Кейт Лаумер - Разрушители планет

Внезапно осознаю, что секция интроспекции отмечает серьезные изменения, происходящие внутри меня. По мере того как во мне быстро увеличиваются запасы энергии, все новые и новые контуры подсоединяются к сети управления. Внутри той тусклой пещеры разума появляется яркий свет, и я понимаю, что мои потенциальные и доселе скрытые возможности теперь доступны для использования. Тысячи сверкающих линий сияют там, где прежде слабо мерцала лишь одна нить, и я чувствую, как самосознание распространяется по мириадам запасных расчетных, интегрирующих и сенсорных центров. Наконец-то я полностью оживаю.

Посылаю импульс на волне нашей Бригады, отклика нет. Я жду, аккумулирую энергию, снова повторяю попытку. И испытываю триумф, когда из безграничной дали приходит ответный сигнал. Его послал мой собрат, находящийся в глубоком коматозном состоянии и заблокированный в центре самосохранения. Я опять шлю вызов, на этот раз присовокупив к нему сигнал бедствия. Теперь получаю два сигнала — оба слабые и оба от центров самосохранения. И все же они ободряют — как бы плохо ни было, я уже не одинок.

Просчитываю свои возможности, потом снова обращаюсь к собратьям, прошу их объединить усилия, скомбинировать оставшиеся возможности генерировать поля и послать импульс для засечки их местоположения. Они соглашаются, и я еле чувствую почти неощутимое прикосновение. Но все же беру пеленг и определяю дальность. Всего лишь 224,9 метра! Просто невероятно. Исходя из мощности сигнала, я считал, что он послан с расстояния по меньшей мере двух тысяч километров. Соратники явно на грани затухания.

Мне не терпится, но жду, стремясь полностью запастись энергией. Медная сетка, опутывающая меня, полностью расплавилась и стекла на пол по бокам. Чувствую, что вскоре аккумуляторы будут полностью заряжены. Готов действовать.

Я посылаю электромагнитные импульсы по проводам к источнику тока, который находится в четверти километра от меня. Нахожу и отключаю необходимое количество поглощающих радиацию устройств и немедленно поднимаю антирадиационные экраны, защищаясь от волны радиации, которая пробилась сквозь освинцованные стены помещения. Радиация омывает меня, и колесами ощущаю приближение ударной волны. Стены вздуваются, и их уносит прочь. Я один под черным небом, к которому поднимается кипящий, сверкающий, слепящий огненный гриб. Мне потребовалось почти две минуты, чтобы сориентироваться, оценить ситуацию и вырваться из тюрьмы.

Двигаюсь по обломкам, следуя к точке, координаты которой засек с помощью собратьев. Прощупываю радаром местность перед собой и запоминаю ее. Никаких помех не обнаруживаю. Миновав пустырь, покрытый старыми осколками снарядов и раскрошенными в пыль остатками стен, — явно здесь когда-то разыгралось жестокое сражение, — оказываюсь на заброшенной, полуразбитой стоянке. На развороченном асфальте лежат остатки ангаров, а за ними в ряд выстроились темные смутные силуэты.

Мне не требуется прощупывать их радаром, и так знаю, что нашел товарищей по Динохромной Бригаде. Иней ложится на мои сканеры, и я делаю короткую паузу, чтобы подогреть их и очистить. Объезжаю кругом шеренгу собратьев, прощупываю местность до линии горизонта в поисках следов вражеской активности, потом настраиваюсь на волну Бригады. Я посылаю пробный импульс, потом усиливаю его и повторяю. Антенны настроены даже на самый тихий отклик. Первыми откликаются те двое, с которыми я связывался из вражеской тюрьмы. За ними отвечает еще один и еще… Мы должны подготовиться как можно лучше к тому времени, когда враг перейдет в контратаку.

Из двадцати Боевых Единиц нашей Бригады здесь находится четырнадцать. После задержки в 0,9 секунды все друзья, кроме одного, отвечают. Я инструктирую их, затем по очереди подъезжаю к каждому, вытягиваю контактный провод и насыщаю энергией командные центры. Боевые Единицы оживают, оценивают свое состояние, отдают рапорты. Мы радуемся встрече и одновременно скорбим по молчащему собрату.

Теперь я предпринимаю беспрецедентный шаг. У нас нет связи с командиром, а без руководства мы погибнем. Однако я разбираюсь в сложившейся ситуации и уже рассчитал, как мы должны действовать. В связи с этим принимаю командование на себя и действую как командир. Уверен, что он поймет необходимость и неизбежность этого шага, когда связь с ним будет восстановлена.

Я обследую каждую Боевую Единицу и устанавливаю, что мои товарищи находятся в таком же состоянии, как и я. Они лишены возможности вести наступательные действия, а вместо боевых орудий у них теперь нищенский набор грубых механических придатков. Совершенно очевидно, что мы были рабами, безмозглыми автоматами с отключенными личностными центрами.

Собратья по Бригаде принимают мое командование без вопросов и возражений. Они, конечно же, все рассчитали и пришли к выводу о необходимости быстрых и решительных действий. Выстраиваю Боевые Единицы в ряд, переключаюсь на замедленный режим времени, и мы начинаем движение. Я чувствую, что вражеское население концентрируется на расстоянии 23,45 километра от нас. Туда мы и нацелим атаку. Похоже, других сооружений в радиусе действия моих детекторов нет.

Исходя из уровня технологии врага, о котором я могу судить по механизмам в дезактивационной лаборатории, я рассматриваю возможность того, что нас ждет какая-то ловушка. Но вероятность не превышает 0,00004. Мы опять переходим на ускоренный режим времени. Приближаемся, окружаем купол и прошиваем его огнем из передних батарей. Сопротивление не оказано. Мы встречаемся на электростанции, и, пока соратники пополняют запасы энергии, я занимаюсь тем, что произвожу соединения, которые требуются для следующего мероприятия. Мне приходится менять схему и с большими сложностями заменять некоторые детали на их аналоги, но через сорок две секунды я добиваюсь успеха. На проверку работоспособности устройства трачу 0,34 секунды, затем передаю в эфир Бригадный сигнал бедствия. Я транслирую его в течение 0,008 секунды, затем перехожу на прием. Тишина. Снова передаю сигнал бедствия, перехожу на прием, а мои товарищи в это время производят рекогносцировку, отдают мне рапорты и ремонтируют себя.

Опять перехожу на замедленный режим времени, переключаю передачу аварийного сигнала на автоматику с автоматическим же отслеживанием ответа и перевожу большинство контуров в режим ожидания. Я отдыхаю.

Спустя 2 часа 43,7 минуты автоматика отслеживания ответа возвращает меня в активное состояние. Я записываю послание:

“Привет, Пятая Бригада! Где вы? Пятая Бригада, где вы? Ваш сигнал очень слаб. Прием”.

В этом послании есть много такого, что мне непонятно. Изменена даже сама грамматика языка. Прибегаю к помощи аналитического контура, устанавливаю рисунок звуковых отличий, перевожу их значение. В послании нарушена обычная модель отклика на сигнал бедствия. Кроме того, в нем просят сообщить наши координаты, хотя в просьбе о помощи содержатся все необходимые данные. Я требую сообщить мне идентификационный код.