Роман Подольный - Легкая рука

Она торжественно затянулась, опустила на стол вытянутую руку с дымящейся сигаретой.

— Да… Разозлили! Сидите такой монолитной глыбой, все на свете знаете, обо всем читали, обо всем писали. Припомните-ка!

Она быстро положила сигарету, расправила плечи, поставила на стол локти, подперла подбородок одной ладонью, другой плавно повела по воздуху на уровне плеча и заговорила низким голосом:

— Видите ли, уважаемая… простите, пожалуйста, нельзя ли узнать ваше имя-отчество? Уважаемая Майя Михайловна, ваши предположения частично повторяют гипотезы, уже выдвигавшиеся, например, Церенштейном в 1974 году и Купцовым в 1985 году; те гипотезы уже опровергнуты; то относительно новое, что содержится в вашей статье, не выдерживает никакой критики и не может, скажем, объяснить факты, приведенные, например, в моей статье 1983 года, может быть, вам довелось ее прочесть? Я не мог не засмеяться: с такой легкостью красивая девушка превратилась в некрасивого мужчину. Мои манера выражаться и тон были переданы с документальной точностью и в то же время карикатурно.

— Смеетесь? Вот я тоже решила посмеяться. Сами понимаете, трусливая девушка в такси работать не пойдет. А я все-таки еще и три курса института успела кончить. Два из них очно, пока отец не умер… Он меня, кстати сказать, водить научил, еще мне шестнадцати не было. Стала для вас писать: вместо того, во что верила сама, то, во что должны были поверить вы. Или не поверить, если бы вы оказались умнее, чем я думала. Но я знала, слышите, знала, что вы попадетесь! Была уверена. Вот вам! И делайте теперь, что хотите: я доказала, что вы не все знаете.

Она резким движением раздавила сигарету. Я протянул ей другую. Она отрицательно покачала головой.

— Все! Теперь послушаю вас.

— Давайте поедим, Маечка, а то остынет.

Прошел месяц.

— Антон, — сказала она в одно прекрасное воскресное утро, — а что ты все-таки сообщишь своему начальству?

— А! Что больше таких историй не будет… Извини, я хочу досмотреть газету… Майка! Зачем ты это сделала?

— Что?

— Ну вот, а мне и не сказала даже.

— Да что не сказала?

— Что переслала в газету копию заметки, которая у меня в журнале не пошла.

— Я ничего никому, кроме вас, не посылала. Какое мне дело до этой газеты?

— Да как же, прочитай, здесь та история об индокитайской цивилизации, которую у нас не пропустил рецензент.

— Да, точно, это я придумала. Но в газету не отправляла.

— Неужели кто-то из наших передал, чтобы материал не пропал? Вот будет история!

В понедельник я с утра понес повинную голову в кабинет главного, но категорически заявил, что лично я заметку “Федорова” (для редакции Майя Брускина по-прежнему носила такой псевдоним) никому и никуда не передавал. Это сделал кто-то другой.

— Проверим, — главный редактор нажал кнопку у себя на столе. В дверях появилась секретарша. — Через пять минут у меня начнется совещание. Присутствовать всем творческим работникам.

Секретарь вышла. Главный встал, прошелся по кабинету, повернулся ко мне.

— Ну, если это все-таки сделал ты, Антон, больше вам у нас, Антон Алексеевич, не работать.

И снова заходил по кабинету.

Ни один из сотрудников не сознался.

— Ну что ж, — сказал главный, — у нас есть и другой путь к истине.

Он снял трубку телефона.

— Редакция? Отдел науки? Ты, Василий Тимофеевич? Слушай, кто у тебя вел материал об индокитайской цивилизации? Да, древнейшей. Сам? А откуда поступило сообщение? Ну, не ленись, проверь, проверь источники. Могут быть неприятности, имей в виду. Жду твоего звонка. Очень важно.

Он положил трубку. Все молчали. Звонок, слава богу, раздался почти тут же.

— Так. Так. Спасибо. Ну, а что у вас еще новенького? Все-таки в газету новости доходят быстрее. Да, бывает, конечно, что и мы перв м. Что-что? Издеваешься?! Ну, ну, не сердись, пошутил. Пока.

Тяжело упала трубка. Главный оглядел нас совершенно сумасшедшими глазами.

— История с цивилизацией — факт. Серьезные вьетнамские археологи сообщили. В экспедиции с ними был Владковский. А еще он поздравил меня с тем, что наш журнал первым сообщил о северной гипотезе происхождения скифов и знаменитом ныне календаре.

Теперь все смотрели на меня. А я — в пол.

Зазвонил телефон. Главный взял трубку. Поздоровался, послушал… медленно положил трубку на рычаг.

Как оказалось, это журнал “Проблемы истории” приносил извинения за реплику, в которой подверглось критике сообщение о следах древней персидской религии Митры в Швеции. При раскопках в старой столице страны Упсале найдены развалины митраитского храма начала нашей эры. А заодно уж их главный редактор разбавил свои извинения очень любопытным, по мнению специалистов, сообщением о только что открытых в Италии документах, согласно которым в древнеримских поместьях собирали огромные урожаи пшеницы.

— Вот так, — закончил главный редактор пересказ телефонного разговора. — Сообщение об упсаль-ском храме, если не ошибаюсь, тоже присылал Федоров?

— Да.

— Как вы это все объясните?

— Я бы хотел это как-нибудь объяснить…

— Честное слово, я сама ничего не понимаю. — Майя была удивлена, пожалуй, больше меня. — Нет-нет, я ничего не могу тебе объяснить.

— Давай попробуем восстановить ход твоих мыслей. Перед тем, как ты писала свои заметки.

— Давай, если ты считаешь, что это чем-то тебе поможет.

— Ну вот, скажем, с чего тебе вздумалось сообщать о митраитах в Швеции?

— Я как раз прочла очень интересную историю про эту религию — одну из предшественниц христианства. Вспомнила, что в каком-то романе Киплинга читала про митраитов в древней Британии. Наткнулась в археологическом журнале на заметку о находке митраитского храма в Германии. Ну, думаю, в Англии — было, у немцев — было, почему бы такому храму не найтись в Швеции?

— Та-ак. А римская пшеница?

— Не волнуйтесь, это сообщение еще опровергнут.

— А скифский календарь?

— Историки все время находят что-то в этом роде, дорогой. Найдут, потом выяснят, что ошиблись, потом опять найдут.

— Ну а с лондонским метро как вышло?

Она засмеялась:

— Знаешь, как попаду в метро, так каждый раз вздрагиваю при виде вывесок “выхода нет”. Вот и решила высказаться. Хорошо, что эту заметку ты никому не послал на отзыв. И дай отдохнуть от расспросов. Послушаем лучше музыку.

Она нажала на клавишу радиоприемника. И мы услышали:

“Как сообщает агентство “Гавас”, французские психологи, встревоженные ростом числа самоубийств в своей стране, решили повторить широко известный эксперимент английских психологов. В парижском метро вывески “выхода нет” заменены на вывески “выход с другой стороны”. Ученые ждут от этого изменения ощутимых результатов”.