Александр Шалимов - Эстафета поколений

- Но?.. - повторил профессор Норберт. - Продолжайте, пожалуйста.

- Я совершенно согласен с вами относительно состояния здоровья и психики вашего подопечного. Несмотря на некоторую нервозность, вполне понятную в его положении, некоторую растерянность и крайнюю нестабильность характера, я не нахожу в его психике патологических отклонений. Он неотесан, груб, недоверчив, но это, в определенной степени, черты эпохи. Он ее представитель...

- Типичный представитель! - поднял палец профессор Норберт.

- Не знаю, типичный ли... Впрочем, вам виднее. Он у вас далеко не первый. Дело не в этом. Он отдает себе отчет в своих действиях, он может их полностью контролировать, может, но...

- Но?.. - снова повторил профессор Норберт.

- Но не всегда хочет. И вы, вероятно, это заметили. Может быть, это тоже одна из особенностей той эпохи. Ею, кстати, можно было бы многое объяснить, многое из того, что было и что теперь кажется нам совершенно бессмысленным... Вот это первое... И второе - ведь он же ничему, абсолютно ничему из того, что вы ему рассказываете и даже показываете, не верит...

- Придет время, убедится, поверит.

- Может быть, тогда и показать его на экранах?

- Мы покажем его не один раз. Пусть люди собственными глазами увидят его постепенную адаптацию в современности.

- А вы не думаете, что интервью перед лицом всей планеты отрицательно подействует на его психику?

- Помилуйте, дорогой коллега, а кто ему скажет, что его смотрит и слушает вся планета? - Профессор Норберт пожал плечами и сделал паузу, испытывая сладчайшее удовольствие при мысли, что сейчас он возьмет реванш. - Боюсь, что вы несколько недооцениваете наш опыт и традицию исследований. Я вам объясню: его приведут в отдельную комнату, посадят перед экраном, и очаровательная девушка задаст ему несколько вопросов. А он ответит. Вот и все. Он не будет и подозревать о масштабах аудитории. Кстати, с девушкой, поторая поведет интервью, его уже познакомили. Она нашла к нему подход. Оказалось, что он умеет быть вежливым, даже попытался сочинить какой-то комплимент...

Вероятно, профессор Усам был совершенно лишен чувства юмора, потому что он нахмурился и сказал:

- Если это интервью так необходимо, я бы на вашем месте вместо очаровательной девушки предпочел опытного пожилого комментатора.

Профессору Норберту не оставалось ничего иного, как улыбнуться и развести руками.

После этого они раскланялись и разошлись.

- Ты готова, Элина? - Вил приоткрыл дверь и заглянул в студию, из которой должна была вестись передача. - Мы привели его. Он в коридоре с Ником.

- Минутку, Вил. - Элина отвернулась от большого матового экрана, перед которым сидела. - Входи и закрой дверь. Сейчас я объявлю, что можно начинать. - Она поправила волосы, критически оглядела себя в маленькое зеркало, пригладила какой-то волосок на брови, взглянула на Вила: - Ну как?

- Изумительно... Вижу, что передача строится на контрастах. Ты, как живое воплощение конца двадцать первого века, и он...

- Кстати, как он сегодня? - поинтересовалась Элина, подправляя краску на губах.

- Нормально... Не хуже, чем вчера... За завтраком ему дали успокоительное.

- А он не будет слишком пассивен?

- Ты его расшевелишь...

- Куда мне стать, чтобы не оказаться в поле зрения этого адского глаза? - спросил Вил, кивнув на экран.

- В поле его зрения вся студия, но сейчас это неважно. Нас увидит только оператор Центра.

Пальцы ее пробежали по клавишам, и большой матовый экран посветлел, стал прозрачным и глубоким, Тотчас на маленьком экране, вмонтированном в пульт управления, появилось лицо оператора.

- Здесь все готово, Ив, - сказала Элина. - Я могу включиться в передачу через несколько минут.

- Комментарий уже идет, - объявил с экрана Ив. - Сейчас рассказывают о предыдущих опытах. Потом покажут фрагменты из научных фильмов. Через шесть минут начнется твое время, и я смогу дать тебя в эфир в любой момент...

- Имей в виду, что я, может быть, не использую всего времени целиком, или мне придется выключиться на несколько минут... Герой передачи не совсем обычный...

- Не волнуйся. На эти случаи у меня приготовлены фрагменты из хроники прошлого столетия.

- Тогда все в порядке, Ив, - сказала Элина, выключая экраны.

Несколько секунд она сидела молча, потом тряхнула головой, улыбнулась и кивнула Вилу:

- Давай его.

- Ты не беспокойся, в случае чего мы с Ником сразу будем здесь. - Голос Вила прозвучал хрипло, и Элина удивленно взглянула на ассистента:

- Не вздумайте влезть мне в передачу...

- Это на всякий случай, - оправдывался Вил.

Элина расхохоталась:

- Неужели ты думаешь, что он станет драться со мной? Вы смогли его только оживить, - добавила она, сразу став серьезной, - понять его вы решительно не в состоянии. Предоставьте это нам, женщинам...

Выйдя из студии, Вил осторожно потрогал пальцами свой подбородок и пожал плечами.

Через минуту дверь в студию снова открылась. На пороге появился тот, встречи с кем ожидала сейчас вся планета. Его настороженный взгляд быстро обежал помещение: ярко освещенная комната без окон, два кресла, стол с кнопками и клавишами, экран... Всюду у них эти экраны.

- Входи, Джим, - крикнула от стола Элина.

Он нерешительно переступил порог, оглянулся на провожатых, но они остались в коридоре. Дверь бесшумно закрылась.

- Садись. - Элина указала на свободное кресло рядом с собой. - Поговорим.

- О чем? - Он глядел на нее исподлобья, не двигаясь с места.

- О чем ты захочешь. Садись же. Знаешь, ты сегодня просто элегантен.

По его лицу промелькнуло подобие улыбки. Он оглядел свою пижаму, засунул руки поглубже в карманы куртки, подошел к креслу, сел. Взглянул на Элину и тотчас опустил глаза.

Она, улыбаясь, смотрела на него. Чисто выбрит, лицо свежее, моложавое, на голове уже поднялась густая поросль рыжеватых с проседью волос. Вот только уши слишком оттопырены, и нос... не то расплющен, не то такой от природы. Конечно, не красавец, но что-то в нем есть истинно мужское. Сейчас это встречается все реже... И подумать только, сто лет пролежал в ледяном саркофаге. Она невольно вздрогнула. Он быстро взглянул на нее и отвел глаза.

- Джим, расскажи что-нибудь о себе...

Он нахмурился.

- Что сам захочешь. - Ее голос звучал вкрадчиво, почти нежно. - Может быть, о своем детстве?

- Зачем?

- Мне интересно... Знаешь, мне почему-то кажется, тебе до сих пор не особенно везло в жизни...

- Как сказать. А в общем, пожалуй, ты права.

- Так расскажешь?

- Ладно...

Она положила руку на клавиши пульта:

- Ты не будешь возражать, если я включу это?

- Зачем?

- Пусть они тоже слышат - кому это интересно.

- А сейчас они не слышат?

- Сейчас нет.

- И не видят нас?

- Конечно нет.