Фрэнк Херберт - Зелёный мозг

Дождь искр! Дождь искр!

Он знал, что должен удержать эту мысль и не сойти с ума, несмотря ни на какие бурные волны эмоций от Фанни Мэ.

Дождь… дождь…

Может быть Фанни Мэ умирает?

— Фанни Мэ?

Калебанец молчал, эмоциональная атака ослабла.

Маккай знал, что он должен был что-то запомнить. Это касалось Тулука. Он должен сказать Тулуку.

Дождь искр!

И тогда он вспомнил: рисунок, который идентифицирует производителя! Дождь искр.

Он чувствовал себя так, как будто бежал много часов подряд, нервы его были избиты и скручены. Мозг его был чашей с желе. Мысли проходили сквозь него. Мозг его готов был расплавиться и вытечь, как поток цветной жидкости. Он бы брызнул из него… дождем на…

Дождь… искр!

Он позвал на этот раз громче:

— Фанни Мэ?

Особая тишина установилась в бичболе. Это была тишина без эмоций, что-то отгороженное, отдаленное. Она заставила кожу Маккая покрыться мурашками.

— Ответьте мне, Фанни Мэ, — сказал он.

— Глаз С отсутствует себя, — сказал Калебанец.

Маккаю стало стыдно, его охватило глубокое чувство вины. Оно окатило его, прошло через него, проникло в каждую его клетку. Грязное, позорное, грешное…

Он потряс головой. Почему он должен чувствовать вину?

А-а. Наконец к нему пришло понимание. Эмоция эта исходила не от него. Это была Фанни Мэ!

— Фанни Мэ, — сказал он. — Я понимаю, вы не могли помешать этой атаке. Я не упрекаю вас. Я понимаю.

— Удивительные соединительные ткани, — сказал Калебанец. — Вы стоите над.

— Я понимаю.

Стоите над? Термин для интенсивности знания? Понимание!

— Да, понимание.

К Маккаю возвратилось спокойствие, но это было спокойствие чего-то ушедшего. И снова он напомнил себе, что у него важное сообщение для Тулука. Дождь искр. Но сначала он должен был убедиться, что сумасшедший Пан Спечи не собирается сейчас же возвратиться.

— Фанни Мэ, — сказал он, — вы можете помешать им пользоваться глазом С.

— Препятствующий, не мешающий, — сказал Калебанец.

— Вы имеете в виду, что можете замедлять их?

— Объясните «замедлять».

— О, нет, — простонал Маккай. Он порылся в памяти, ища подходящую формулировку вопроса для Калебанца. Как бы это спросить Фанни Мэ?

— Будет ли… — он потряс головой. — Следующая атака, она будет на короткой соединительной ткани или на длинной?

— Серия атак здесь прерывается, — сказал Калебанец. — Вы спрашиваете о длительности вашего временного чувства.

Я стою над ним. Длинная линия атаки завязывается. Это означает более интенсивную длительность вашему временному чувству.

— Интенсивная длительность, — пробормотал Маккай. — Да.

Дождь искр, напомнил он себе. Дождь искр.

— Вы имеете в виду использование Чео глаза С, — сказал Калебанец. — В этом месте интервалы расширяются. Чео идет дальше по вашей дороге. Я понимаю глубже Маккая, да?

«Дальше по моей дороге,» — думал Маккай. Он даже задохнулся от того, что осенило его. Что Фанни Мэ говорила раньше? — «Проводи нас до двери! Я глаз С!»

Он стал дышать помедленнее, чтобы неожиданной эмоцией не сместить четкую ясность понимания.

Понимать выше!

Он подумал о требованиях энергии. Огромное! «Я глаз С!» и «Энергия собственного я — будучи звездной массой!» Чтобы сделать то, что она сделала в этом измерении, Калебанцу понадобилась энергия звездной массы. Она вдохнула бич! Она сама сказала это. Они здесь искали энергию. Калебанцы питались в этом измерении! Несомненно, и в других измерениях тоже.

Маккай считал, что Фанни Мэ должна обладать утонченной избирательностью, если она попыталась общаться с ним. Такая коммуникация могла быть похожа на то, что он бы погрузил рот в воду и пытался поговорить там с одним из микроорганизмов!

«Должно быть, я понял, — думал он, — когда Тулук сказал что-то о понимании того, где он живет.»

— Может вернуться назад к самому началу, — сказал он.

— Для каждой сущности существует много начал, — сказал Калебанец.

Маккай вздохнул.

Когда он вздыхал, его захватил контакт Тапризиота. Это был Билдун.

— Я рад, что вы не спешили с вызовом, — сказал Маккай, оборвав первые встревоженные вопросы Билдуна. — Вот что я хочу, чтобы вы…

— Маккай, что там происходит? — продолжал настаивать Билдун. — Вокруг вас там мертвые охранники, сумасшествие, бунт…

— Кажется, мой иммунитет сработал, — сказал Маккай, — или Фанни Мэ защитила меня каким-то образом. Ну, а теперь послушайте меня. У нас немного времени. Позовите Тулука. У него есть прибор для идентификации образцов, которые возникают в изделиях при давлении. Он должен доставить этот прибор — прямо сюда в бичбол. И быстрее.

Организовав в бичболе относительный порядок, Маккай оперся об изогнутую стену и потягивал воду из термочашки. Он продолжал тщательное визуальное наблюдение и одновременно следил, как Тулук устанавливает нужные приборы.

— Что может помешать нападению на нас в то время, когда мы работаем? — спросил Тулук. Он выпустил светящуюся петлю на стойку в положении возле неприсутствия Калебанца. — Вы должны были бы разрешить Билдуну послать на корабль несколько охранников.

— Таких, которые находятся сейчас с пеной у рта у корабля.

— Там сейчас новый отряд.

Тулук сделал что-то, что удвоило в диаметре размер светящейся петли.

— Они только помешают здесь, — сказал Маккай. — Кроме того, Фанни Мэ говорит, что сейчас неподходящий момент для появления здесь Абнетт.

Он потягивал воду со льдом. Температура в комнате сейчас достигала примерно той температуры, которая бывает в сауне, но без влажности.

— Интервалы между появлениями, — сказал Тулук. — Так вот почему здесь сейчас нет Абнетт? — Он вынул из ящика для инструментов черную трость. Трость была с метр длиной. Он укрепил на ручке трости кнопку, и сияющая петля сократилась. Подставка под сияющей звездой начала жужжать — шум, вызывающий зуд средней границы С.

— Они не добрались до меня, потому то у меня есть любящий защитник, — сказал Маккай. — Не каждый сенс может сказать, что его любит Калебанец.

— Что это вы там пьете? — спросил Тулук. — Это один из отключателей мозга?

— Вы очень забавны, — сказал Маккай. — Сколько вы еще провозитесь с этим оборудованием?

— Я не вожусь. Разве вы не понимаете, что это переносной прибор? Он требует наладки.

— Так налаживайте.

— Высокая температура внутри корабля усложняет получение показателей, — пожаловался Тулук. — Почему мы не можем открыть борт?

— По той же причине, по которой я не допускаю сюда охрану. Я воспользуюсь своими шансами без того, чтобы мне усложняла задачу толпа сумасшедших сенсов.

— Но разве здесь должно быть так жарко?

— Это нельзя исправить, — сказал Маккай. — Мы с Фанни Мэ разговаривали, разрабатывали разные вещи.