Френк Перетти - ТИЛЛИ

– Наверное… наверное, я всегда знала, что это ты. Как только я тебя увидела, я сразу поняла, что ты моя мамочка!

– Значит… ты поэтому плакала?

– Я не могла сдержаться, мамочка. Я просто не могла сдержаться. Я наконец-то увидела тебя. Я всегда пыталась представить, как ты выглядишь. Ведь я помнила один только твой голос.

Слезы снова полились из глаз Кэти.

Тилли дотронулась до ее лица.

– Ты счастлива, мамочка?

Кэти кивнула, смаргивая слезы.

– О да, Тилли. Я очень счастлива.

– Я тоже.

– Я так тосковала по тебе. Даже когда я старалась не думать об этом, в душе я всегда тосковала по тебе.

– И я тоже тосковала по тебе.

– А потом… когда ты сказала свое имя… Тилли, глубоко-глубоко в душе, все девять лет, я называла тебя именно так. Это и есть твое настоящее имя.

Тилли несказанно обрадовалась.

– И я оставлю его. Спасибо, мамочка.

Кэти снова крепко обняла девочку.

– Не за что… Тилли.

И они остались вдвоем там, на зеленом холме, не думая о будущем до поры до времени. И они будут сидеть там вдвоем долго-долго.

Дэн стоял на крыльце маленького бунгало, нервно одергивая пиджак и поправляя галстук. Шум транспорта на улице знаменовал вечерний час пик: люди разъезжались по домам по окончании рабочего дня. Пастор О'Клири легко постучал в дверь, и та мгновенно открылась.

Да, на пороге стояла она. Спустя девять лет Дэн все еще помнил ее лицо.

– Здравствуйте, пастор, — сказала женщина.

О'Клири взглянул на Дэна.

– Анита Мендоза, позвольте представить вам Дэна Росса.

Она протянула руку.

– Здравствуйте, мистер Росс.

Он взял руку женщины обеими руками и взглянул в ее доброе, участливое лицо, в ее глубокие карие глаза.

– Благодарю за честь. Спасибо, что позволили нам заехать.

Она широко распахнула дверь.

– Проходите, пожалуйста.

Где-то в глубине леса бежали по невидимой тропинке, вьющейся среди ягодных кустов и цветов, мама и ее озорная, смешливая дочка; они кричали и смеялись, и дурачились, — словно это было для них самым обычным, самым нормальным на свете делом.

– Ну давай, начинай! — подзадорила Кэти.

– Ладно, только ты будешь подпевать! — лукаво откликнулась Тилли.

– О… — Кэти пыталась перевести дух. — Ну, откуда начнем?

Тилли пропела первые слова:

– Эй, дру-у-ужок…

Кэти подхватила, и песня началась — веселое состязание двух голосов, озорной дуэт двух невидимых обитателей леса.

Потом Тилли крикнула:

– Спорим, я первой добегу до того дерева!

– О-о-о… — простонала Кэти. — Ты хочешь меня измотать вконец!

Вздрогнули кусты, зашелестела трава, замелькали две пары ног…

И вот они стремительно взбежали на холм и пустились вниз по склону, держась наравне — Тилли размахивала руками, что ветряная мельница крыльями, а Кэти просто старалась удержаться на ногах.

– Эй, не так быстро! — смеясь запротестовала Кэти.

А Тилли только счастливо взвизгнула в ответ.

Тилли достигла дерева первой, обежала его, а потом упала на землю и принялась кататься, кувыркаться в высокой траве, над которой мелькали лишь ее руки и ноги. Кэти добежала до дерева, радуясь, что гонка окончена. Она схватилась за ствол, задыхаясь и тяжело отдуваясь, но лицо ее при этом сияло.

Из травы вынырнула голова Тилли.

– Ты замечательно бегаешь, мамочка!

Вид Тилли позабавил Кэти.

– Ну что ж, теперь ты знаешь, откуда у тебя такие проворные ножки!

Потом она подумала о цветах, обо всех этих смеющихся, приветливо кивающих, танцующих цветах вокруг — которых были мириады — и особенно о тех, что самого глубокого, самого восхитительного пурпурного цвета, какого она никогда прежде не видела.

– О… — Новая мысль пришла Кэти в голову. — Ну уж такого случая я точно не могу упустить!

– Ты о чем это? — с любопытством спросила Тилли.

Кэти начала собирать цветы, тщательно выбирая нужные.

– Вот. Я сейчас покажу тебе, как украшать волосы цветами.

Тилли восторженно округлила глаза.

– Ты хочешь сделать меня красивой, мамочка?

– Ты и так красивая, милая моя. А ну-ка, сядь.

Тилли нашла удобный камень и села, выпрямившись и вытянув голову вперед. Она приготовилась.

Кэти вынула из кармана расческу и принялась прикидывать, как получше убрать длинные локоны Тилли.

– Я давно ждала такого случая.

Тилли заерзала в радостном возбуждении.

– Я никогда еще так не делала.

– Ну-ка, теперь сиди спокойно. Надо же! Какие у тебя густые волосы! Прямо как у твоего папы.

– А Эмми украшает волосы цветами?

– М-м-м… да, особенно весной. Но она много чего делает со своими волосами.

– Знаешь, когда вы вернетесь сюда, мы все будем вместе и научим друг друга всяким разным вещам.

Кэти не стала останавливаться на этой мысли. Сейчас она хотела только одного: расчесывать волосы своей маленькой дочке.

– Давай уложим их вот так. Я хочу видеть твои розовые щечки.

– Я жду не дождусь, когда увижу Эмми и она научит меня рисовать.

– Всему свое время. Какое это имеет значение, если мы с тобой сейчас вместе.

– Угу. Мне только хотелось бы, чтобы ты осталась здесь подольше.

«Тилли, не порти мой чудесный сон!»

– Милая, нам действительно не стоит говорить об этом сейчас.

Тилли попыталась повернуть голову.

– Мамочка… но мы должны поговорить.

Кэти пропустила ее слова мимо ушей.

– Сиди спокойно. Я создаю настоящий шедевр.

Тилли сидела спокойно, пока Кэти убирала ее волосы цветами. Тилли и цветы были созданы друг для друга.

Но Тилли настаивала.

– Мамочка, я должна сказать тебе что-то.

– Да?

Тилли что-то сказала. Кэти различила лишь несколько слов, не все. Какой-то другой звук вторгся в ее слух, какой-то другой голос.

– Тилли, что ты сказала?

– Мамочка, пожалуйста, никогда больше не вини себя. Помни, что Иисус…

Снова раздался другой голос, заглушивший слова Тилли.

– Кэти, — произнес он.

Кэти поморщилась и легко потрясла головой. Она чувствовала тревогу, раздражение.

– Тилли, извини, я не расслышала тебя.

Тилли серьезно, горячо сказала:

– Иисус простил тебя давным-давно, ты должна знать это. Пожалуйста, не вини себя больше.

Кэти посмотрела в прекрасные детские глаза.

– Тилли, ты знаешь, что для меня это самое главное.

И снова тот голос!

– Кэти… милая…

Это Дэн! Ее звал Дэн!

Кэти зажала ладонями уши.

– О, прекрати! Не надо!

Тилли впала в отчаяние. Она должна еще что-то сказать, мама должна услышать ее.

– Мамочка… послушай! Посмотри на меня!