Дмитрий Сергеев - Прерванная игра

Щенок тем временем напустил лужицу.

- К Нему нужно быть внимательным и ласковым,- наставляла меня Зиная, особенно сейчас: ведь его только что отлучили от мамы.

Невольная гримаса отвращения на моем лице обидела ее.

- Ты, пожалуйста, не кривись. На первых порах он будет немного пачкать - это не страшно.

- Конечно, - поспешил согласиться я. - Сейчас же прикажу уборщику подтереть.

- Ишь какой; Привыкай сам. А то ты и все остальное поручишь автоматам.

- Ты почему-то невзлюбила автоматы. А между тем с ними спокойно и... они не пачкают на пол.

- Зато они тупицы, твои автоматы: не понимают шуток.

- Но ведь и он тоже не понимает.

-- Неправда! Пират все будет понимать, если только ты не поручишь уход за ним своим остолопам. Знаешь что, - пришло ей в голову, - если ты не против, я буду приходить и убирать за ним. Потом ты привыкнешь сам и обязательно полюбишь его.

Про себя я невольно улыбнулся. За кого она меня принимает? Как можно полюбить слюнявое глупое существо, пачкающее на пол.

- Приходи, когда тебе захочется, - разрешил я. - Когда будет время.

- Времени хватит. Мне ведь только утром да вечером проверить, как чувствуют себя мальки, - потом я свободна.

- Мальки? - удивился я.

- Ну да. Я сопровождаю мальков - тут их пять миллиардов в бассейне. Хотят развести на Земтере. У вас ведь теперь появится чистая вода, и рыба сможет жить.

Вот, оказывается, какой груз приняли на борт... Что ж, разумно. Ледяной астероид, который мы доставим на орбиту Земтера, позволит заменить воду не только в озерах и раках, но и в океанах...

Меня отвлекла Зиная.

- Ты, оказывается, в шахматы играешь! - воскликнула она, увидев на моем столе две шахматные доски с расставленными позициями.

- Хочешь сыграть?

- Я их терпеть не могу,

- Вот тебе раз. Почему?

- Так... Ты, пожалуйста, будь внимательней к Пирату, а то займешься шахматами и позабудешь про него.

- Не забуду, - пообещал я.

- Мне пора, - сказала она, направляясь к двери. - ВеЧером я загляну к тебе.

Она с разбегу плавно взлетела к потолку.

- Хочешь испытать свои силы, сразись с Джамасом. Он никому не проигрывает. А ты, пожалуйста, выиграй у него. Очень прошу. А то он часами просиживает за доской.

Все это она выпалила, уже выйдя из каюты, но еще не захлопнув люка.

- Так я приду к тебе вечером?

- Хорошо.

Я отключил контрольную автощеколду, чтобы ей не потребовалось вызывать меня. Пусть себе приходит в любое время и прибирает за щенком.

Так впервые за двадцать лет я нарушил корабельный устав. Я не подозревал, к каким последствиям приведет мое попустительство.

Выходит, Джамас тоже часами просиживает за шахматнoи доской. Уж не участвует ли и он в турнире? Должно быть, у них на Ларте нет сильных шахматистов, если Джамас никому не проигрывает.

Прошедшие годы я тем только и занимался, что играл в шахматы. Служебные обязанности командира корабля отнимали совсем немного времени.

Всемирные шахматные состязания начались около девятнадцати лет назад. Наш корабль еще был на пути к поясу ледяных астероидов, когда с Земтера поступило неожиданное приглашение всей команде участвовать в турнире. Даже не приглашение - нас попросту обязали включиться в игру. На первых порах мы все заразились шахматами! Я и прежде, на Земтере, увлекался этой игрой, теперь же и вовсе пристрастился. Остальные четверо вскоре охладели к шахматам. Обдумывать очередные ходы мне приходилось одному. Дела мои шли неплохо: пока я не проиграл ни одного матча. С каждым из соперников игралось одновременно десять партий. Были случаи, когда я выигрывал матчи всухую. Мастерство мое все более оттачивалось. Видимо, я не случайно вышел в финальную пульку в число восьми сильнейших шахматистов. Победитель этого последнего турнира будет назван чемпионом Земтера. Я рассчитывал на лавры. Правда, именно в этом турнире во встрече с первым же противником дела мои пошли не блестяще. Больше того, на одной из десяти досок аховая позиция возникла уже после двенадцатого хода. Впору было сдаваться. А как раз в этом матче мне позарез нужна была победа.

Так уж получилось, что с Глебом мы соперничали Со школьной скамьи. Соперничали во всем: и в уличных играх, и в учебе. Потом вместе попали в школу навигаторов и одними из первых выставили свои кандидатуры на должность командира, "Гроссмейстера".

Каким только испытаниям нас не подвергали.

Проверочные тесты все усложнялись и усложнялись, претенденты отсеивались. Под конец борьба развернулась между Глебом и мной, остальные намного отстали по зачетным баллам. К двум заключительным турам мы пришли с равными показателями. Признаюсь, я нервничал и побаивался. Никто из нас даже отдаленно не представлял, что означают коэффициенты Маура и Фита. Именно на эти коэффициенты нас испытывали в последних турах. Экзаменовать должны специалисты по нейроквантике, которую я возненавидел еще со школьной скамьи. Глоб увлекался ею. Правда, про Маура и Фита ничего не слышал и он.

Вначале испытывали на Маура. Экзаменатор задавал вопрос, на него нужно было незамедлительно ответить. Вопросы были преглупейшие. Причем степень глупости все возрастала. Помню, например, такой вопрос: "Ваш корабль в полете. Вам докладывают, что в запасном бункере вместо горючего засыпан овес. Что вы предпримете?" Я ответил:

"На корабле, который будут снаряжать под моим контролем, подобного не случится: перед стартом я проверю все снаряжение, запасы, исправность механизмов и служб".

Как оценивали ответы, я не знал, пока не объявили результат. И тут выяснилось, что я намного обставил Глeба; на все дурацкие вопросы он отделывался шуточками.

Победа в следующем туре далась еще легче. Меня заперли в пустой кабине. Там всего один рычаг, которым можно было водить в разных направлениях. В других девяти кабинах точно такими же рычагами управляли еще девять испытуемых. Друг друга мы не видели. На экране отражались результаты наших совместных усилий. Задание состояло в том, чтобы перевести свою отметку выше других, и вообще, как можно выше. Я легко справился с первым условием: поднял отметку выше остальных девяти, хотя и на достиг самого верха. Предпринял несколько попыток поднять выше, но сразу же внес сумятицу - чужие результаты тоже поползли кверху. Я уравновесил их, принудив держаться хотя бы на одно деление ниже моего показателя. Этого хватило для победы.

После Глоб рассказал, что у него получалось то же самое, но он не удовлетворился - старался достичь верха. На этом и срезался.

Глоб болезненно переживал свое поражение. Тогда же, не дожидаясь окончательных результатов, он забрал свои документы и навсегда расстался с навигацией. По слухам, он устроился на работу в институт нейроквантики на должность простого лаборанта. Я был уверен, что никогда больше не услышу его имени. Но ошибся. Не прошло и трех лет, как о нем заговорили, его имя промелькнуло в сводке новостей. И не просто промелькнуло - Глeба назвали ведущим нейроквантиком.