Пол Андерсон - Странник. Зима Мира

Было очевидно, что вся торговля, как и производство, находится в частных руках. Не было ни гильдий и правительств, что могли бы контролировать ее, ни законов с их запретами… Хотя…

— Ваш народ продает меха южанам, — заметил Джоссерек. — Но я слышал, что вы никогда не продаете ни мясо, ни шкуры больших диких животных. Вы обмениваетесь ими между собой?

— Да, почему бы и нет, — ответила Корэй. — Друг дарит другу шкуру бизона или ляжку кабана или еще что-нибудь.

— Я имел в виду не подарки, а постоянную торговлю. Предположим, я предлагаю вашему торговцу лошадьми сотню лошадиных шкур за одного живого коня.

Женщина попятилась. Глаза ее округлились.

— Этого никто не станет делать!

— Почему?

— Это было бы… неправильно. Мы живем благодаря диким животным.

— Понимаю. Прошу прощения. Простите чужеземцу его невежество. — Джоссерек погладил ее. Она расслабилась и прижалась к нему.

Ему было интересно все, что он видел, но особенно внимательно он изучал системы энергоснабжения. Ветряная мельница представляла собой обыкновенный каркас с крыльями. Спирт использовался в качестве горючего для паяльных ламп и еще двух небольших устройств. Его гнали из продуктов брожения диких зерновых и фруктовых культур (изготовление бренди являлось другой операцией). Главным источником энергии служил солнечный коллектор, от которого черные водопроводные трубы вели к подземному резервуару из обожженной глины. Там под давлением температура поднималась выше точки кипения воды. Простейшие обменники подавали тепло для обогрева помещений и приготовления еды.

Единственными домашними животными являлись лошади, гончие и ястребы, мало чем отличавшиеся от своих диких сородичей. Когда Корэй прижала к себе щенка, а огромная поджарая сука зарычала при приближении Джоссерека, он вспомнил, что не видел здесь детей.

— У вас что, тут совсем нет детей? — спросил он.

Неужели она вздрогнула? Во всяком случае она отвернула лицо в сторону, и он едва смог расслышать ее ответ:

— Нет, на стоянке. Никто здесь не выходит замуж… я об этом никогда не слышала.

— Но… э-э… здесь ведь бывают мужчины и…

— Это неправильно, когда ребенок вырастает без отца. Достаточно и тех детей, у кого есть оба родителя.

— Я лишь имел в виду…

— Понимаю. Разве ты не знал? Многие женщины Рогавики при желании могут не зачать.

Джоссерек был поражен. «Это возможно. Психосоматика — разум управляет гормональными изменениями. Но как это происходит? Наши психологи, конечно, захотели бы разобраться в этом».

— И это всегда срабатывает?

— Нет. Но есть и другие способы.

Он предполагал, что сейчас она скажет о механических или химических контрацептивах, однако вряд ли они есть в этих краях. Корэй, словно отбрасывая в сторону задумчивость, прямо посмотрела ему в глаза.

— Не бойся за меня, Джоссерек. Союзы между нами и чужаками… редко приводят к зачатию.

Она оставила щенят и приблизилась к нему.

Вечером их при свете фонарей ждал отличный ужин, состоявший главным образом из различных сортов мяса. Мужчина мог считаться здоровым, если он съедал убитое животное со всеми потрохами, и большинству северян это было под силу. Но к ужину они также добавляли рыбу, курицу, яйца, хлеб, кобылье молоко и сыр, фрукты, травяной чай, вино, мед, ликер. От всего съеденного и выпитого в голове Джоссерека зазвенело. В дружеской беседе за столом часто раздавались шутки, несмотря на то, что по реке двигался враг. И все же этот разговор показался Джоссереку странным. Он привык (и так было во всех других местах), что незнакомому человеку задают по крайней мере несколько вопросов о его жизни, привычках, вере, мнении, надеждах, рассказывая то же самое и о себе. Однако в Баллгоре ему поведали сведения общего характера, касающиеся этого края, его истории, предоставив ему возможность самому решать, что же рассказать о себе.

Тем не менее, чтобы развлечь гостя, три девушки станцевали под аккомпанемент арф. Начавшийся бурно танец закончился, когда большинство собравшихся парами уже отправились спать.

Так начался и закончился вечер. А в часы между его началом и концом все жадно слушали его истории о людях Материнского океана. Вопросы сыпались со всех сторон, напоминая шквальную стрельбу из луков.

Их познакомили еще с двумя гостями — мужчиной и женщиной — курьерами с других маршрутов, остановившимися здесь на ночь. Из того, что они сообщили ему, Джоссерек понял, что это почтовая служба и она тоже была организована отдельными личностями, без какого-либо центрального органа управления. Очевидно, что она охватывала всю страну и действовала быстро и надежно.

…Гибкая, изобретательная Корэй доставила ему наслаждение, хотя это был не тот восторг, что он получал, сливаясь с Доньей. Но еще долгое время после того, как она уснула, он лежал, глядя открытыми глазами в темноту, безуспешно пытаясь понять этих людей. В конце концов они не были дикарями… скорее всего… Но тогда — во имя Великой Бездны — кто же они?

На самом северном крае судоходной части реки в нескольких милях к югу от могучего, но коварного притока Бизоновой реки лежал Фальд, самая северная из арваннетианских торговых факторий. А дальше течение Джугулар было слишком сильно загромождено камнями, которые приносил с собой ледник, когда наступал зимой, а затем паводок сносил их оттуда во время летнего отступления. Стоя на веранде особняка, Сидир видел, как поток врезается в перекаты, разбиваясь на бело-зеленые брызги. Какой бы мелкой река ни была, но она была опасна для солдат имперской армии, немногие из которых умели плавать.

Дом стоял на вершине высокого утеса на левом берегу. Он был сделан из дерева и кирпича, привезенных на судах с юга, в южном стиле, и имел квадратный внутренний дворик. Он казался гротескным на фоне остроконечных крыш, по которым сползал снег во время зимних бурь; сад оказался бедным, довольно просторные комнаты были холодными и сумрачными. Сидир удивился, почему создатели не построили этот дом по подобию местных зимовий, которые, по свидетельству путешественников, были уютными. И, когда этот пейзаж завладел всем его сознанием, он подумал, что, скорее всего, они хотели, чтобы этот дом напоминал ему о родине.

Внизу, вдоль пристани, располагались склады, бараки, одна таверна. Там же швартовался и «Вейрин». Баржи и буксиры каравана бросили якорь в величественных коричневых водах реки. На противоположном берегу находилась железнодорожная станция, куда с запада поступали товары для Рогавики… до его появления здесь. В миле отсюда располагался поселок. На некогда дикой местности теперь вздымались знамена, купола палаток в лагерях, окруженных обозными повозками и пушками. Это были его отборные войска, бароммианская кавалерия, рахидианская пехота, пушкари и инженеры, чье мастерство во всем мире считалось непревзойденным.