Роман Подольный - Легкая рука

Мы посмеялись, хотя было не до смеха. Помолчали. Чтобы перебить неловкость, я включил телевизор, сказав, что привык регулярно смотреть “Время”, жаль, пропустили начало.

На экране появился Юрий собственной персоной — в компании ученого, писателя, артиста — все знаменитые настолько, что не узнать их было нельзя.

Голос диктора сообщил, что руководитель лучшей атомной электростанции страны, не снимая с себя прежних обязанностей, вошел в общественный совет республики по науке и культуре пользуется поддержкой его кандидатура на пост председателя этого совета.

— А вот в пинг-понг Юрочка больше не играет, — сказал Алексей, когда на экране телевизора появился новый сюжет. — Ему теперь везет в других играх.

— Там тоже, наверное, зевают слонов? — спросил я.

— Или ломают ноги, — ответил бывший везунчик.

Трус умирает только один раз, храбрец — десять. Потому что десять раз живет. В сейфах десантных кораблей, наводивших ужас на восемнадцать галактик, хранились матрицы, с помощью которых можно было вернуть в ряды каждого героя, павшего за право жить снова. Да, конечно, сознание собственного “я”, несмотря на все усилия биотехники, сохранялось лишь до десятого матрицирования. Этот барьер так и не удалось преодолеть мауранской науке. Поэтому Десятого — десятую копию отправляли доживать свой последний век на родную планету — под скучные серые облака, на берега медлительных рек, в пресные будни, которые казались порою наказанием после стольких лет, прожитых в горячке отчаянных приключений и рационально-безумного риска. Сколько из маурян — большинство, пожалуй, — предпочло бы и эту последнюю жизнь провести так же, как предыдущие, — в боях и забавах. Но закон помнил о меньшинстве, которое могло подвести без страховки, — и гнал всех Десятых назад, на первородину, туда, где нет риска. Когда-то это было, наверное, поощрением, наградой… Когда-то, в самом начале.

Горис-9 вышел из своего личного катера рано утром. Вышел — и засмеялся от удовольствия. После черного неба с неподвижными светящимися точками звезд — бесчисленные оттенки зеленого, голубого, коричневого. И все, все движется. Ветер заставляет качаться по-своему каждое дерево, всякую веточку на нем, любой листик. Радовало даже то, как порывы ветра заставляют взлетать серую пыль. После космического безмолвия — шелест, щебет, журчание… Листья деревьев, травы, бесчисленные мелкие твари на земле, в воздухе, в воде торопливого ручейка и озера, в которое этот ручей впадает… Хорошо. Шумный мир, говорливый, непуганный еще… Хорошо.

Ветка тронула его щеку. Горис-9 остановил ее, потом отпустил, потом снова остановил, сорвал листок, прижал к щеке, поднес к глазам… Сеть жилочек, разбегающихся темно-зеленым по светло-зеленому, тончайшие ворсинки нежнейшего пушка. Что-то укололо Гориса-9 в щеку. Мгновенное движение — и он увидел на своей ладони маленькое существо, изысканно длинноногое, с трепещущими прозрачными крылышками; каждая деталь его строения была отмечена изяществом.

Неужели Горису так нравится здесь лишь потому, что ему идет уже девятый срок, и это, может быть, последний мир, посланный судьбой для настоящей жизни?.. Да, не зря говорят, что с восьмой жизни начинается старость. Но Горис-8 ведь старым себя не чувствовал. Он же помнит… Не радовался он так в прошлой своей жизни ни очередной новой планете, ни незнакомым растениям и зверушкам. А может быть, наоборот, сейчас надо испугаться? На этой беспорядочной буйной планете, где каждая козявка норовит укусить, должны жить хорошие бойцы.

Каким-нибудь Горисом-4 он обрадовался бы предстоящей славной драке, а теперь об этом не хочется думать. Суждено ли ему погибнуть в первых боях, или уже у последних бастионов аборигенов? Горис-9 не верил, что уцелеет. Знал, что это — мысли труса. И понимал, как права традиция, отсылавшая всех Десятых на покой…

Лес кончился. Вот и первые дома…

Горис-9 знал, что он выглядит для каждого встречного аборигена, как совершенно обыденный туземец. Большой имитатор работал надежно. Бояться было нечего. По каждому сколько-нибудь значительному поселению планеты уже бродили Трики-6, Тугни-8, те сотни тысяч отборных бойцов, которым предстоит в назначенный час атаковать сразу все центры власти и военные базы. Население планеты будет после разгрома отправлено на освоение холодного пояса планет во втором рукаве этой галактики… Поэтому надо позаботиться о сохранении максимального числа туземцев — работы на всех хватит. И хорошо. Горис-9 не отличался кровожадностью и имел привычку, пожалуй, несколько сочувствовать побежденным. Но права была первая разведывательная группа: Земля слишком хороша для ее теперешних обитателей. Она станет учебной базой для новых десантников — полевым лагерем обучения Первых.

Конечно, неплохо бы в своем десятом воплощении пожить здесь. Ох, как славно бы. Горис знал, что в Высшем Совете обсуждали, не объявить ли эту планету очередным Домом Десятых. Но решили и он сам не мог в душе не согласиться с таким решением, — что Земля достойна лучшего, чем стать богадельней для бывших воинов, доживающих свой век. А все-таки жаль.

Он долго бродил по улицам, привычно подсчитывая число боеспособных мужчин, обращая внимание на высокие заборы, за которыми могло храниться оружие, присматриваясь к домам с толстыми стенами, где могли возникнуть очаги сопротивления.

Мимоходом Горис-9 провел рукой по голове туземного детеныша. Какое приятное ощущение!.. Красивая раса здесь обитает! Раз красивая, — значит, и сильная. И, наверное, смелая. Может быть, когда-нибудь землян и признают полноправными гражданами Галактического союза. Признают и примут в ряды воинов, наделив каждого еще девятью жизнями в придачу к его единственной.

Впрочем, не стоит расслабляться. Об этом после победы, может быть, подумает Высший Совет. Может быть! Ему-то, Горису-9, надо думать о другом.

Вот детеныши аборигенов вливаются в широко открытые двери одного из домов. Взрослых здесь совсем немного. Вероятно, школа. Это не опасно. Ничего, ребятки, те планеты, куда вас отправят, тоже годятся для жизни. Там похолоднее, конечно, но жить можно.

Да, вот сюда, по-видимому, приходят поесть. Запахи умопомрачительные! Как это у них повара умудряются? Надо будет походатайствовать, чтобы часть местных мастеров кухни оставили здесь хотя бы на время. Впрочем, Гориса это уже не касается. На Мауру их все равно не повезут. Десятые — обойдутся.

Горис-9 мог обходиться без пищи хоть две недели, но теперь чувствовал, что здесь даже предусмотренные программой три голодных дня дадутся с трудом. И все-таки придется потерпеть, чтобы не выдать себя туземцам. С едой на каждой планете связано столько своеобразных обычаев и даже обрядов, что соплеменники Гориса давно отчаялись в возможности каждый раз осваивать их до тонкостей, чтобы потом снова и снова переучиваться. Третья из планет, на которых он побывал Горисом-7, стоила миллионов лишних жертв лишь потому, что кто-то из разведчиков взял ножку вареной птицы прямо рукой, а не специальным прибором, — и был немедленно опознан, а на планете объявили тревогу.