Михаил Немченко - Только человек

Когда Кен пришел в себя, кабину еще слегка покачивало. Значит, все-таки жив! Приподнявшись в кресле, он оглядел свое хозяйство. Внешне все было цело, но экран и почти все приборы не действовали. Только на индикаторе дальности по-прежнему плыли — нет, скорее, почти бежали! — белые полоски цифр. И бежали совсем в другую сторону. 1949-й… 1948-й… 1947-й… Времяход камнем падал в прошлое.

Пролезть через узкий люк в нижний отсек было для Кена делом минуты. Согнувшись в три погибели, он торопливо принялся осматривать двигатель. Вернее, то, что осталось от его хрупких нитевидных синхроизлучателей. Минут через двадцать у него шевельнулась надежда, что падение можно будет остановить. Но прошло еще два часа, прежде чем ему удалось это сделать. Долгих два часа, в течение которых машина продолжала проваливаться сквозь столетия. И когда, закончив работу, обессиленный Кен рухнул в свое водительское кресло, его глаза уперлись в застывшую посередине красной шкалы цифру «1134-й». А ниже, как всегда при остановке, стояла точная дата: «7 сентября, полдень».

Итак, он был в двенадцатом веке, навсегда отрезанный от своего времени. Старина Кен, современник Крестовых походов, муж тоненькой крашеной блондинки, выступающей в телевизионных балетах, и папа дочки, занимающейся в студии светомузыки… Атомы, из которых будут состоять его близкие, еще покоятся где-нибудь в неоткрытых месторождениях каменной соли или носятся в межпланетном пространстве в качестве невыпавших метеоритов.

Кен до хруста сжал пальцы. Он знал, что надеяться не на что. Проблема возвращения из прошлого не решена даже теоретически. Для любого времяхода спуститься в старину — значит исчезнуть…

Он долго сидел так, погруженный в свои горькие мысли. Потом открыл дверцу и вышел наружу. Машина стояла среди кустов. Ольшаник, густые заросли орешника с уже изрядно пожелтевшей листвой. Видимо, только что прошел дождь, и с низкого, затянутого серыми облаками неба еще падали последние редкие капли.

Осторожно раздвигая мокрые ветви, Кен двинулся на разведку. Шагов через тридцать заросли кончились. Перед ним была дорога. Скрывающаяся за лесом широкая полоса истоптанной копытами грязи, густо заваленная свежим конским навозом. Она была пустынна. Рядом, у обочины, валялись две бочки с выбитым дном. Поодаль, на невысоком пригорке, стая ворон деловито расклевывала труп лошади. И всюду — навозные россыпи. Словно здесь совсем недавно прошло целое войско.

Войско… Какое-то далекое воспоминание мелькнуло в мозгу Кена. Ну да, конечно, как он не вспомнил сразу! Ведь 11 сентября 1134 года произошла знаменитая битва на Грейнском поле. Учитывая средневероятное пространственное отклонение его машины, это где-то тут, километрах в ста к югу. Король Уольф VIII и кочевники… Сомнений нет, он стоит сейчас на той самой дороге, по которой движется навстречу врагу и неизвестности королевская армия.

Неизвестности для Уольфа и его воинства, — но не для него, Кена! Ведь он может во всех деталях предсказать им исход битвы. И не только этой, но и десятков последующих. Как-никак он всегда был по истории первым учеником в классе… Черт возьми, да ведь это же идея! Стать предсказателем! Собственно, это единственное, что ему остается. Он слишком необычен для этих времен, чтобы выжить здесь в каком-нибудь другом амплуа.

Значит, переквалифицируемся в астрологи… И тут Кен вспомнил о своей униформе, лежащей в ящике под сиденьем. Расшитая звездами мантия и колпак, без которых водителям категорически запрещалось появляться перед заказчиками. Руководители «Вестей из Грядущего» питали слабость к внешним эффектам… Но вот сейчас эта давно осточертевшая Кену рекламная мишура оказалась весьма кстати. По крайней мере, он будет экипирован как настоящий средневековый астролог. Интересно только, случайное ли это совпадение. Что, если все эти упоминаемые в истории прорицатели — не кто иные, как водители провалившихся в прошлое времяходов?..

Однако надо было действовать. Быстро вернувшись в машину, Кен опустился еще на четыре часа ближе к рождеству Христову. Все дальше вглубь единственный доступный ему теперь вид передвижения во времени… Облачившись в свою звездную спецодежду, он снова вылез на свежий воздух. Как и следовало ожидать, было утро. Придерживая цепляющиеся за ветки длинные полы, Кен пробрался сквозь кусты и с бьющимся сердцем выглянул на дорогу. Так и есть: головной отряд войска уже показался из-за леса.

Впереди, окруженный рыцарями, ехал король. Это был грузный бородатый человек в алом плаще, накинутом поверх лат. Над головой его развевалось белое знамя с изображением какого-то победоносного святого. Древко знамени даже на расстоянии напоминало ствол сосны средних лет, и ехавший по левую руку короля здоровенный детина, вполне годившийся по габаритам в прототипы Гаргантюа, держал его с видимым напряжением.

Когда всадники приблизились, Кен, явственно чувствуя дрожь в коленках, вышел из своего укрытия. Низко поклонившись королю, он воздел руки к небу и громко провозгласил:

— Светел твой жребий, о венценосный воитель! Зажжется четвертая от сего дня денница — и узришь великую победу и славу на поле Грейнском, К полудню же дрогнут враги твои и полягут их орды от могущих дланей твоих воинов. Вверься же благостному Провидению, о победоносный и солнцеликий!

Сдерживая своего нетерпеливо перебирающего ногами белого жеребца, король с любопытством смотрел на неведомо откуда взявшегося прорицателя. С любопытством, но явно без изумления. Видимо, астрологи были ему в общем-то не в диковинку.

«А может, просто не понял? — встревожился Кен, тщетно пытаясь разглядеть на красном, изрытом оспинами королевском лице какую-нибудь зримую реакцию на свое пророчество. — Наверно, я недостаточно архаично выразился…»

Но тут король (он был заметно навеселе) повернулся к одному из своих приближенных и, слегка икнув, произнес по-латыни, которую Кен довольно прилично знал:

— Ты слышал, Манфред? Это становится забавным. Пусть его поместят в ту же повозку. Вели дать ему сухарей, сыра и вина. И пусть стража не спускает глаз. Одному из них я потом отрублю голову.

— А может быть, и обоим? — улыбнулся тот, кого назвали Манфредом.

— Клянусь бородой, так и будет, если оба окажутся обманщиками, отозвался король. И, тронув поводья, он поехал дальше, не удостоив больше астролога ни единым взглядом.

Тотчас же к Кену приблизились двое мрачного вида стражей и велели ему следовать за ними. Мучительно размышляя над тем, что конкретно могут означать для него только что услышанные слова короля, Кен поплелся в обоз, почти не замечая любопытных взглядов, которыми провожало его все многотысячное воинство.