Андрей Шаганов - Ловля Минотавра на живца

— Ну так что? Будем возвращаться и попробуем еще раз? А, сержант?

— Наверное, придется, — вздохнул Вилли. — Только другим путем. Надо же знать, что там задумал наш плешивый приятель.

Они пересекли полтора десятка рядов и снова двинулись вдоль лоз, только уже в обратном направлении. Здесь наклон почвы был чуть больше, и ноги постоянно съезжали по рыхлому грунту. От этого идти был тяжелее. Шли тем же порядком: "Вилли впереди, за ним Пол и Бахам. Замыкал колонну Тедди.

Внезапно прямо перед Вилли выросла стена, казалось, упирающаяся в небо. От неожиданности сержант едва не врезался в нее, но успел выставить вперед руки.

Тотчас на него налетел Пол.

— Что за черт?! — воскликнул Вилли, ощупывая препятствие.

— По-моему, это стена, — ответил Пол.

— Какая стена? — возмутился подошедший Тедди. — Вечером здесь не было никакой стены.

— А теперь есть, — констатировал Пол. — Мы что, заблудились?

— И главное, место выбрано очень удачно — под прицелом двух воюющих армий, — хохотнул Тедди.

— Погодите, погодите, — призвал к порядку сержант. — Стены здесь не было, а теперь она есть. Хорошо. Если мы и в самом деле заблудились, хотя у меня были вроде бы надежные ориентиры, то это стена замка и мы у цели.

— Что-то быстро мы дотопали, — заметил пилот.

— Я сейчас! — сказал Пол, по голосу которого было ясно, что ему в голову пришла какая-то мысль.

И он, ведя рукой по стене, двинулся в темноту, вправо.

— Чего он придумал? — поинтересовался Тедди.

— Сейчас узнаем, — ответил Вилли. Он уже понял догадку Пола, но ждал доказательств. Через минуту молодой человек появился с другой стороны.

— Это башня, — констатировал он.

— А ты говоришь: «не было»! — повернулся Вилли к пилоту. — Эта самая зараза и расстреляла головную машину.

— Вход внутрь прямо рядом с нами, — доложил Пол.

Новист увидел тень, загородившую отверстие люка, и бесшумно поднял свое оружие над головой. Невысокий лысый человек не спеша выбрался из люка и огляделся по сторонам. Он успел увидеть темную фигуру с поднятым над головой оружием, но предпринять ничего не смог. Страшный удар обрушился на его голое

— Еще один! — удовлетворенно ухмыльнулся Новист, прислоняя ружье к борту катера.

Он попробовал поднять пленного в трюм, но, несмотря на то, что всего-то и надо было преодолеть высоту в полметра, он не смог этого сделать. Сказывалась потеря крови и ранения. Некоторое время он упрямо боролся с неподатливым грузом, но безуспешно. Внезапно боль в животе усилилась, и начальнику гарнизона показалось, что из раны вот-вот вывалятся внутренности.

— Черт возьми! — выругался он, отпуская тяжелое тело и хватаясь за живот.

Ноги у него подкосились, и он опустился на порог трюма.

Некоторое время он сидел неподвижно, приходя в себя. Хотел было даже откинуться на пол бота, но вспомнил, что кто-то из пиратов точно так же может сторожить его, как он подсторожил Льва. Чтобы хоть как-то отвлечься от боли, он заглянул в трюм и убедился, что пленники остались на своем месте. Некоторое время он разглядывал их, пока в голову ему не пришла отличная, по его собственному мнению, мысль.

Кряхтя и шипя от возобновившейся боли, он поднялся на борт бота и прошел в конец трюма.

— Граф! Как вас там? — сказал он.

— Мастубани, — с готовностью подсказал тот.

— Мас… А черт! Короче, граф. — Новист с удивлением заметил, что и языком он ворочает с трудом. — Вы должны мне помочь.

— С какой это стати! — воскликнула Энни.

— Заткнись, дура! — беззлобно оборвал ее Новист. — Граф, мне нужно занести сюда раненого. Сам я не в состоянии.

— Но я связан, — заметил граф.

— Мне сначала нужно ваше согласие.

— Хорошо, я помогу. Это святое дело — помочь беспомощному.

— Тогда дайте слово, что не воспользуетесь моим состоянием и не удерете.

— Вам? Слово? — едва не расхохоталась Энни. — Граф, он наемный убийца, он при первой возможнести прикончит вас, безоружного. Мы живы благодаря только тому, что нашу смерть хочет видеть его паршивый босс.

— Она права, — кивнул Новист. — Но я выполняю свои обязанности… Короче, граф, вы даете слово?

— Да, даю, что не воспользуюсь вашим беспомощным положением. Но, учтите, я делаю это только ради того раненого, жизнь которого, быть может, зависит от быстроты принятого нами решения.

Новист, едва удержавшись на ногах, наклонился и неловко, одной рукой распутал узлы на руках графа.

— Дальше давай сам. — Начальник гарнизона тяжело плюхнулся на ближайшее кресло и тотчас же потерял сознание.

Лучевое ружье выпало из его руки и ударилось об пол рядом с Энни. Она вздрогнула и отодвинулась.

— Послушайте, граф, — горячо зашептала она, кося глазами в сторону Новиста. — Надо бежать!

— Бегите, — пожал плечами граф, наклоняясь к ней, чтобы развязать узлы.

— А вы?

— Я дал слово.

— Ну вот, я так и знала! Как в романе про этих… Ну… Черт с ними! Перестаньте! Другой такой возможности может и не представиться! Бежим — или умрете!

— И тем не менее, — упрямо гнул свое граф.

— Да что вы со своим словом! Кому вы его дали? Этому? — Освобожденная от пут, она резво вскочила на ноги, ловко подхватив с пола ружье. — Хотите, я сейчас его грохну, и вы не будете никому обязаны?!

— А мою совесть вы тоже грохнете?

— Послушайте, зачем вы здесь, такой благородный?

Граф не ответил. Он повернулся и пошел к выходу, но там никого не оказалось.

— Как некстати он потерял сознание, — посетовал граф.

— В чем дело? — Энни стояла позади него, окидывая подозрительным взглядом окрестности.

— Он не сказал, где раненый.

— Тем лучше! У вас теперь развязаны руки, и вы можете идти вместе со мной.

— Нет, я по-прежнему связан словом.

— Ну, как хотите, а я ухожу. — И она решительно спрыгнула на землю. — Идете?

— Нет.

Энни отошла от бота на несколько шагов и остановилась. Она не представляла себе, где находится и куда теперь идти. Единственное, что она знала, — ее спутники живы и успели уйти из своего лагеря чуть раньше, чем туда прибыли отряды Новиста и пиратов. Постояв некоторое время, она вернулась к боту.

Мастубани в глубине трюма возился с Новистом. Ему просто необходимо было чем-то заняться, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей.

Когда-то, теперь казалось, что очень давно, он женился по большой любви. Это было удивительно для сообщества прагматиков, в котором он родился и прожил всю жизнь. Десять лет пролетели как один миг в полном согласии, и вдруг он почувствовал, что любящая супруга начала медленно отдаляться. Все больше и больше становилось расстояние между ними. Природа не терпит пустоты, и это расстояние стало заполняться какими-то посторонними, часто никчемными личностями из тех, кто постоянно крутится вокруг обеспеченных людей. Какие-то друзья, подруги, жиголо и альфонсы. И вот настал миг, когда граф понял, что уже не в состоянии контролировать ситуацию. Он предложил разойтись. Жена не возражала, но ставила условием разделение семейного капитала, который ей не принадлежал. Он отказал, и некоторое время они находились в состоянии холодной войны. Потом был бракоразводный процесс, на котором его бывшей жене досталось всего лишь пожизненное содержание, этакая пенсия, не более того. Ее и ее окружение такое решение, разумеется, не устроило. И вот тогда Мастубани почувствовал, что смерть ходит за ним по пятам. Ответить он мог только тем же.