Андрей Левицкий - Нашествие. Битва за Москву (сборник)

– Он его допросить хотел, – доложил Багрянец, когда Сотник оказался возле них. – Допрос третьей степени, с применением пыток. Чтобы, значит, узнать, где батя. Сурок, увянь уже наконец, достал!

– Хорек, отставить! – шепотом приказал Игорь.

– Да отпусти ты! – зашипел мальчишка. – Я этого не убью, я только…

– Ты его больше не тронешь, – перебил Игорь. Он и сам испытывал большое желание сделать со связанным что-нибудь очень жестокое, потому что лицо Тони то и дело возникало перед глазами… Но позже, сейчас не время.

– Я только узнаю…

– Не дури, Сурок, – перебил Павел. – Этих серых тысячи уже, ты ж видел, как они из воронок лезли, вроде тараканы из щели. Откуда он про твоего батю может знать?

– Может! Ты не командир, заткнись! Надо допросить…

– Да тихо ты! – Игорь зажал Хорьку рот. – Серые рядом. А этого мы допросим позже. Надо же еще как-то его понять… Это я тебе как командир говорю: допросим позже, сейчас пленного не трогать. Приказ ясен?

Хорек кивнул, потом отстранился и прошептал:

– Слушаюсь! А где серые?

– Павел, спиной кверху его, – приказал Игорь. – Хорек, принеси снизу ремни, в тайнике несколько валялось. Но по лестнице не топочи.

Хорек нырнул в люк, а Багрянец перевернул начавшего приходить в себя пленного на живот. Кровь из разбитого носа потекла по полу.

– Глянь, капитан, а ведь блондин, – заметил курсант. – Нет, ты видишь?

Игорь стащил с пленника меховую куртку. У того были светло-желтые волосы и крупные черты лица. Толстощекий, с мясистым подбородком и большим носом, он совсем не походил на серых из патруля.

Чужак заворочался, замычал сквозь стягивающее рот полотенце, и Багрянец пятерней вдавил его лицо в пол.

– Чем он меня ударил, кстати? – Сотник поискал взглядом и увидел откатившуюся в сторону трубку из темно-красного дерева. Поднял. На одном ее конце была грубо выплавленная из серебра пирамида с глазом в центре, несимметричная, с потеками металла. Вдоль трубки шла щель, откуда торчал витой шнурок. Это футляр, понял Игорь. Футляр, а внутри…

Он потянул – наружу с мягким шелестом поползла широкая полоса хорошо выскобленной кожи. На ней были письмена, похожие на древнеегипетские значки. Какие-то фигурки, кружочки с лучиками, полумесяцы, волны, всякие животные, рыбы, деревья и домики. А еще закорючки и непонятные значки.

Текст черный, но в начале каждого абзаца жирными красными линиями, будто кровью, выведена пирамида с глазом, у которого вместо зрачка спираль. Игорь пригляделся: глаз был заключен внутрь змея. Изогнувшись овалом, тот кусал себя за хвост.

Он размотал кожу примерно на метр. Тянуть приходилось с усилием – в футляре была пружинка или что-то в этом роде. Иероглифы шли большими блоками, между ними рисунки. Стрелочки, непонятные значки… похоже на электрические схемы. Выглядели они совсем иначе, чем текст, накаляканный довольно неаккуратно, с помарками. Казалось, схемы эти на кожу откуда-то скопировали, тщательно перенесли каждый элемент, вычерчивая прямые линии под линейку, а кривые – под лекала.

– Ты глянь, глянь, – Багрянец, не убирая руки с затылка блондина, ткнул пальцем в верхнюю схему. Сбоку от нее был нарисован лежащий человек, а от схемы шли три линии, которые на концах резко изгибались, вонзаясь ему в голову. Игорь, положив кожу на пол, склонился над ней. У человека на рисунке не было ни глаз, ни носа, зато был нарисован мозг – облачко извилистых линий. Все три крючка заканчивались внутри мозга, в разных его частях. Рядом с каждым виднелись закорючки иероглифов.

– От гады! – с чувством произнес Багрянец и врезал чужаку кулаком между лопаток. – Ты гляди, что эти паскудники с людьми творят!

– А что они с людьми творят?

– Да ты не видишь? Ритуалы какие-то ёксельные, эти… Жертвоприношения! И еще хвастаются, рисуют себе на память. А что еще оно, по-твоему, такое?

– Не знаю, – покачал головой Игорь, вытаскивая кожу дальше из футляра. – Но что-то неприятное.

– Неприятное! Скажешь тоже! У-у, морда чухонская… – Багрянец вновь занес руку для удара, но Сотник перехватил ее.

– Отставить бить «языка».

– Есть отставить бить «языка»! А заметил, капитан, везде у них глаз? Они на свои порталы, или как ты их там назвал, молятся, вот ей-богу! Только у этого еще в пирамиде глаз, как на долларе. И змеюка вон какой-то.

Над схемой и лежащим человеком был еще один рисунок – нечто вроде треноги с кубиком на верхнем конце. От кубика расходились волнистые линии, словно лучи. Сбоку от треноги стояли крошечные человечки, а выше был следующий рисунок: шатер, сверху торчит подобие антенны, два длинных уса, между ними – зигзаг молнии.

Из люка показался Хорек с ремнями в руках, и Сотник смотал кожу обратно в футляр. Пленник попытался вырваться, когда он стаскивал с него неумело завязанные полотенца и стягивал конечности ремнями, но Багрянец быстро подавил сопротивление, пару раз стукнув чужака пудовым кулачищем. В рот тому засунули скомканную тряпку, стянули полотенцем. Хорек раздобыл где-то моток проволоки, которую Игорь намотал поверх ремней, чтобы блондин уж точно не мог вырваться. Футляр с кожей он отдал Павлу, приказав спрятать получше и ни в коем случае не потерять.

– Боксер, вниз его тащим. Бросаем в подвале, люк прикрываем, сверху кладем всякий мусор.

– Зачем мусор? – спросил Багрянец, вместе с Игорем волоча серого по лестнице. Голова того стукалась о каждую ступеньку, но на это никто не обращал внимания.

– Затем, что мы на разведку пойдем, вернее – поползем, и если кто-то в это время на кухню заглянет, может вниз сунуться. Нам еще повезло, что тяжелые обломки после взрыва на люк не упали…

Когда они вернулись, Хорек пригнулся возле окна с «макаровым» в руках.

– Вот там и стой, – шепотом приказал ему Сотник. – Сторожи с той стороны, понял?

Мальчик кивнул с серьезным видом и одними губами почти неслышно ответил:

– Слушаюсь!

– Боксер, во весь рост лучше не выпрямляться. Тем более – тебе.

– Ну, ты тоже не маленький, капитан.

– В общем, на карачках наружу через дверь, дальше я по коридору влево, ты – вправо, к залу. Ты смотришь, что со стороны мотеля, я – со стороны полигона.

Спустя несколько минут они вернулись и сели возле люка, на который положили пару кусков бетона и обломок столешницы. Хорек подошел к ним, пригибаясь, чтобы его не было видно в проломы, пристроился рядом.

– На полигоне тихо, – сказал Игорь, – хотя стенки они все обвалили. В башне наблюдения пост, трое. Кажется, с пулеметом или с каким-то таким большим оружием. А у вас что?

– Я никого не видел, – сказал Хорек.

Багрянец ответил:

– А я видел. Кучу народу видел. Лагерь они там развернули, вокруг мотеля, а на крыше часовой. И грузовик наш стоит прямо у них в лагере, то есть на стоянке. Там кузов дощатый, щелей куча – так вроде стволы из тайника, которые мы наверху бросили, в кузове лежат. Ты прикинь, капитан, прямо возле нас – лагерь серых! Как мы теперь отсюда выберемся?