Николай Мещанкин - Спящий

— Позвольте с Вами не согласиться, — кардинал Храма Ингиды, улыбаясь, покачал головой. — Вопрос не закрыт, и не будет закрыт, пока Вы, Ваше Сиятельство, не дадите удовлетворительных объяснений Ваших приказов. У нас Федерация, если будет позволено Вам напомнить, не монархия, и все, даже самые высокопоставленные лица, обязаны отчитываться за свои действия. Так что извольте, мы ждем.

— Я уже объяснял. Но, если желаете, я готов повторить. Наши потери за последние два месяца…

— Да, да, да, конечно, — кардинал помахал рукой. — Мы уже слышали эти соображения, исполненные искренней заботы о наших солдатах, их здоровье и материальном обеспечении. Растянутые тыловые коммуникации, неполное укомплектование частей, и так далее, и тому подобное. Все это очень мило, однако, Вы уж простите меня, Ваше Сиятельство, может служить объяснением лишь для толпы дилетантов и обывателей, не имеющих представления о реальном положении дел. А реальное положение дел таково, что Вы своими приказами помогаете нашим врагам, даете Империи шанс избежать полного разгрома! Поэтому мы, Ваше Сиятельство, требуем изложить нам реальные причины, а не сказки для невежд.

— Хорошо, — герцог кивнул, медленно встал, чувствуя, как хрустят его ревматические суставы. — Вы правы. Я действительно даю Империи шанс и, если угодно, помогаю нашим врагам.

— Что?!

— Ваше Сиятельство!..

— Как Вы могли!..

— Успокойтесь. Прошу вас, господа, успокойтесь! — герцог печально смотрел на возмущенных священников, военных, аристократов. Стар он становится для таких игр. — Спокойней, господа, позвольте мне объяснить.

Шум, наконец, стих.

— Господа! Я остановил войска, чтобы предотвратить уничтожение Империи. И Федерации. Наше с вами, господа.

Герцог сделал паузу, давая время мысли проникнуть в сознание членов Собрания.

— Империя и Федерация существуют уже много веков, и в течение всех этих веков не утихает война между ними. Вас это не удивляет?

Герцог снова помолчал.

— Я понимаю, мы родились, и шла война, мы росли, учились, а война шла по-прежнему, она кажется нам чем-то данным, естественным, неотъемлемой частью жизни. Но подумайте, господа, века, сотни лет — ведь это долго, это очень долго! И неужели за все это время не случалось чего-то, подобного тому, что происходит сейчас, не складывалось ситуации, аналогичной теперешней? Чтобы какая-либо из сторон оказывалась в положении, в котором поражение кажется неизбежным?

Герцог оглядел сидящих. Лица священников по-прежнему оставались непроницаемыми или откровенно враждебными, но остальных он явно заинтересовал.

— Так вот, такое случалось. В 1647 году — разгром первой экспедиционной армии Империи, открывший фронт для наших войск. В 1960 году — прорыв маршала фон Навво, прошедшего, фактически, по всей Федерации. В 2215 году — высадка имперцев на Данстонском полуострове, и так далее, и так далее. Помните, чем все это кончалось? Катастрофами, оставлявшими обе страны в руинах. Словно маятник, чье отклонение вправо неизбежно приводит к колебанию влево, победы оборачивались поражениями, и чем сильней было нарушено равновесие, тем грандиозней и катастрофичней были последствия.

Герцог вздохнул, задумчиво покачал головой.

— Знаете, что я думаю? Боги, Демоны… Мы так сжились с ними, привыкли, просто абстрактные силы, явления природы. Но так ли они абстрактны? Действительно ли они так безличны, не имеют ни целей, ни желаний?

Герцог заложил руки за спину, прошелся.

— Я буду честен с вами. Я боюсь. Я боюсь нашей победы, боюсь ее кажущейся необратимости. Не загоняем ли мы своим наступлением Демонов в угол, не вынуждаем ли их на крайние меры? Доклады с фронта свидетельствуют как об увеличившейся силе жрецов, так и о новых все более разрушительных заклинаниях, используемых демонистами. Господа, я не хочу доходить до конца и выяснять пределы их возможностей в этом направлении, тем более что до этого мы с вами, скорее всего не доживем. И не потому, что случится это очень не скоро.

— Как верно заметил Его Высокопреосвященство, у нас Федерация, и это не только дает права и свободы, но и подразумевает высокую меру ответственности ее граждан за принимаемые решения. Я изложил вам основания и причины, которые заставили меня остановить наступление, и теперь все в ваших руках. Вы вправе как отменить мой приказ, рискуя вызвать непредсказуемые последствия, так и оставить его в силе и попытаться заключить с Империей мир, приведя ситуацию в устойчивое равновесие. Все зависит от вас. Решайте. Я закончил, — герцог сел.

— Ах, ах, ах, — кардинал манерно похлопал в ладоши. — Прекрасно. Замечательно. Какая история, какой полет воображения! В Вас, Ваше Сиятельство, пропадает великий сочинитель.

— Господа, — кардинал встал, — то, что нам только что рассказал Его Сиятельство… Да, это действительно впечатляет. Доведенные до крайности Демоны, грозящая нам катастрофа всеобщего уничтожения и разрушения… Это было бы ужасно. Признаться, меня дрожь пробрала от таких перспектив, а потом я вспомнил, что Демоны, Боги — как-то больше в моей компетенции, и успокоился. А успокоившись, стал слушать более критически, отделяя факты от домыслов.

Кардинал помолчал, поглаживая бородку.

— И что же я обнаружил? Упомянутые Его Сиятельством исторические эпизоды правда, но, господа, обратитесь к архивам, и вы убедитесь, что для такого хода событий имелись вполне материальные предпосылки и объяснения, не требующие никакого потустороннего вмешательства. Активизация жрецов — тоже правда, однако достаточно вспомнить отчаянное положение, в котором они находятся, и все встанет на свои места. И, господа, позвольте заверить вас, сил наших монахов вполне достаточно, чтобы нейтрализовать любые действия жрецов.

Кардинал улыбнулся.

— Так что же у нас остается? Фактически, ничего, кроме нежелания Его Сиятельства добивать уже поверженного врага. И тут мы подходим к самому интересному. А именно, что же на самом деле стоит за этим нежеланием?

Кардинал покачал головой.

— Господа, посмотрите, что у нас получается. Когда враг разбит, и победа, фактически, в наших руках, Его Сиятельство отдает страннейший, если не сказать больше, приказ, объясняя его утомленностью войск, недостаточным снабжением и Боги знают какими еще удивительными причинами. Когда же мы проводим изучение ситуации, и приходим к выводу, что это не может служить основанием для отказа от продолжения наступления, господин герцог с видом фокусника извлекает на свет историю, еще более сказочную и фантастическую. А если мы не примем и ее? Что еще породит его богатая фантазия?

— А может быть, все проще? Может быть, есть причина гораздо более простая и приземленная? — кардинал картинно взмахнул руками. — Оказывается, есть. Мы начали внимательно приглядываться к господину герцогу, и то, что мы обнаружили…