Сара Кроссан - Побег в Секвойю

— Спасибо, хорошо, — я скрещиваю руки перед грудью и просто смотрю в ответ.

Он переводит взгляд от меня к другим.

— Ваня распорядилась о завтраке. Она хочет, чтобы вы поели с нами. Вам не стоило притаскивать ваших странных стариков. Ты еще помнишь дорогу к своей свите?

— Да, — говорю я, несмотря на то, что мои воспоминания вчера полностью затуманились. Макс ухмыляется и исчезает, а я быстро закрываю дверь, чтобы холод не проник вовнутрь, и не понимаю, то ли это ухаживание, то ли чистое одурачивание.

— Что за придурок, — Сайлас садится на кровать и потягивается.

Скоро уже все на ногах. Дориан и Зонг проводят пару минут около ящика с кислородом, пока Сайлас и я проверяем аппараты для дыхания.

— Я не доверяю им, — жалуется Мод. — Когда вы вернетесь назад, мы будем уже вариться в кастрюле, это я вам гарантирую. Здесь никто не любит таких, как мы.

— Вероятно, они просто не доверяют извергнутым, — говорю я. — Вчера Ваня намекнула на это. Но вы вместе с нами, и мы объясним им это. Не переживай, — Мод смотрит на меня пронизывающим взглядом.

Беа была той самой, которая ее спасла и которой она доверяла. Но знала ли она меня, знает ли, что может доверять мне точно также, потому что мы сейчас на одной стороне, а я не выдаю своих друзей.

Мы следуем по гравийной дорожке к главному корпусу. Часовой говорит в радиостанцию, а затем провожает нас.

Едва мы оказываемся внутри, мы передаем Сайласу бразды правления и проходим через темную прихожую и по ступенькам наверх, затем он останавливается и вытягивает палец.

— Здесь определенно была дверь, совершенно верно, — говорит он и хочет еще что-то добавить, когда приглушенный крик заставляет нас застыть.

Все волосы на моем теле приподнимаются.

— Что это было? — спрашиваю я.

— Это выше, — шепчет Зонг.

— Тсс, дайте же подслушать, — я надеюсь, что теперь последует смех или еще лучше ничего. Но раздается еще один крик, только еще громче.

— Мы должны выяснить, откуда он доносится, — шепчет Сайлас.

— Мы не можем просто так бегать тут вокруг, — шипит Дориан.

— Так значит, нам лучше не слушать? — Сайлас подходит к нему.

Я кладу обоим ладонь на руку. Нас нельзя ругаться сейчас.

— Это еще ничего не значит, — говорю я Сайласу. — Но мы все равно должны посмотреть, только для надежности, — обращаюсь я персонально к Дориану.

Оба кивают, и мы следуем дальше вверх по лестнице. Наверху я нажимаю на несколько дверных ручек, одна из них, наконец, открывается. За ней есть еще одна тонкая лестница.

— Я останусь здесь, на стреме, — объяснил Дориан.

На самом верху мы оказываемся в коридоре с острым потолком, по углам господствует тьма, за исключением маленького света. На цыпочках мы подходим к нему, когда снова раздается крик. Перед дверью мы медлим.

— Мы действительно хотим знать? — шепчет Зонг.

Конечно, я не хочу этого знать. Я хочу, чтобы Секвойя оказалась нашим убежищем. Нашим домашним очагом. Но все же я медленно нажимаю на ручку.

Гортанный жалобный крик встречает нас и пропитанная потом девушка в белой рубашке.

Когда она нас видит, она снимает маску с лица и склоняется вперед, глаза прищурены, как будто она удивлена нашему появлению.

На ней маска для дыхания, и она дышит часто и прерывисто. На другом конце комнаты мужчина стоит к нам спиной.

Он не слышал, как мы вошли, но девочка не выдает нас. Пустое помещение чистое, светлое и в нем нет ничего, кроме кровати и рабочей доски на стене.

Девушка перекатывается на бок, хватается за живот и всхлипывает.

— Считай интервалы между схватками, — говорит мужчина, даже не повернувшись.

— Мне нужно что-то от боли, — умоляет она, и именно в этот момент мы отступаем. Не закрыв дверь, мы снова несемся вниз и почти летим кувырком в конце лестницы.

—Ну и? — спрашивает Дориан.

Сайлас смотрит вниз. Он выглядит так, как будто сейчас упадет. А девушка продолжает кричать от боли.

Когда мы наконец заходим в комнату Вани, она смотрит на каминные часы.

— У нас не принято поздно вставать, — говорит она хрипло. Макс сидит в розовом кресле. Его глаза направлены только на меня. Я выпрямляюсь.

— Мы заблудились, — говорит Сайлас.

— Ну, теперь все же вы здесь, — Ваня указывает на стол, на котором громоздится еда, мы садимся за него и налетаем на нее.

Выбор не такой огромный, как в Роще, нет хлеба и овощей, но есть целая куча синтетических блюд и различные сорта приготовленного картофеля.

Я отправляю в рот кучку чего-то в рот, которая выглядит, как обожженные отрасли и древесная кора. Соленные и довольно хрустящие.

—Вкусно? — ухмыляется Ваня. — Наша настоящая гордость.

— Чистый белок, — добавляет Макс.

— Вначале на кухне было несколько, а теперь у нас тысячи их, — говорит Ваня. — Мы выращиваем их в хижине совсем рядом с вашей. Тараканы, — я немедленно начинаю кашлять, и у меня практически начинается припадок удушья.

Еще никогда в жизни я не ела других живых существ. Собственно, я должна почувствовать отвращение, однако очень неловко я катаю насекомое по рту и пытаюсь представить живое животное. У него восемь ног? Крылья?

— Они выжили? — спрашивает Зонг. Он берет таракана и зажимает его между зубов, а затем жует.

— Мы выжили, — говорит Ваня. Она садится во главу стола, а Макс с другой стороны, прямо рядом со мной. Его нога прижата к моей, и я полностью сжимаюсь. — Вам было удобно в хижине? — спрашивает Ваня. Мы киваем. — И когда вы заблудились, то, вероятно, заметили две вещи.

— Да, — отвечает Сайлас. — Но я надеюсь, мы можем быть здесь полезными или, по крайней мере, научиться, чтобы стать таковыми.

— Ты будешь отличным приобретением, никаких сомнений, — говорит Ваня и прикасается к лицу Сайласа. Когда она снова откидывается назад, то отправляет таракана в рот, как будто она хотела его распробовать.

Лицо Сайласа горит, но он не защищается от флирта Вани, также как он никогда не защищался от настроения Петры и ее насилия. Подчинение — одна из вещей, которому нас научили в Роще.

— Почему он тебе нужен? — Ваня показывает на аппарат для дыхания. Теперь я краснею. Хотя я ничего не могу с этим сделать, я стыжусь своей потребности большого количества кислорода. Я смотрю на свою тарелку.

— Сайлас и я жили в куполе и воровали отростки. Они все ее держат тридцать пять процентов чистого кислорода, поэтому процесс требует больше времени.

Ваня пьет глотками ее воду и подозрительно подглядывает за мной. И все же у меня остаются некоторые сомнения. Где деревья?

И почему никто не упоминает о девочке, которая в данный момент рожает ребенка? Разве это не хорошая причина для праздника? У меня плохое предчувствие, что за Секвойей скрывается больше, чем Ваня хочет нам сказать.