Геннадий Прашкевич - Шпион в Юрском периоде

— Всем сидеть на местах, — крикнул Йооп. И объяснил, снизив тон: — Мы выйдем первыми.

— Йооп, — попросил я. — Снимите взрывное устройство.

Йооп быстро сказал что‑то напарнику, и они обидно расхохотались.

— Там нет взрывчатки, — объяснил Йооп. — Чистый камуфляж. Мы пошли на это, чтобы поддержать дисциплину.

— Всему свой час, и время всякому делу под небесами: время родиться и время умирать… Время убивать и время исцелять… Время разбрасывать камни и время складывать камни… И приблизятся годы, о которых ты скажешь: “Я их не хочу”…

Кем бы ни был мой медлительный сосед, для него эти годы, несомненно, приблизились. Он мог подойти ко мне в Спрингз-6, а мог и не подойти, теперь это не имело значения. Он мог быть Шеббсом, а мог не быть, это тоже не имело значения. Теперь он был мой. Я жаждал его разговорить. И каким‑то непонятным образом он, кажется, понял это, потому что сидел молча, нахохлившись, как птица.

Кто‑то сорвал газету с окна.

Мы увидели сырую поляну и солдат, выстроившихся перед вагонами.

Из‑за деревьев торчал орудийный ствол, тут же стояли автобусы. Малайцы — я узнал Йоопа, Роджера (все же их было только одиннадцать человек) — выходили из вагона один за другим, прикрывали глаза ладонью, будто их слепил дневной свет, и бросали автоматы под ноги. Малайцев обыскивали и вталкивали в автобус.

Потом пошли заложники.

Храбреца Дэшила вели под руки. Фермеры несли пустые корзины. По–моему, они прикидывали, кому следует подать счет за съеденные яблоки. В вагоне наконец остались только я, привязанный к взрывному устройству Шеббс и остановившийся в тамбуре коротышка Триммер.

— Я отвяжу вас.

— Я не тороплюсь. — Шеббс не потерял ни медлительности, ни достоинства. — Помогите спуститься Триммеру. Мы успеем поговорить.

Это прозвучало как обещание.

Я знал, Джек Берримен где‑то рядом. С первым сообщением о захвате поезда он должен был искать меня. Он должен был продумать все варианты. Даже такой, в каком я нахожусь в поезде вместе с человеком, который должен был подойти ко мне в Спрингз-6. Мне очень хотелось, чтобы он поскорее забрал меня и Шеббса из поезда. Поэтому я прошел через весь вагон, чувствуя на спине тяжелый, все понимающий взгляд Шеббса, и помог спуститься со ступенек Триммеру. Тот задохнулся, глотнув свежего воздуха, и что‑то шепнул.

— Ну, ну, — сказал я. — Вы хорошо держались, Триммер.

— Есть еще кто в вагоне? — настороженно спросил подтянутый армейский капитан. Он держался так, будто только что выиграл историческое сражение.

— Да, — сказал я, загораживая проход и мешая капитану подняться в тамбур. — Там находится мой друг. Он привязан к взрывному устройству. Здесь нужен специалист.

Я верил малайцам, там вряд ли находилась настоящая бомба, но я высматривал Джека Берримена и хотел, чтобы первым в вагон вошел он. И так это, наверное, и случилось бы, но меня вдруг бросило со ступенек. Ослепительная вспышка растопила, расплавила, растворила солнечный свет. При этом никакого звука я не услышал. Острым камнем мне рассекло бровь. Я ослеп от хлынувшей на глаза крови. Стоя на коленях на мягкой сырой земле, я пытался понять, что произошло. Я стирал кровь с глаз ладонью, она текла вновь. “Не может быть так много крови…”

Р.S.

—Мы поторопились.

Доктор Хэссоп был мрачен.

Я невольно притронулся к пластырю, налепленному на лоб, на рассеченную левую бровь. Мы поторопились? Как это?

— Эл не мог не торопиться. — Шеф тоже не понял доктора Хэссопа. — А Джек не мог замедлить события. Что, собственно, вы имеете в виду?

— Начинать надо было с человека с перстнем, — все так же мрачно пояснил доктор Хэссоп. — С того, который предлагал мне купить чудо. Следовало найти его.

— Но мы его нашли, — возразил шеф.

— Ну да, труп с отрубленными пальцами.

— Где его нашли? — быстро спросил я.

— В подземной Атланте. — Доктор Хэссоп хмуро пыхнул сигарой. — С ним здорово поработали.

Я покачал головой.

Подземная Атланта. Не лучшее место для одинокого человека, особенно ночью. Бесконечный лабиринт магазинов, клубов, ресторанов. Где, как не под землей, отнимать вечный огонь, спрятанный в гнезде таинственного перстня?

— Ладно, — кивнул Хэссоп, выпуская целое облако дыма. — Мы не знаем, как связаны человек, торговавший чудом, и человек, убитый в Атланте, и, наконец, тот, которого Эл пас в вагоне… Черт! Этот взрыв…

— Малайцы утверждают, что взрывное устройство было чистым блефом.

— Наверное, они правы. — Доктор Хэссоп выпустил еще один клуб дыма. — Больше того, именно в этом следует искать утешение.

— Что вы имеете в виду?

Доктор Хэссоп усмехнулся.

Он был раздражен, но он явно видел какую‑то зацепку.

— Боюсь, Эл, — он обращался ко мне, — мы еще не готовы к тому, чтобы выиграть у алхимиков. Малайцы не лгут. Их взрывное устройство не могло сработать. Хотя бы потому, что никакой взрывчатки в медных цилиндрах действительно не было. Но взрыв‑то был! Сперва эта вспышка — невероятная, затемняющая солнце. Потом полная тьма, на мгновение все ослепли. И все. Ни грохота, ни осколков. Ослепительный шар испарил почти весь вагон, но крайнее кресло уцелело, и уцелел забытый на нем шарф. Это же невероятно. Шарф даже не опалило. Черт возьми, Эл! Почему ты не вывел этого человека из вагона, почему не обшарил его карманы? Теперь я стопроцентно убежден, что при нем что‑то было.

— Ну да, — хмыкнул я. — Антивещество.

Доктор Хэссоп не ответил. Он был выше моих дерзостей. Он положил передо мной плоский диктофон.

— Вспомни все, — сказал он. — Каждую деталь. Мы не будем тебе мешать. Будь внимателен, вспомни все. Как выглядел этот человек, как смотрел, как смеялся, как отвечал на вопросы. Нам все пригодится, Эл.

— Может, мне сначала выспаться?

— Нет. — Доктор Хэссоп был непреклонен. — Ляжешь, когда закончишь. Некоторое время будешь жить здесь, в разборном кабинете. Джек останется при тебе. Не вздумай выходить даже в коридор. Ты теперь единственная ниточка, которая хоть как‑то связывает нас с алхимиками. Мы не хотим, чтобы с тобой что‑нибудь случилось. А выспавшись, напишешь отчет заново. Мы сверим твои записи с показаниями других свидетелей.

Он невидяще уставился на нас:

— Огненный бесшумный шар… Ослепительный огненный шар без дыма, без копоти… Ни звука, ни осколков… Даже если речь идет всего лишь о новом типе взрывчатки, она должна попасть в наши руки… Разве не так?

Шеф, Джек Берримен и я дружно кивнули.

1989

Еще Ньютон сформулировал систему математических уравнений, описывающих эволюцию механических систем во времени. В принципе, если иметь достаточную информацию о состоянии физической системы в некоторый данный момент времени, можно рассчитать всю ее прошлую и будущую историю со сколь угодно высокой точностью.