Александр Шалимов - Тайна Тускароры

Подводное извержение?" - мелькнула последняя мысль; затем все исчезло...

Когда Волин открыл глаза, вокруг было прохладно, светло и очень тихо. Несколько человек склонялись над диваном, на котором он лежал. Лица расплывались в радужном тумане, и Волин никого не мог узнать. Он закрыл глаза, попытался сосредоточиться... "Все-таки спасли... А Кошкин, где же Кошкин?.."

Зазвучали голоса, сначала вдалеке, потом все ближе и ближе:

- Приходит в себя...

- А что я вам говорил...

- Благословите скафандры... Конструкторам скафандров надо памятник поставить из гранита и золота...

- А ты, Ким, молодец, если бы не ты...

Это голос Ивана Ивановича... Волин снова приоткрыл глаза, шевельнулся, хотел приподняться.

- Лежите, лежите.

Голос Марины. А вот и она сама у изголовья. Рядом Анкудинов, врач наземной базы, еще какой-то незнакомый темноволосый юноша.

- Что... с Кошкиным?..

- Все в порядке. Лежите, Роберт Юрьевич...

- Я тут, - донесся откуда-то голос Кошкина.

А вот и он сам, сидит в кресле. Обе руки в бинтах до плеч.

- Что с вами, Алексей Павлинович?..

- Пустяки, заживет... Вездеход жалко... Первый блин клецкой вышел... Мотор подвел...

- Как нас... спасли?

- Вот это он, - Марина указывает на темноволосого юношу, - Ким выручил вас... Если бы не он... - голос ее вздрагивает и прерывается.

- Что я? - говорит юноша. - Я только исполнитель... Операцией командовала Марина. Она навела "Малютку" на цель, придумала единственный возможный выход... А я почти ни при чем... Это она выручила вас и Кошкина...

- Ну, теперь будут отвешивать реверансы, - добродушно ворчит Анкудинов. Оба молодцы - и Марина и Ким... Но тебе, академик, имей в виду, объявляю общественный строгий выговор. Нарушил свой же собственный приказ... Полез на рожон... Хорош, нечего сказать...

- Иван Иванович, - с укором говорит Марина.

- Что Иван Иванович?.. Я имею право... Я его учил не затем, чтобы его какая-нибудь нечисть на дне сожрала. Небось, тебя не пустил, а сам полез... Знал, что опасно, герой...

- Что сделали с этим... скоплением плазмы?

- Ким сжег его ионным излучателем "Малютки"...

- Хоть немного-то оставили? Надо же выяснить, что это такое...

- Пришлось сжечь все, - развел руками Ким. - Понимаете, даже небольшие хлопья этого студня оказались агрессивными...

Волин приподнялся и сел:

- Разве можно так? Ведь это какой-то совершенно новый организм... Неужели ничего не удалось сохранить?..

- На поле сражения остался клюв кальмара и обломки вашего вездехода.

- Лежите, - сказал врач, укладывая Волина на подушки. - Вам нельзя вставать.

- Иван Иванович, - взмолился Волин, - неужели даже вы не поддержите... Надо же узнать, что это за организм...

- Успеем, - махнул рукой старый биолог, - этого добра в Курильской впадине, наверное, немало... Важно, что мы знаем теперь о его существовании. А найти - найдем. Выходит, я все-таки был прав: проясняется тайна "Тускароры"... Но какой ужасный конец был у Савченко и Северинова...

- Не надо сейчас об этом, - попросила Марина.

- Не надо, так не надо, - согласился Анкудинов. - А все-таки адмиралу Кодорову мы нос наставили. Вот тебе и подводные диверсанты...

- Океаническое дно пошлет еще не одну неожиданность, - задумчиво сказал Ким.

- Так-то так, но диверсантов не будет...

- Вот что, - решительно сказал Волин, приподнимаясь, - я вполне пришел в себя, ничего не болит, а в сутках всего лишь восемьдесят шесть тысяч секунд. Их нельзя терять понапрасну... Считаю, что необходимо еще раз осмотреть место донного сражения и попытаться найти какие-нибудь остатки того организма...

- Это невозможно, Роберт Юрьевич, - решительно заявила Марина.

- Невозможно? Почему?

- Час назад поступила радиограмма из Москвы с категорическим запрещением кому-либо выходить на дно.

- Кто подписал радиограмму?

- Кодоров.

- Он еще не знает, - усмехнулся Анкудинов, потирая руки. - Представляю, какая у него будет мина, когда ему придется отменять это указание... Ну, а пока ничего не поделаешь: приказ есть приказ...

- И еще, - сказала Марина, - здесь, на станции, должны остаться только два наблюдателя... Поэтому всем надо подняться наверх. На очередное дежурство остаюсь я и...

- Наверно, моя очередь, - заметил Ким.

- Значит, остаемся мы с Кимом.

- Видал, Роберт, как она командует, - подмигнул Анкудинов. - Придется подчиниться. Но над адмиралом я еще посмеюсь.

- Сейчас принесем носилки, - сказал врач.

- И не думайте, - объявил Волин. - Пойду сам. Не спорьте, пожалуйста, я совершенно здоров. Помогите лучше Алексею Павлиновичу.

- И я пойду сам, - сказал Кошкин. - Что особенного? Подумаешь, руки сломаны...

- А что с Розановым? - тихо спросил Волин у Анкудинова, когда они уже шли к лифту. - Разве его нет на станции?

Старый биолог печально покачал головой:

- Нет... Сразу поднялся наверх. Вот так, Роберт, узнаешь людей. Струсил, убежал, бросил вас с Кошкиным. Судить бы надо за такое. Хотя, наверно, не существует даже подобной статьи. За такое судят лишь на войне. А мы не воюем... Вот так...

- Он не виноват, Иван Иванович, - задумчиво сказал Волин. - Просто это оказалось выше его сил... У каждого есть предел допустимой нагрузки на нервы... Я не оправдываю его, но и не могу осуждать. Все это гораздо сложнее... Он ошибся, конечно. Ошибся при выборе профессии. Но ошиблись и мы, не поняв этого раньше...

Непрочитанное письмо

Прошло несколько месяцев. Зимой на Всемирном конгрессе океанологи договорились об организации широких совместных исследований океанического дна. Резолюцию конгресса сразу же начали претворять в жизнь. Состоялся обмен научными сотрудниками. На "Тускароре" приступил к работе Том Брайтон. Уехала в Соединенные Штаты Марина Богданова. Ей предстояло начать исследования вместе с американскими и японскими коллегами на первой американской глубоководной станции у острова Санта-Крус. Торжественное открытие этой станции ожидалось со дня на день. Летом должна была начаться постройка международной советско-американско-японской глубоководной обсерватории на атолле Джонстон, расположенном в центральной части Тихого океана к юго-западу от Гавайских островов. Эту обсерваторию решили создавать на глубине трех тысяч метров; со временем ей предстояло сделаться главной базой комплексных глубоководных исследований в центральной части величайшего океана Земли.

На Черном море успешно проходила испытания новая модель донного вездехода. Волин теперь делил свое время между экспериментальным центром в Геленджике, где испытывали вездеход, и институтом в Ленинграде, где большой коллектив сотрудников уже приступил к составлению программы нового наступления на океаническое дно. В этом наступлении должны были принять участие сотни исследователей, целые эскадры судов, оборудованных новейшей техникой, самолеты-амфибии, подводные лодки, первые донные вездеходы. На "Тускароре" испытывались глубоководные скафандры, обеспечивающие длительное пребывание человека на глубине двух-трех километров, осветительные устройства, гарантирующие видимость в радиусе нескольких сотен метров, новое подводное оружие и средства связи.