Фрэнк Херберт - Создатели небес. Улей Хелльстрома

— Я… просто хочу знать. — Она попыталась проглотить комок в пересохшем горле. — Каким образом… каким образом вы… сохраняетесь…

— Омоложение! — Он встряхнул головой. Какая отвратительная тема. Да, эта туземка поистине настоящая дикарка.

— Я видела женщину, Инвик, — сказала Рут, ощутив его раздражение и получая от этого удовольствие. — Она назвалась врачом корабля. Она занимается…

— Обычная процедура. Не более. Мы разработали тщательные защитные механизмы и устройства, которые предотвращают от всех повреждений, кроме, быть может, самых незначительных. Вот на подобный случай и нужен врач. Но к его услугам приходится прибегать крайне редко. Мы сами можем обеспечивать себе надлежащий уход во время регенерирующих и омолаживающих процедур. А теперь скажи мне, почему ты задала мне этот вопрос.

— Могу ли я… мы…

— О, нет! — Громко рассмеявшись, Келексел откинул голову назад. Потом продолжал: — Ты должна быть Чемом и проходить подготовку к этому процессу с самого рождения — иначе такое неосуществимо.

— Но… вы же так похожи на нас. Вы ведь… производите себе подобных.

— Но не с такими как ты, моя дорогуша. Мы действительно похожи, и это просто великолепно, должен признаться. Но лишь развлечение, защита от скуки, не более. Мы, Чемы, не можем иметь потомство ни от кого другого… — Он умолк, внимательно посмотрел на нее, припоминая разговор с Инвик. Они обсуждали тогда насилие, совершаемое туземцами, их войны.

«Это встроенная система, своего рода клапан, благодаря которому можно регулировать поведение невосприимчивых», — сказала тогда Инвик.

«Конфликты?»

Конечно. По большей части люди, невосприимчивые к воздействию наших манипуляторов, чувствуют неудовлетворенность жизнью, разочарование. Таких существ привлекает идея насилия, и они пренебрегают личной безопасностью. Их организм быстро изнашивается.

Вспомнив сейчас слова Инвик, Келексел подумал: «Возможно ли это? Нет! Этого не может быть! Ведь уже давно фиксируются генетические образцы туземцев. Я собственными глазами видел их. Но что, если… Нет! Только не подобным образом! Но ведь они могли сделать это по-простому — подменив генетические пробы. Корабельный врач Инвик! И если она сделала это, то почему? Келексел покачал головой. Такая мысль казалась абсурдной. Даже Фраффин не осмелится пойти на такое — сделать всю планету заселенной одними полу-Чемами. Возросший уровень невосприимчивых сразу же выдаст его до того, как… Но ведь тут есть действующая предохранительная система».

— Теперь я должен встретиться с Фраффином, — пробормотал Келексел.

И он вспомнил: «Когда Инвик говорила о местных иммунных, она имела в виду определенного человека».

Когда Келексел вошел в личные апартаменты Режиссера корабля, Фраффин сидел за своим пультом управления. Комнату заливал яркий серебристый свет, горевший с максимальной интенсивностью. Поверхность пульта ярко сверкала. Фраффин был одет, как местный житель: черный костюм и белая рубашка. Золотистые пуговицы на манжетах отражали ослепительные лучи света прямо в глаза Келексела.

Приняв вид задумчивого превосходства, Фраффин, внутренне ликуя, подумал: «Этот несчастный болван Следователь! Он в моих руках, словно некая стрела, вставленная в натянутую тетиву, и осталось лишь выбрать мишень, в которую ее выпустить.

И я этот стрелок! — подумал Фраффин. — Он в моих руках, я держу его столь же крепко, как любого туземца, которого помещаю во всякие неприятные ситуации».

— Вы просили о встрече со мной? — спросил Фраффин. Он оставался сидеть, демонстрируя свое нерасположение к посетителю.

Келексел заметил это, но решил не обращать на это внимания. Поведение Фраффина было почти грубым. Наверное это потому, что он чувствует уверенность в своих силах. Но Первородные не посылают идиотов-Следователей, и Режиссер вскоре обнаружит это.

— Мне бы хотелось поговорить с вами о моей любимице, — начал Келексел, присаживаясь напротив Фраффина без какого-либо приглашения. Между ними оставалось огромное пустое пространство пульта управления. На его полированной поверхности можно было увидеть слабое отражение Фраффина.

— Что-то не в порядке с вашей любимицей? — поинтересовался Фраффин. Он улыбнулся про себя, вспомнив о последнем докладе, где описывались развлечения Келексела с его подружкой.

Следователь теперь был охвачен подозрениями — можно не сомневаться. Но уже слишком поздно… слишком поздно.

— Скорее всего, с ней-то все в порядке, — ответил Келексел. — Конечно, она просто восхищает меня. Но тут мне пришло в голову, что я на самом деле знаю слишком мало о туземцах, их корнях, так сказать.

— И вы пришли ко мне за этой информацией?

— Я был уверен, что вы захотите встретиться со мной, — заметил Келексел.

Он ждал, спросив себя: не изменит ли Режиссер свое поведение. Конечно, теперь пришла пора настоящей, открытой схватки.

Фраффин откинулся на спинку кресла, опустив веки, серебристо-голубоватые тени пролегли во впадинах лица. «Да, — кивнул он про себя, — сейчас мне предстоит занимательное состязание с этим идиотом, победа над ним будет некоторым развлечением для меня». В предвкушении этого Фраффин смаковал последние мгновения перед схваткой, мгновения откровения.

Положив руки на подлокотники кресла, Келексел отметил чистоту линий и мягкую теплоту материала. В комнате ощущался слабый мускусный аромат, экзотический, дразнящий, пришедший из другого мира… Наверное какая-то цветочная эссенция.

— Но вы ведь получаете удовольствие от своей любимицы? — спросил Фраффин.

— Она восхитительна, — сказал Келексел. — Интересно, а почему вы не экспортируете этих женщин. Почему?

— Итак, вы контактировали с одной из них, — произнес Фраффин, намеренно не замечая вопроса.

— Мне все же интересно, почему вы не экспортируете этих женщин, — повторил свой вопрос Келексел. — Мне это кажется весьма странным.

«О да, тебе это действительно кажется странным», — мысленно согласился с ним Фраффин. Неожиданно его стало охватывать растущее раздражение на Келексела. Он, очевидно, одурманен аборигенкой — ведь это его первая женщина здесь.

— Найдется много коллекционеров, которые с радостью заполучили бы одну из местных женщин в свою коллекцию, — сказал Келексел. — Из всех тех чудес, что вы собрали здесь…

— И вы думаете, что мне больше нечего делать, кроме как подбирать коллекцию туземок для моих знакомых? — резко бросил Фраффин и сам удивился прозвучавшей в его голосе страстности. «Неужели я завидую Келекселу?» — подумал он.

— Но чем же тогда вы здесь занимаетесь, как не извлечением выгоды? — спросил Келексел. Он чувствовал, как в нем растет гнев на Фраффина. Конечно, Режиссер знал, что перед ним сидит Следователь. Но в действиях Фраффина не было никаких признаков страха.