Пол Андерсон - Странник. Зима Мира

Люди сидели, скрестив ноги, на выступах, тянувшихся по всему полу, или же на подушках рядом с низким столом. Здесь было шестеро детей Доньи, начиная с Жано и кончая трехлетней Вальдеванией, жена Жано, присутствующая потому, что ее единственный муж был в отъезде, двое мужей Доньи, считая и Кириана (двое других были в экспедиции), три незамужние женщины — одна пожилая, вторая средних лет, третья — молодая, и, наконец, сама Донья. Их внешность не оставляла сомнений: они уроженцы Рогавики. В остальном же они имели мало общего между собой (не принимая, конечно же, во внимание, их одежду или прически), да к тому же в этом теплом помещении на них был минимум одежды, а кое-кто вообще полностью обнажен.

Донья спрыгнула с настила, на котором лежала, вытянувшись на медвежьей шкуре, и схватила обе руки Касиру. Как было принято в ее роду, она быстро и страстно обняла Кириана.

— Добро пожаловать, друг!

Ее хриплый голос слегка запинался, когда она произносила это приветствие на языке южных племен.

— Eyach, погоди! — рассмеялась она. — Прошу прощения, давно не практиковалась. — Сложив руки на груди и низко наклонившись, она приветствовала его, как это было принято в городе: — О гость, пусть Божья Благодать воссияет над нами!

Улыбка тронула уголки рта Касиру.

— Едва ли это случится, когда дело касается меня, — заметил он. — Ты что, все позабыла за эти три года?

На мгновение Донья помрачнела, потом принялась подбирать фразу за фразой:

— Я помню… да, ты — мошенник… но все же тебе можно доверять, когда у тебя есть причины быть честным… И почему вы решились на это… отправиться сюда и трястись по кочкам… вместо того, чтобы с удобствами путешествовать на пакетботе… если только вы не нуждаетесь в нас… как и мы, наверное, в вас?

Донья пытливым взором всматривалась в южанина, да и он испытующе изучал ее, но взгляд его, пока она кружилась по комнате, был взглядом вора.

Донья не слишком сильно изменилась с тех пор, как приезжала Арваннет, где они и познакомились. В свои тридцать пять лет она осталась стройной и сильной (судя по ее рукопожатию), движения ее были плавными. Касиру отлично видел это. Сегодня на ней был матерчатый кильт, ожерелье из ракушек и зубов. На ее более полном, чем у большинства женщин Рогавики, теле была наложена краска, где преобладали красные и синие цвета, и под каждым изгибом чувствовался мускул. Ее груди были тяжелы от молока — женщины народов севера часто кормили грудью даже через несколько лет после родов не только своих младенцев, но и уже подросших детей или детей своих друзей, а иногда даже взрослых, если им вдруг захотелось свежего молока для восстановления сил. Внешность ее поражала: серо-зеленые раскосые глаза с пылающим взглядом, широкий рот, квадратный подбородок. Волнистые желто-каштановые волосы ниспадали на плечи, собранные лентой с бусами. Сейчас, когда кончалась сумеречная зима, казалось, что ее кожа светится белым цветом. Несколько веснушек рассыпалось на ее толстом коротком носу, словно крапинки летнего золота.

— Ну, присаживайтесь, будьте как дома, — пригласила она.

Затем сказала несколько слов младшим детям, вступившим в переходный возраст и детям постарше, после чего те ушли. По всей видимости, она попросила их снять с пони багаж и приготовить обед. Но несмотря на полученные им за время этого путешествия знания языка, — а Братья Ножа в многоязычном Арваннете быстро изучали языки, иначе бы они просто пропали, — ему не удалось уловить, что же именно она сказала. То же самое происходило и впоследствии, когда члены семьи обменивались между собой замечаниями. В лучшем случае ему удавалось улавливать отдельные слова. Он слышал о том, что каждый род придерживается и развивает собственные традиции, отсюда и множество диалектов. Но действительность обескуражила его.

Помнится, когда они встретились в городе на юге, он принял ее за дикарку: милую компаньонку (несмотря на то, что она отказалась отдаться ему, хотя женщины ее рода имели репутацию похотливых созданий), но все равно наивную дочь примитивных охотников. Арваннет, древняя столица всего известного мира, представлял из себя лабиринт, в котором скрывались тайны и всякого рода тонкости. А этот безлюдный север просто не имел права на это!

Привыкший к стульям, Касиру кое-как примостился на самом краю выступа, опустив ноги на пол. Донья улыбнулась и положила сзади него подушки, чтобы он мог откинуться на них. Потом расположилась справа от него. А слева место занял Йвен, ее первый муж, ставший ее господином два года назад. У него были бледно-голубые глаза, коротко остриженные волосы и рыжая бородка, тронутая сединой. Туника из привозного льна не скрывала большой шрам на его бедре, оставшийся после охоты на быка.

Члены семьи, свободные от домашних дел, расположились на ковре. В их открытых взглядах читался интерес, но они держались отчужденно и замкнуто, как и описывали все посетители из цивилизованных мест… Нет, здесь не было Жано и его девушки-жены — они вышли, обняв друг друга… Шестилетняя дочурка Доньи Лукева принесла на подносе стеклянные бокалы горячего меда… Касиру с благодарностью взял в руку один и ощутил тепло, вдохнул густой летний аромат, и боль от ушибов и ссадин поутихла.

— Может, отдохнешь ночь, и уже потом мы поговорим о целях твоего приезда? — спросил Йвен на удивительно неплохом рахидианском.

«Наверное, он каждый год раз или два ездит по торговым делам в долину Хадрахад, — подумал Касиру, — а может, он изучил язык ради военных целей?» Он вспомнил, как Донья рассказывала, как члены ее рода объединились по призыву о помощи, когда десять лет назад на их земли вторглись захватчики из Империи.

— Мы скоро пообедаем, и сразу же после этого ты можешь отправляться спать.

— Да, наверное, лучше всего оставим все дела до завтра, — согласился Касиру. Потом одним глотком опрокинул в себя содержимое бокала. — Ну, а вы как поживаете? Какие новости?

— У нас ничего нового, — ответила Донья. В ее сбивчивой речи проскальзывали иногда и рахидианские словечки, и она часто останавливалась, чтобы перевести сказанное для остальных. — Все идет своим чередом. Вот Вальденавия, ты ее не знаешь, раньше ты в моей семье ее не видел. Так же, как и Кириана. Мы с ним поженились во время последнего зимнего противостояния. Прошло два года, как мой третий муж утонул во время рыбалки: ялик перевернулся и ударил его по голове.

— Мои соболезнования, — пробормотал Касиру.

— Нам его не хватает, — сказал Йвен.

— Да. — Донья вздохнула, потом протянула руку, чтобы провести ею по волосам Кириана, и улыбнулась Йвену. — Люди теряют, люди находят… в конце концов, мы возвращаем земле то, что она нам одолжила когда-то. А как твоя жизнь?