Денис Шаповаленко - Ящик и его мистер Гаррисон

Денис ШАПОВАЛЕНКО

ЯЩИК И ЕГО МИСТЕР ГАРРИСОН

1.Двери

"Какой чертовски неприятный день", подумал Джорж Гаррисон, как только начался его рабочий день, "целый день твориться что-то неладное...". Но несмотря на свои смутные настроения старался держаться спокойно и не выпускать из рук штурвал реальности, как он про себя любил называть самообладание. Действительно, с самого утра с мистером Гаррисоном, доктором Гаррисоном, профессором Гаррисоном ("называйте как хотите - смысл один") происходили весьма странные вещи. Проснувшись в холодном поту в шесть утра, Гарри (так называли его немногочисленные друзья) очень явственно почувствовал на себе чей-то пристальный, тяжелый взгляд. Гарри был взволнован, но не напуган, более того он чувствовал необычное для этого времени суток возбуждение. На какой-то миг в мозгу Джоржа мимолетно проскочила аналогия (человеку свойственно искать обыденные аналогии в необыденных вещах) с далеким детством, Рождественскими праздниками и подарками, чудесным образом появлявшимися под Рождественским деревом. Но мозг мистера Гаррисона не привык (а вернее годами упорной работы был отучен от поисков утешения в аналогиях и это чувство так и не успело проскочить в сознание Гарри, так и затерявшись где-то в районе подсознания. Мистер Гаррисон уделил своему мозгу куда больше времени, нежели остальным частям тела, и поэтому считал себя готовым ко всякого рода неожиданностям. Но сегодня утром он впервые засомневался в полной обоснованности такого рода выводов. Будучи человеком объективным (каковым не без основания считал себя Джорж), Гарри отказался от какого либо рода совместного повседневного сосуществования двух индивидуумов вида homo sapiens и посему был не женат, хотя не являлся ярым приверженцем холостого образа жизни. Он от души радовался счастью своих друзей, нашедших счастье в браке, но на вопросы типа "Ну, Джорж, теперь твой черед! Когда намереваешься угостить меня хорошей гаванской сигарой?" неизменно отвечал "Не в этой жизни, мосье, не в этой жизни..." Мистер Гаррисон рано понял цену человеческой дружбы и старался пожинать все ее плоды, вкладывая в это как можно меньше затрат. Иными словами Джорж был "славным малым, правда немного необщительным, но с хорошим чувством юмора и головой на плечах". Встав, Джорж все еще ощущал на себе все тот же холодный, но явно не враждебный взгляд. Гарри решил списать это на столь раннее пробуждение, никак не свойственное своей натуре. Но будучи человеком в высшей степени практичным, он не отрицал понятия "интуиция" и сегодня решил немного отступиться от своих канонов объективной логичности. Иной человек мог бы сказать, что Джорж немного неуверен в себе, но у самого Гарри было на этот счет свое мнение. Он был уверен в полной абсурдности отвержения идей, не входящих в свои текущие философские взгляды. Джорж Был уверен, что возможно все, или почти все и поэтому был готов принять во внимание любое, даже самое абсурдное, предположение. Естественно, соглашаться с этим он далеко не спешил, но принять как альтернативную теорию был рад всегда. Видимо, поэтому все считали Джоржа "отличным слушателем и своим парнем". Может быть так же это было отчасти из-за готовности Гарри всегда выразить свои соболезнования и дать неизменно полезный, но не в коем случае не банальный ответ. Хотя банальность как альтернативную теорию Гарри так же признавал. Сходив в душ, где он усиленно фыркая и отдуваясь, силясь отогнать неприятное ощущение слежки, почистил зубы, побрился и не слишком опрятно причесался, Джорж отправился на кухню в поисках "пищи для тела" (то есть обычной еды). Утолив голод и жажду горячим тостом, яичницей-глазуньей и чашкой горячего кофе, Гарри частично привел свое подсознание в порядок и частично избавился от "бестолковой мании преследования" (как он в уме окрестил свое нынешнее состояние). Бодро взглянув на часы и обнаружив что "сейчас неимоверно чертовски рано", мистер Гаррисон решил скоротать время, прогулявшись по утреннему парку. "Сейчас там определенно не людно, как раз то что мне сейчас необходимо", рассудил Джорж и, натянув белые брюки и не менее белый пиджак, направился в сторону выходной двери. Взяв ключи с тумбочки, Гарри, бросив беглый взгляд на барометр, немного поколебавшись, подхватил зонт, однако через секунду тут же положил его на место. "Даже если попаду под дождь небольшая встряска пойдет мне только на пользу", рассудил он и взялся за ручку двери. Нажав на нее и, привычным движением, открыв дверь, Гарри застыл на месте в весьма неестественной позе. Перед ним была его же собственная гостиная. С минуту Джорж Гаррисон простоял на пороге, широко раскрыв рот от удивления. Его сознание (и подсознание, вернее, особенно подсознание, так как основное сознание находилось в состоянии, близкому к ступору), забыв о прежних указаниях "свыше", силилось найти хоть какое-то рациональное объяснение. Но оно явно терпело неудачу, хотя все же пару (еще сырых и еще не готовых к употреблению) теорий начали судорожно формироваться в белоснежно чистом мозгу профессора. Для выхода из столь в высшей степени непрактичного состояния, мозгу Джоржа был необходим какой-то толчок. Этим толчком послужило неизменно бодрствующее подсознание. "Ты выглядишь как болван, вытри слюни", выразило оно свое мнение через некоторое мнение (так как более или менее логичного оправдания случившемуся так и не было найдено). Этого хватило. Гарри начал осознавать действительность. Первой стоящей теорией, которая смогла пробиться наверх остальных в столь короткий срок была "Это же сон, я сплю и вижу абсолютно бредовую ситуацию". Но она была отброшена как не стояща внимания. Во первых, если это сон - то любые рассуждения излишни, но если это не сон, то стоит думать дальше. Так как Джорж не был уверен спит ли он в данный момент, он решил не рисковать и принять на веру реальность происходящего. В конце концов в противоположном случае это не имеет никакого значения. Второй идеей было "Если это не сон, то по всей вероятности я сошел с ума или отравился или и то и другое одновременно". Эта теория была так же отброшена (или по крайней мере отложена на потом) по причинам недоказуемости. "Если я безумен - то ситуация не существует на самом деле, а потому не представляет собой непосредственной опасности; кроме того в случае безумия я вряд ли смогу это осознать в полной мере а посему идея никудышная", сделал вывод хорошо натренированный мозг мистера Гаррисона, "Будем продолжать исходить из реальности происходящего". И наконец третьей теорией, миссией которой было привести в чувства мистера Гаррисона и его сознание, было "Олух, зачем рассуждения, когда нет доказательств.