Николай Мещанкин - Спящий

— Послушай, Рон, драться надо тогда, когда надо драться. Когда у тебя есть шанс победить, иначе это не храбрость, это глупость. Я знаю, иногда легче умереть, чем продолжать жить, и все же.

Рон упрямо поджал губы.

— Рон, умереть ради победы — это одно, но умереть ради разгрома… — Крайт фыркнул. — Смерть — это конец, это когда уже ничего не поправишь, понимаешь? Ты не сможешь исправить поражение победой, не сможешь даже оправдаться! Правы живые, потому что они живы, потому что могут перевесить свои грехи на тех, кто уже не может ничего сказать. Проглоти оскорбление, дождись, когда ты будешь сильнее — и тогда бей! Оставь последнее слово за собой!

— Да, но… — Рон растеряно мотнул головой. — А как же Вы? Нет, я Вас не брошу, не сбегу, как последний трус!

— Ты не трус, — Крайт улыбнулся. — Ты просто спасаешь свой народ. А за меня не волнуйся, я тут разберусь.

— Гунга Край, Вы говорите, что мы не справимся вместе, так как же Вы один? Нет, так не пойдет.

— Рон, я не собираюсь с ними биться, — Крайт усмехнулся. — Мне нужно еще несколько дней, чтобы кое-что закончить, и это время мы вполне сможем продержаться в пещерах. А потом мы просто уйдем, вернемся в свой мир. И все.

Крайт посмотрел на молчащего Рона, нахмурился.

— Значит, так. Ты говорил, ты мой джаху. Так вот, джаху Рон, я приказываю тебе не вмешиваться. Что бы ни происходило, не вмешиваться. Ты меня понял?

Рон нехотя кивнул.

— Ты должен выполнить приказ. А теперь возвращайся к легионам и разверни их назад, — Крайт вздохну, шагнул вперед, обнял Рона. — И прощай. Не знаю, встретимся ли мы снова.

— Гунга Крайт…

— Все! Выполняй, — Крайт развернулся и, не оглядываясь, зашагал к чернеющему входу в катакомбы.

— Провести жрецов и еще Демоны ведают кого к Его Величеству… Ты что? — фон Ритз изумленно посмотрел на сидящую Софи. — Ты хоть понимаешь, что ты предлагаешь?! Это же измена! Жрецы пытались убить Императора, и теперь я…

— Откуда ты знаешь, что они пытались его убить? — Софи подняла брови.

— Император сказал, — фон Ритз пожал плечами.

— И все? Ты считаешь, этого достаточно? Император ненавидит жрецов, и он мог их обвинить из-за этого, а не из-за реальных действий. Он вообще мог обвинить их в чем угодно, мог обвинить их в том, что они пытаются погасить солнце, например! И ты бы поверил? А ведь никаких доказательств, кроме слов Императора, нет.

— А какие доказательства у тебя? — баронет хмыкнул. — Жрецы сказали, что не собираются убивать Императора. И что? Почему ты решила, что им, в отличие от Императора, можно верить?

— А почему нельзя? — Софи, улыбаясь, качнула головой. — Они обещали открыть портал сюда — они его открыли. Обещали оживить Императора — и вот он ходит и раздает приказы. Так почему я не должна им верить сейчас?

— Потому, что они убили фон Гивера и пытались убить Императора!

— Ну Таррант! — Софи всплеснула руками. — Это сказал Император. А ты сам, ты же был там. Что там было?

— Жрец бросился на Императора с кинжалом, — фон Ритз усмехнулся, вспоминая.

— А ты уверен, что на Императора? Может, он просто пытался убежать? Ведь у них была возможность сделать с Императором все, что они хотят, до того, как появились вы. Так почему не сделали? И потом, Таррант, жрец с кинжалом… Софи недоверчиво поморщилась.

— Ну… — баронет на секунду задумался. — Ну, тогда не знаю.

— Так что? Ты сделаешь?… — Софи глядела на фон Ритза, опустив ресницы.

— Нет. Я не могу на это пойти.

— Но почему, Таррант, почему?

— Софи, пойми… — фон Ритз потер лоб, замолчал, прислушиваясь к возобновившимся гулким разрывам сверху. — Ну как я кого-то из них, — баронет указал рукой на потолок, — поведу к Императору? Как?! Ведь это все равно измена! Я не могу.

— Я то понимаю, а ты?! — Софи встала. — Ты понимаешь?! Что будет со мной? С моим сыном?! Ты подумал, что будет с нами, если Вержа объявят незаконнорожденным?!

— Ну…

— Что — ну?! Ты подумал о нашем будущем? Лишение всех титулов и прав, удаление нашей записи из списка аристократов, изгнание!

— Нет, не всех прав…

— Ну конечно, — снова перебила Софи, рассерженно сдвинув брови. — Право умереть с голоду, нищенствуя, они оставят!

— Ты не умрешь с голоду! Я обещаю! — фон Ритз попытался улыбнуться. — Мой дом — твой дом, что бы ни случилось! Даже если все от тебя отвернутся!

— Обещаешь? — Софи опустилась обратно на кровать, закрыла лицо руками. Ты обещаешь… Ты хочешь использовать мое несчастье, хочешь сделать из меня наложницу! Бесправную, согласную на все ради куска хлеба!

— Нет, что ты, — у фон Ритза вытянулось лицо от удивления. — Конечно нет, я…

— Вы, мужчины, вы все такие! — девушка всхлипнула. — Эгоисты, думающие только о себе, только о своей выгоде! Считающие, что все вокруг только для них, не заботящиеся ни о чем, кроме себя!

— Софи, что ты, я имел в виду совсем не это…

— Вы, мужчины, ради собственного развлечения придумали эту дурацкую войну, заставили нас, несчастных женщин страдать, скитаясь по каким-то землянкам, каким-то холодным норам! Вы не способны ни защитить, ни поддержать, только слова, одни красивые слова, а на самом деле!.. — Софи снова всхлипнула. — А на самом деле ничего, вы не можете сделать даже самую малость, потому что вы поглощены только собой, только своим величием и неотразимостью! Вам некогда думать о других!

— Софи, любимая, послушай…

— Что — послушай? — девушка отняла от лица ладони, посмотрела на баронета мокрыми от слез глазами. — Неужели я прошу так много? Я никогда не просила тебя ни о чем, никогда! Впервые я обратилась к тебе, я упрашиваю тебя, умоляю, во имя нашей любви, во имя Верджа, и что? Ты отказываешь мне! Даже в такой мелочи! — Софи отвернулась, опустив голову.

— Софи, — фон Ритз ласково коснулся рукой плеча девушки.

— Уйди.

— Ну Софи, — баронет присел перед рыдающей девушкой, потянул ее прижатые к лицу ладони. — Софи, пожалуйста…

— Оставь меня! — девушка резко встала, отталкивая фон Ритза, шагнула прочь.

— Хорошо! Я согласен!

— Ты согласен? Ты сделаешь это для меня? — Софи обернулась к баронету.

— Да.

— И там не будет солдат? Они хотели встретиться наедине.

— Да, — фон Ритз обречено кивнул. Что он делает, на что соглашается?!

— Спасибо! — Софи обняла баронета, прижалась долгим нежным поцелуем.

Фон Киц скатал застилавшую стол уже бесполезную карту, отшвырнул в угол. Это конец, и ему не нужен раскрашенный кусок бумаги, чтобы понять это. Землетрясения и наводнения один за другим стирают города, непрекращающиеся дожди со снегом превратили землю в непроходимые болота… Что дальше, что следующее? Сколько еще жрецов бредет во тьме дыма и пепла десятками рождающихся вулканов, готовясь нанести новые удары в выбранных Демонами местах? Обреченно следить за агонией умирающего мира… Нет, такое мазохистское удовольствие не для него!