Юрий Брайдер - Гражданин Преисподней. Дисбат

Это предложение окончательно сломило Синякова.

– Поклянись! – потребовал он.

– Чем? Честным пионерским? Или партбилетом?

– Детьми поклянись!

– Нет у нас детей. И любым нашим клятвам грош цена. Мы же, как ты сам говорил, лукавые от природы. Придется тебе просто так поверить.

– Ладно, – после некоторого раздумья сказал Синяков. – Только как я тебя выпущу? Профессией взломщика не владею.

– Ключи в столе. В левом ящике.

Стол и в самом деле был оборудован двумя выдвижными ящиками, которых Синяков сразу не заметил. Правый был набит сувенирами иностранного происхождения – жевательной резинкой, шариковыми ручками, брелоками, презервативами. В левом хранились стеариновые свечи, связка ключей и пачка порнографических журналов.

– Нашел? – с надеждой поинтересовался дух.

– Нашел… Ты мне только одно объясни. Уж больно ловко Решетняк с вами управляется. Где он всеми этими хитрыми приемчиками овладел?

– Огненную пентаграмму я его научил делать, – признался дух. – Под принуждением, конечно… Кое-что ваша братва подсказала, которая здесь шатается. А до остального он своим умом дошел. Если назад вернется, не иначе как колдуном станет. Ты его берегись.

– Я уж и так каждого придорожного столба берегусь, – вздохнул Синяков, примеряя ключи к замкам.

Когда дверца шкафа приоткрылась, Синяков, которому из арабских сказок было известно о коварстве выпущенных на волю духов, предусмотрительно отступил назад.

Однако ничего чрезвычайного не случилось. Пленник, не забыв поблагодарить своего избавителя, сразу устремился к форточке, расположенной напротив двери. Выглядел он как простой смертный, только весь был каким-то неестественно гибким, словно цирковой артист, специализирующийся на номере «человек-каучук».

– До скорого. Буду ждать тебя там, где договорились. Только шкаф не забудь запереть. – Дух ловко нырнул в открытую форточку.

Синяков выждал немного, аккуратно запер шкаф, вернул ключи на прежнее место и со скучающим видом покинул пост.

Инспектор Решетняк к тому времени уже приступил к практическим занятиям по изучению правил проезда нерегулируемых перекрестков. Духи стонали от досады, однако вынуждены были изображать из себя различные транспортные средства, включая трамвай и карету «Скорой помощи».

– До свидания, – сказал Синяков, проходя мимо. – Спасибо за угощение.

– Что-то мало побыли, – фальшиво опечалился Решетняк. – Не понравилось у меня?

– Времени, знаете ли, в обрез. Надеюсь, еще встретимся.

– Дай-то бог… Если кого из моих начальников увидите, напомните насчет очередного звания. Мне в этом месяце срок подходит.

– Постараюсь, – пообещал Синяков, а сам подумал: «Фиг тебе!»

– Да, вот еще что! – вспомнил инспектор, когда Синяков удалился уже на порядочное расстояние. – Если сможете, достаньте мне компостер.

– Зачем вам компостер? – удивился Синяков. – У кого здесь техталоны есть?

– Инспектор дорожно-патрульной службы без компостера то же самое, что змея без жала, – наставительно произнес Решетняк. – Не могу я без него, и все тут…

Паче чаяния обретший свободу дух оказался хозяином своего слова. Еще издали Синяков заметил его фигуру, неподвижно торчавшую на обочине дороги в том месте, где эта дорога обретала статус городской улицы.

За несколько часов пребывания в Пандемонии Синяков уже успел подметить некоторые характерные детали поведения, отличающие духов от людей. Например, те стояли, когда можно было сесть, долго не меняли одну и ту же позу и нередко замирали в весьма неестественном положении – задрав ногу или прогнувшись дугой. Человеческий облик был для духов чем-то вроде одежды, к которой они еще не успели как следует привыкнуть.

Эти наблюдения и послужили поводом для первого вопроса, который задал Синяков.

– Устраивает тебя эта шкура? – Он деликатно потыкал пальцем в грудь духа. – В преисподней ты, наверное, не так выглядел.

– В преисподней я никак не выглядел. Там мы пребываем в бесплотном состоянии. С вашей точки зрения, конечно. Вот… Ну а покинув родную среду, мы сразу материализуемся.

– Во что?

– Кто во что горазд… Ты ловил когда-нибудь медуз?

– Не приходилось.

– Зря. Много потерял. В воде медузу почти не видно, а вытащишь ее на поверхность – словно куча живого хрусталя. Вот так примерно и с нами получилось. – Дух был разговорчив и дружелюбен, но от прежнего заискивания не осталось и следа.

– Стало быть, не по своей воле вы здесь?

– Кто же по своей воле насиженное место покидает? Беда, как говорится, подкралась незаметно. Вроде как подцепил нас кто-то огромным неводом и вверх тянет.

– А город этот откуда взялся?

– Оттуда же, откуда и все мы. Между небом, которое, что бы там ни говорили, есть основной источник жизни, добра и света, и преисподней находится мир людей. Все, что есть там, отбрасывает тень на наш мир. Но опять же, тень не простую, а мистическую. В преисподней можно найти любой ваш город, любую реку, любой холм. Пусть и в иллюзорном виде. То же самое касается и событий. У вас они уже давно отгремели, но в мире духов по-прежнему живут их тени. Этот неведомый невод, о природе которого я судить не могу, вместе с обитателями преисподней захватил и все, что их окружало. По мере того, как наши образы, прежде бестелесные, обретали плоть, материализовалась и тень города.

– Тень, надо сказать, весьма искаженная, – заметил Синяков.

– Это уж непременно. В нашем мире не может исчезнуть ни одна тень, даже самая ничтожная. Тень современного города существует наравне с тенью десятивековой давности. Извлеченные из преисподней, все эти тени стали накладываться друг на друга самым причудливым образом. То, что ты видишь, – дух указал пальцем себе за спину, – картина, составленная из множества разнородных фрагментов. Поэтому ничему не удивляйся… В конце концов город-призрак соединится со своим реальным прототипом и тогда… – он умолк, словно не решаясь завершить фразу.

– Что – тогда? – нетерпеливо спросил Синяков.

– И тогда в нем не останется места для людей. Это будет город бесов. Уцелеют только те из вас, которые смогут перенять нашу сущность.

– Просто кошмар какой-то. – Синяков верил и не верил своему собеседнику. – Кто же такое безобразие мог устроить?

– Великих магов везде хватает. И в преисподней, и в мире людей, и на небесах. Откуда мне знать, кто задумал и осуществил это мрачное чудо… Хотя вполне возможно, что здесь имеет место не умысел, а неосознанное желание. К примеру, человек может и не подозревать о своих магических способностях. Тем не менее это не мешает ему творить чудеса. В сердцах пожелал соседу зла – и тот на следующий день удавился. Приглянулась соседка, и она сама прыгает в его постель.