Екатерина Русак - Вор черной масти

- Одевайся, а то совсем замерзнешь!

Напрасно я ждал, что появится какой-нибудь веселый дядя и радостно объявит: "Мы вас разыграли. Это была скрытая камера!" Но никто не появился. Я, тяжело вздохнув, но спасаясь от холода, поспешно натянул на себя телогрейку, нахлобучил на голову шапку и спустя три минуты оказался заперт под замок в темную комнату в том же здании вокзала. Меня даже не обыскали. А зачем? По тому как я одет, было видно, что у меня с собой ничего нет... В комнате было черным-черно. Я, боясь налететь на что-нибудь в темноте, присел на пол, мучаясь неизвестностью и изнывая от собственного бессилия. Понемногу согревшись, я незаметно задремал.

27 декабря 1948 года. 08 часов 16 минут по местному времени.

УМВД Отдел Железнодорожной милиции города Читы.

***

Утром меня разбудил старшина Лысенко. Он сводил меня в уборную, которая находилась на улице. Затем приказал садиться в машину, которая ожидала меня. Это была не легковушка, а старая полуторка. Прямо музейный экспонат!

- Поедем в Читу, - объяснил Лысенко. - Там наше отделение милиции. Ты давай залезай в кузов и ложись на пол. И не высовывайся. Лицо ветру не подставляй, а то враз отморозишь! И смотри, убежать вздумаешь, стреляю сразу. Понятно?

Я покорно кивнул. Где-то лаяли собаки. Тоскливо огляделся по сторонам. Деревянные избы, черные заборы, занесенные снегом. И нигде никаких следов автомобилей, хотя я привык видеть их припаркованных в самых неожиданных местах. Глухомань, одним словом, у черта на куличиках.

Теперь я уже начинал догадываться, что это совсем не то окружение, который я привык видеть. Это был совсем не похожий мир, о котором я знал очень мало. Просто не думал, что где-то в Российской глубинке люди так бедно живут. Хорошо еще, что все разговаривали по-русски, а не по-эскимосски.

Дорога в Читу промелькнула незаметно. Я лежал в кузове, подпрыгивая на ухабах, и слушал рев мотора. Удивительно только как такая древняя полуторка умудрилась завестись и работать на таком морозе.

Машина остановилась, и я услышал голос Лысенко:

- Вылазь! Приехали.

Я уже изрядно закоченевший, поспешно спрыгнул с кузова и Лысенко повел меня в здание, на котором красовалась надпись " УМВД. Отдел железнодорожной милиции".

Конвоиры завели меня в здание милиции, а старшина Лысенко постучав в дверь, на которой находилась табличка с надписью "Капитан Окунев С.Т." зашел и доложил:

- Товарищ капитан! Задержанный мной мужчина на вокзале станции Черная доставлен. Документы имеет фальшивые. И фальшивые деньги. Появился в здании вокзала без теплой одежды. Говорит, что отстал от поезда.

- Разберемся! - ответил офицер. - Что еще?

- Называл меня "жандармом" и "белогвардейцем". Только не верю я, что он от поезда отстал. Аккурат семь часов никаких пассажирских поездов мимо не проходило. А он в летнем бельишке. Где же он столько времени отсиживался на морозе? Подозрительный тип.

- Выйди, старшина, я сам разберусь с доставленным. Надо будет, позову.

Так я попал на допрос, который проводил капитан Окунев. Окунев, в отличие от Лысенко был одет в военную гимнастерку старого образца с капитанскими погонами и вовсе не напоминал казака. Но его форма сильно отличалась от той милицейской, которую я привык видеть. Однако отвечать на его вопросы мне пришлось:

- Назовите свою фамилию, имя, отчество.

- Рабер Михаил Аркадьевич.

- Снять одежду, раздеться до пояса! - приказал он.

- Зачем? - этот приказ вызвал у меня легкий шок.

- Выполнять! - гаркнул он. - Быстро!

Я, поняв, что спорить бесполезно, снял телогрейку и стянул тенеску через голову. Капитан впился взглядом в мое тело.

- Повернись! - он отдавал команды. - Лицом ко мне. Руки поднять. Опустить. Покажи ладони. Раздвинь в стороны пальцы.

Видно мое безоговорочное исполнение его команд успокоило Окунева. Как тогда я был наивен. Капитан не просто так, заставил меня физкультурничить в его кабинете, а искал на моем теле татуировки, следы от ранений, мозоли на руках, подозревая во мне беглого преступника. Но к его великому неудовольствию, мое гладкое, упитанное тело и отсутствие каких-либо примечательных следов, лишь свидетельствовало об обратном. Капитан, обманувшись в своих предположениях, приказал мне одеться и продолжил допрос:

- Год рождения?

- 1968.

Капитан неодобрительно посмотрел на меня:

- Не понял! Повтори.

- Одна тысяча девятисот шестьдесят восьмой, - тщательно выговаривая слова, повторил я.

- Не порите чушь, гражданин, - рявкнул Окунев, ударив рукой по крышке стола. - На дворе декабрь 1948 года! Не знаешь разве? Счет времени потерял? Ты никак не мог родиться через двадцать лет позже сегодняшней даты!

Услышав про 1948 год, я запротестовал:

- Не может этого быть! Вы, господин капитан, что-то путаете. Сейчас 2011 год.

- "Господин капитан"! Ну, ты шутник! - засмеялся капитан Окунев. - Где так говорить научился? Ну а лет тебе сколько?

- Прошу мне не тыкать! - рассердился я. - Я знаю свой возраст, знаю, что мне полных сорок три года. Это указано в моем паспорте.

- В каком паспорте? - капитан взял в руки мой паспорт, лежащий перед ним на столе. - В этом? Это ты называешь паспортом, империалистический шпион?

- Но я вовсе не шпион, - заявил я. - Я - гражданин России, известный в финансовых и деловых кругах человек! Я требую адвоката! Я отстал от поезда. Я хочу позвонить жене. За что меня вообще тут держат? Я хочу написать заявление! Мне нужно срочно позвонить в банк! Я не понимаю, что здесь происходит!?

Выплеснув все эти бурные реплики я остановился перевести дух, воззрившись на капитана. Но он и ухом не повел.

- Не шпион? - ухмыльнулся капитан. - Проверим. В какой банк тебе надо звонить?

Видимо грубость этого человека укоренилась в нем с детства. Он по-прежнему мне тыкал.

- В N-ский банк, - ответил я.

- И что это за банк? Заграничный? Где он находится? В Китае? Японии?

- В России. В городе Чита. Филиалы в Омске, Иркутске, Москве, Санкт-Петербурге и ряде других городов. Это очень известный банк, его знают многие.

- В Санкт-Петербурге? - капитан непонимающе смотрел на меня. - Такого города нет! Есть Ленинград! Зачем ты мне рассказываешь мне эту филькину грамоту? Я хочу услышать правду, а не сказки.

- Это не сказки! - твердо возразил я. - Я говорю чистую правду! Но вы не ответили на мой вопрос: за что меня подвергли задержанию? За то, что я выпил немного? Я готов заплатить штраф. Сколько я должен?

Капитан никак не отреагировал на мои высказывания, пропустил мимо мой повторно заданный вопрос, но спросил сам:

- Что означают ваши денежные купюры?

Я изумленно уставился на него:

- То есть как, что означают? Это - деньги! Американские доллары и Российские рубли!

Странные вопросы он мне задавал!