Так и оказалось. Когда они поднялись на галереи, увидели в ограде четверых. Те продвигались медленно. Много хлопот им доставлял хилый старик. Он едва держался на ногах.

Первым делом гости накинулись на воду. Они почти трое суток провели в старом городе, ночевали где придется, чаще в брошенных автомобилях. Все три дня почти ничего не ели и не пили. Лишь дважды им удалось разжиться водой, оставшейся в радиаторе брошенного автомобиля. Но большей частью радиаторы были пусты. Все машины так сильно покорежило, что вода давно вытекла через пробоины или же была совершенно непригодной для питья, смешалась с мазутом и бензином.

Ивоун впервые видел людей, мучимых жаждой. Поразительно, с какой жадностью набрасывается человек на воду и как много способен выпить.

Дьела и Щекот тем временем позаботились о еде: она приготовила кофе, он вскрыл несколько консервных банок. Завтракать собрались все вместе. Появился и раненый Силе.

За ночь боль у него немного ослабла, он теперь улыбался без натуги, и движения его стали менее скованными. Руку по-прежнему держал на перевязи.

Ивоун, как и вчера, напрасно мучился, вспоминая, где же он видел этого человека прежде.

Востроносая старушка умиленно озирала храм, беспрерывно восклицала:

- Радость-то какая. Исцеление души!

Девица при этих словах каждый раз фыркала, а парень подбадривал старушку:

- Исцеляйся, исцеляйся.

Оба, и парень, и девушка, не держи они себя столь вызывающе, произвели бы на Ивоуна неплохое впечатление. Особенно недурна была девушка. .Правда, этакая вот кра. сота обыкновенно соединяется с непробиваемой глупостью и особенным женским чванством. Судя по всему, она привыкла к мужскому вниманию и долгие пристальные взгляды Щекота и Брила принимала как должное. И имя у нее нежное, круглое-Плова.

Старичок, более остальных измученный переходом, страдал от болей в пояснице и суставах. Ели неторопливо и молча.

Выражение постоянной напускной умиленности сильно портило в общем-то довольно благообразное лицо старушки Урии.

.За много лет службы гидом Ивоуну часто приходилось встречать представителей вымирающего племени паломников. Их становилось все меньше и меньше, но вовсе они никогда не переводились. Но столь отчаянных, как эта дряхлая пара, нужно поискать.

Урия и ее супруг - имя у него было под стать - Ахаз - пешим ходом прошли добрую половину материка, совершая паломничество в Пирану. Онипочти достигли цели, когда произошла катастрофа. Урия посчитала, что бог нарочно поставил им это препятствие, дабы испытать их твердость. Одни без посторонней помощи они не отважились идти по улицам, загроможденным автомобилями, наняли тетушкиного племянника. Тот, во-первых, хорошо знал Пирану, во-вторых, был силен и бесстрашен. А в-третьих, никто больше не соглашался рисковать.

Сейчас он злился, что продешевил, запросив с них всего лишь одну тысячу лепт.

- Напрасно тащились, - сказал он, обращаясь преимущественно к тетушке Урии: именно она была заводилой. - Тут даже и молебен некому отслужить все разбежались.

- Молитва в душе, - смиренно пробормотала старушка.

- А если в душе, на кой ляд тащились? Помолилась бы в спальне. Где грешила, там и замаливала бы грехи.

- Не богохульствуй, Калий, - измученным голосом призвал Ахаз. Нехорошо в божьем храме.