Евгений Гуляковский - Сезон туманов

Порыв ветра, и картина заколыхалась, разлетелась клочьями... Ротанов висел на одной руке, пальцы закостенели, голова гудела. Рванувшись, преодолел последние метры, спрыгнул и отбежал в сторону. Ноги плохо слушались, голова кружилась, и к горлу подступала тошнота. Несколько минут приходил в себя. Картина была слишком четкой, слишком реальной... Картина, нарисованная запахом? Дерево-художник? Или фотограф? Скорее всего, последнее... Для того, чтобы изобразить эту неуклюжую штуку, ее надо было увидеть. Старинная реактивная пушка... Вот, значит, как... Да у них здесь настоящие боевые действия, с применением тяжелой техники... Постой, не могло же дерево видеть, у него же нет глаз! Или могло? Голография, например, и передача видеоинформации с помощью запахов? Для этого нужен сложный приемник, очень сложный... Такой, например, как человеческий мозг, только тогда это дерево имело смысл, и вряд ли оно возникло в результате простой эволюции... Эволюция никогда не создает ничего бесполезного. Все здесь было сложным, слишком сложным, стоило чуть-чуть глубже проникнуть сквозь то, что лежало на поверхности, с виду совсем простое...

Метров через сорок он наткнулся на ржавый искореженный остов реактивной пушки. Судя по толстому слою ржавчины, она стояла здесь не один год, и если бы не картина, увиденная на дереве, он не смог бы даже определить тип этого устройства. Кто-то с ожесточением искромсал его металлическое тело, разбросал во все стороны листы обшивки, расплавил и согнул направляющие полозья... Но, разглядывая эти ржавые останки, Ротанов все еще видел ухоженное металлическое жерло, направленное круто вверх... Похоже, эта планета обладала незаурядной памятью... Кто их поставил, эти деревья, зачем? Он еще раз обошел место давнего боя. Время и влага уничтожили следы... Пройдут годы, и этот остов превратится в желтый порошок, и его развеет ветер, а дерево будет помнить, хранить в своих пахучих недрах некогда полученную информацию... Для кого?

Он пошел дальше. Теперь до берега оставалось совсем немного.

Огромный золотистый жук жужжал слишком громко. И все время назойливо вертелся почти рядом. Анна пыталась отогнать его, но он не обращал ни малейшего внимания на ее усилия, тупо кружась вокруг... Прошло не больше пяти минут, как она выбралась из потока. Ее унесло далеко. Слишком далеко... Она промокла до нитки, и теперь от пронизывающего холодного ветра 'ее колотил озноб. Она стояла у самого берега, рискуя снова свалиться в стремнину и не смея сделать лишнего шага, потому что вплотную к берегу громоздились гигантские, усаженные фиолетовыми листьями деревья... Синий лес. Даже самые опытные охотники не смели нарушать его покой в это время. Никто не возвращался из леса ночью, накануне сезона туманов... Значит, не вернется и она. До заката оставалось не больше двух часов...

Она оглянулась. Нос лодки плотно заклинило в расселине. Весло сломалось. Да и сама лодка треснула от последнего удара. Там должна быть сумка... Нужно разжечь костер, обсушиться и хоть немного согреться.

Пропитанные смолистым соком ветви занялись ровным коптящим пламенем. Охотники говорили, что особенно опасен в лесу огонь,— но она совершенно закостенела от холода... Теперь жаркое пламя высушит ее одежду... Она чувствовала, как живительное тепло постепенно обволакивает ее, и продолжала подбрасывать сучья. В сумке, кроме сухих лепешек и зажигалки, лежали три ребристых стальных цилиндра. Тяжелые и вполне надежные с виду... Протонные гранаты, ее последняя защита. Она подумала, что держится, в общем, неплохо, почти спокойно готовится к неизбежному, и сразу поняла, отчего это. Она просто не верила, что мир для нее может исчезнуть навсегда... Лес стоял совсем рядом, молчаливый и равнодушный, даже жук улетел, отпугнутый дымом костра. Эти деревья стоят здесь, наверное, не меньше тысячи лет. Они появились задолго до того, как люди прилетели на планету. Незваные гости, пришельцы — вот кто люди для этого леса. Он ждет своего часа, и теперь уже скоро... Скоро здесь совсем не останется людей, и все вернется на изначальный круг... Ей вспомнились леса далекой Земли. Она видела их только в кино и была убеждена, что это только красивая выдумка — про земные леса, где можно развести костер и сидеть у него ночь напролет, и никого не надо бояться... Анна подбросила в огонь новые ветки. Пламя костра порождало иллюзию безопасности, отодвигало круг постепенно сгущавшейся темноты.

Красноватое зарево, видное за много километров на открытом берегу реки, встало над лесом, как вызов. Может быть, лес удивился наивной дерзости человека? Или леса не способны удивляться ни на одной планете? Во всяком случае, что-то шевельнулось в его глубине, что-то вязкое и бесформенное, похожее на липкий клубок тумана, дернулось и опало, запутавшись в цепких руках кустов, рванулось раз, другой, снова бессильно опустилось на колючую подушку травы, растеклось по ней, мелкими ручейками просочилось вниз до самой земли и медленно поползло туда, где горел огонь.

Второй час Ротанов шел вдоль берега. Иногда заросли непроходимой стеной подступали к самой воде, и тогда ему приходилось идти в обход, но, в общем, двигаться вдоль реки стало легче. Река все время петляла. Какое-то время она сохраняла общее направление на юг, потом резко свернула в сторону. Ротанов по-прежнему шел вдоль берега, надеясь, что река вновь изменит направление. Но этого но случилось, и он уже совсем было собрался покинуть реку, когда заметил на листьях дальних деревьев красноватые блики, похожие на отблески костра... Он прошел еще немного, осторожно раздвинул колючие кусты и... увидел сидящую у огня девушку. Почти идиллия. Такой мирный земной пейзаж... После той встречи в городе он уже ничему не удивлялся. Если ока ждет его, то прятаться тем более глупо... Ротанов медленно вышел на открытое место. Увидев его, девушка вскочила и прижала к груди маленький черный цилиндр.

— Не подходите!

Он остановился. Смотрел на ее побелевшие пальцы, стиснувшие цилиндр.

— У вас тут так принято? Всех встречать оружием? Отпустите чеку! — почти зло крикнул Ротанов, и она послушалась. Может быть, на нее подействовали усталость и злость в его голосе? Он даже не пытался выяснить, какого дьявола она тут делает одна у этого костра, посреди замершего перед закатом леса. Ему начинали надоедать все эти штучки, все эти девицы, похожие на роботов...

Он прошел прямо к костру, присел на корточки и протянул к огню озябшие руки. По крайней мере, огонь был настоящий, без подделки. Краем глаза он заметил, что девушка попятилась при его приближении, что рука ее вновь напряглась, сжимая цилиндр.