А. Бертрам Чандлер - Гаммельнская чума (авторский сборник)

— Так вам не нравится…

— Хорошо. Мое сердце обливается кровью. Довольны? А теперь, адмирал, у меня для вас есть одно дельце. Как раз в вашем вкусе.

— Адмирал? Так я получил повышение, сэр?

— Получите — после дождичка в четверг! Но, Граймс, если мне не изменяет память, вы являетесь почетным адмиралом флота Фарна — флота наземных судов, которые плавают по морю. Звание, которое ничего не значит. Но вам оно в кои‑то веки пригодится, потому что вы отправляетесь на Аквариус.

— Я бы не сказал, что мое звание ничего не значит, — возмутился Граймс.

— Тем лучше. В добрый путь, адмирал. Поднимайте якоря, ставьте парус, бросайте лот… что там еще делают эти мореходы, когда отправляются в путь?

— Должно быть, это будет интересно.

— Учитывая вашу способность запутывать все, что можно и нельзя — скорее всего, так оно и будет.

Все персонажи этой повести являются вымышленными.

Любое сходство с реальными лицами, живыми или умершими, — совпадение

Когда умирают мечты, что происходит с мечтателем?

Это была мечта Кемпа, хотя мы все — в той или иной степени — имели к ней отношение. Это была мечта Кемпа — но она была и мечтой Джима Ларсена, и мечтой Дадли Хилла, и моей. Среди космолетчиков сплошь и рядом попадаются те, что мечтают о чем‑то подобном. Особенно среди тех, кто предпочитает (или вынужден) делать свои дела в стороне от оживленных торговых трасс. Это была мечта, которую кое–кому из космолетчиков даже удалось осуществить.

Когда я впервые встретил Алана Кемпа, он был Первым помощником на старушке “Гончей” — я имею в виду “Гончую Приграничья”. Это был классический тип офицера–приграничника. Как и большинство из нас, он начинал службу на одном из крупных федеральных кораблей, а потом сбежал в Приграничье. С тех пор он сохранил выправку и манеры, которые порой выглядели напыщенными — особенно по контрасту с потрепанной униформой и не менее потрепанным судном, на котором он летал. Что до всего остального… Рослый, крупный, изрядно поседевший, с суровыми голубыми глазами — словом, образ настолько хрестоматийный, что кажется, будто подобные люди в действительности не встречаются. Ничего подобного. Позже, когда вы познакомитесь с ним поближе, привыкните к его холодноватой сдержанности и научитесь принимать ее как данность, вы поймете, что лучшего товарища по кораблю и вообще лучшего парня вам не найти. Если бы он не был таким — разве согласились бы мы все участвовать в его авантюре?

Старик Джим Ларсен — или Старина Джим, как мы его называем — Второй Инженер–Механик Манншенновского Движителя на “Гончей Приграничья”. В первый момент его возраст действительно бросается в глаза. Но стоит вам заметить его подвижность, живость, какую‑то неистребимую искорку юности в его серых глазах — и вы забудете и огромную лысину, обрамленную жалким венчиком жидких волос, и тщедушность его иссохшего тела, и морщины, изрезавшие его лицо.

Никто не знал, сколько ему лет. Его удостоверение Главного “имама” складывали пополам в разных направлениях столько раз, что дата рождения, равно как и прочие записи, почти стерлись. Впрочем, это закономерно. Эта дата ничего не значит, как и то, что корабль в этих корочках назывался “Кодекс”. Тем не менее он получил их еще во времена “гауссовых глушилок” — то есть звездолетов на двигателях Эренхафта. Насколько я помню, последний из этих звездолетов был списан еще до того, как я родился.

Дадли Хилл — Третий Помощник. Как и Кемп, он начинал службу на больших кораблях Межзвездного Транспортного Комитета. Но, в отличие от Кемпа, Хилл не стал дожидаться, пока ему дадут старшего офицера, а потом позволят мирно — или не очень мирно — уйти в отставку. Ходили слухи, что его очень настоятельно попросили выйти в отставку. Насколько я знаю, он имел непосредственное отношение к истории с “Бетой Скорпиона” и астероидом в планетной системе Ригелиана. Если верить тем же источникам, Хилла сделали козлом отпущения. На самом деле виноват во всей этой истории был капитан и владелец “Скорпи–онши Бетти” — но у того были влиятельные друзья в верхних эшелонах Комитета, и ему все сошло с рук. То, что капитан и команда оказались на волосок от гибели, в таких ситуациях мало кого интересует. Зато “Бродяг Приграничья” всегда интересуют опытные офицеры — поскольку их хронически не хватает, даже в наши дни. Никто не стал задавать лишних вопросов: главное, что Дадли был надежен и не злоупотреблял выпивкой — на самом деле, весьма редкое сочетание качеств для космолетчика, а тем более на Флоте Конфедерации.

Что касается меня… Я — офицер по снабжению на “Гончей Приграничья”. Просто космический мальчик на побегушках, как нас иногда называют. Каким ветром меня занесло в Приграничье? Тем же, что и всех остальных. Кажется, лет двести прошло с тех пор, как я служил в Королевской Почте Уэйверли. Главная особенность Королевской Почты — это, мягко говоря, старомодные идеи, которые прочно засели в головах части ее офицеров — наиболее благовоспитанной части. А стоит ли удивляться? Всем известно, что Империя Уэйверли — это последний форпост старомодных идей. И одна из таких идей — нерушимость брачных уз. Королевская почта Уэйверли весьма неодобрительно относится к разводам, и в случае их собирала таких на борт одного из своих кораблей. А еще в Королевской Почтовой Службе не любят офицеров по снабжению — их там почему‑то называют корреспондентами.

Итак…

Так или иначе, мы все оказались на борту “Гончей Приграничья” — и нам предстояло провести вместе несколько месяцев. Вскоре мы уже знали друг друга как облупленных. Вот тогда я и познакомился с женой Алана — он был единственным из четырех, кто был женат. Я несколько раз встречал ее в Порту Прощания на планете Далекой — и каждый раз завидовал Алану.

Забегая вперед, скажу: Вероника не стала героиней нашей эпопеи. Тем не менее она сыграла большую роль. Вероника была очаровательна. Она была родом с Каринтии. Если вы хоть раз встречали настоящих каринтианок, вы уже никогда их ни с кем не спутаете. Не знаю, почему или как это происходит — возможно, какая‑то мутация, но у женщин с Каринтии в роду явно были сиамские кошки. Конечно, с точки зрения генетики это полнейшая чепуха. Но как еще объяснить неповторимую утонченную грацию каринтианок? Уверен, если вам нравятся сиамские кошки — а мы с Аланом от них без ума — вам понравятся женщины с Каринтии.

Алан встретил Веронику, когда она поднялась на борт “Дельты Секстанта”, чтобы отправиться в Приграничье. Он служил на этой старой посудине Старшим помощником. Это была любовь с первого взгляда. Если верить Алану, он был готов осесть на любой планете Галактики, лишь бы рядом была Вероника. Но мне почему‑то кажется, что ее твердое намерение обосноваться на Далекой поначалу не вызвало у него бурного восторга. Межзвездная Транспортная не желает иметь с Приграничьем ничего общего. Таким образом, все годы честной службы Алана летели псу под хвост. Алан сделал свой выбор. Он ушел из МТК и стал приграничником.