Владимир Журавлев - Обыкновенные инопланетяне

— Иди-иди, — поторопила Робкая Весна, даже не пытаясь прикрыться. — Сначала — пуля. Потом смотреть.

— Обойдешься! — буркнул он шепотом и, кажется, покраснел. По крайней мере, по ушам словно огонь прошелся.

Главврач оказался у себя. Как и два его ротвейлера. Вот сволочная порода, какой идиот вывел ее… Хуже ротвейлеров, по его мнению, были только кавказцы и прочие среднеазиаты. У них по улице иногда прогуливались и те, и другие. Хозяева выпускали погулять, а то бедняжкам, видите ли, скучно сидеть взаперти. А вот прохожих на заборы загонять — нет, не скучно. И хозяевам собак ой как весело, судя по их довольным рожам…

— Кому-то пну сейчас, — посулил с крыльца главврач.

Он прикинул расстояние от забора до крыльца — где-то метров двадцать — хмыкнул, напряг голос и крикнул:

— Сосед! Как бы хорошего человека с огнестрелом в больничку определить, только быстро? Цена вопроса — любая, раз так получилось. Вот у меня в руке… щас пересчитаю…

— Не ко мне, — сразу отказался главврач.

— Ага, понял. Ну, его коллеги вообще-то предупредили, что за отказ убьют. Или что-то вроде того. Они, это… ждут.

Дальше было как в видениях, разве что скорая из психушки не приезжала. Но это лишь потому, что из темноты проявился боец госпожи Тан, и за ним еще двое таких же. Они не сказали ни слова, просто молча стояли и ждали, даже прицельных забрал не откинули, но главврач вдруг стал сговорчивым и понятливым. Позвонил куда-то, и скоро прибыл реанимобиль. Санитары, пыхтя и надрываясь, кое-как затащили Меня внутрь. Они, наверно, вообще не справились бы, но подошел боец Вуй, перекинул автомат в наспинное крепление и помог. Хорошо умел затаскивать мертвых боец Вуй, чувствовалась практика, ох как чувствовалась. Санитары тоже это заметили и не столько тащили, сколько пялились на бойцов. Профессиональных убийц раньше не видели, что ли?

Главврач тихо переговорил о чем-то с персоналом. Видимо, приказал, чтоб органам ни-ни. И Меня увезли. Главврач постоял рядом, помялся.

— Ну у тебя и знакомства, — уважительно и как-то как будто робко сообщил он.

И тихо спрятался за забором своего дворца, даже собаки не гавкнули. Ну-ну. Это он еще Робкую Весну не видел. Без байсина, что бы это ни обозначало. Нормальный оказался мужик этот главврач, хоть и господарь.

Робкая Весна сидела на кухне за столом, необычно тихая и грустная. Исчезла на время ее буйная злоба на весь мир, и преобразилась малышка. У него даже сердце защемило от ее беззащитности. А еще — потянуло к ней со страшной силой. Вот как это чувствуется, что не откажет девушка? А ведь чувствуется — и пьянит так, что соображение напрочь. Фьють — и нет его, только чистое вожделение внутри…

— Ты-то как здесь оказалась? — спросил он, злясь на самого себя. — Подглядывала, что ли?

Робкая Весна в затруднении повела пальцами.

— Сердце, — пробормотала она виновато. — У Меня сердце… бикает, да. А я слышу, хорошо слышу. Всегда слышала, а как признался в любви здоровяк, лучше слышать стала. Вот и примчалась, байсина не пожалела. Он же… Мень, вот. Дурачок он.

— Вы же расстались.

Нюйка согласно сплела пальцы. От движения полотенце, в которое она завернулась, сползло, но она даже не поправила его. Ну да, сначала пулю, потом смотреть. Зар-раза…

— Мень… — печально улыбнулась Робкая Весна. — Он зря полюбил, не надо любить пилотов. Пилоты… в небе. А Мень — он требовательный. Еще жадный. Ему всю Робкую Весну надо, и еще столько же, а нет у меня столько.

— Ты — красивая, разве мало? — сказал он и сел рядом.

— То красота, а то — внимание, — пробормотала нюйка. — Меню внимание нужно, каждый вдох внимание, а нет столько у меня. Устаю, когда надо много внимания, сильно-сильно устаю. Мое внимание — небу, бою. К бою всегда готова Робкая Весна, к Меню — нет.

Она опустила голову, и черные кудряшки упали на ее лицо. Понятно. Поплакать решила.

— Что-то я ничего не могу понять, — сказал он сердито. — Ваш Китай черт-те где. А Мень — он же куда-то недалеко уходил. Как так? И госпожа Тан тоже… приходит ночью, непонятно откуда, уходит туда же… а куда? Я все вокруг знаю, некуда тут уходить! А уж пуля в сердце — вообще! Да что пуля — а импланты?! Вы вообще кто? Инопланетяне, что ли?

Робкая Весна задумалась. Потом виновато качнула пальцами.

— Не знаю, — призналась она. — Инопланетяне? Иная планета, да? Сложный вопрос, очень-очень. Может, Худышка Уй знает? Да, спроси Уй Лицзинь, она Высокую школу закончила, должна знать. Еще профессор может знать. Профессор такое знает, чего никто знать не может, вот какой у нас профессор, настоящий!

— Как можно не знать, с какой ты планеты?!

Робкая Весна честно подумала еще.

— Планета одна, — наконец сообщила она. — Наверно, одна. Воздух как в предгорьях, класс грунта соответствует, светила — как в Арктуре светила, тяготение… вариативное тяготение, но ничего, летать можно… да, думаю, планета одна и та же. Мир — иное дело, мир непонятный…

— Да?! А как насчет пули в сердце? Импланты — как?

— У вас такого нет? — уточнила Робкая Весна.

Он открыл рот — и задумался. С китайцами следовало говорить предельно точно и ясно.

— Я не слышал об имплантах.

Робкая Весна облегченно качнула пальцами.

— Тогда понятно, — улыбнулась она. — Ты — хороший маскулин, лао Саша, иногда чуть ли не отличный. Но — никто. Тайны мира — не для тебя. Профессор посвящен в большее, и гвардеец Чень посвящен, а уж как посвящена Худышка Уй! Даже я посвящена. Но не ты. Извини за правду, виновата вся.

— Полотенце на плечи верни, — хмуро сказал он. — Не сверкай на всю кухню.

— Не холодно, — повела нюйка пальцами равнодушно. — Смотри. Тебе нравится, мне не жалко.

— А у нас говорят — "смотри, может, ослепнешь!" — хмыкнул он.

— Гниль мир.

— Спать иди! — мгновенно разозлился он.

Общение с китайцами заставило его постоянно сталкиваться именно с такой вот оценкой его родины, и почему-то это страшно бесило. Наверно, потому, что ответить было нечего. Разве что — "иди спать!" Вот пусть и идет.

Она пришла к нему ночью, как будто знала, что он не спит. А как уснуть, когда такая зеленоглазая малышка за стеной, и даже без полотенца? Ну, надо полагать, она и знала. По крайней мере, наверняка догадывалась, какое воздействие производит на мужчин. Он вздохнул и подложил ей руку под голову. Подумаешь, Мень убьет. Идет оно все лесом.

— Пришла сама, по взаимному согласию, — сообщила она четко.

— Чего?

— Так принято, — смущенно пробормотала она. — Сканеры, они… везде.

— И что — сканеры? — не понял он.

— Сканеры — они видят. И пишут. Проявил насилие — и вот ты уже на рыбозаводе, и надолго на рыбозаводе, не за обеспечительную карточку работать, а за еду. А так — нет на тебе вины. Можешь все.