Валентин Бабакин - Путь Анубиса

– Уловил, – кивнул Василий. У тебя на сегодня ко мне всё?

– Нет не всё. Отдохнуть не хочешь? Оставайся на пару деньков у нас. Ты же знаешь. У нас все имеется для полного расслабления.

– Спасибо, не могу.

– Что так? Раньше охотно оставался.

– Сейчас не могу. Сын у меня дома.

– Что? Сын!? – Каменецкий аж с кресла привстал. – К тебе сын приехал? Ты же говорил, что не видишься с ним.

– Да вот, – Василий грустно улыбнулся. – Его мать в круиз на океанском лайнере по Карибскому бассейну отправилась вместе со своим олигархом, а меня попросила за Володькой присмотреть.

– Интересно, то как, – Каменецкий прищурил глаза. – Женщины! Вот существа! Интуитивно силу чуют. Смотри, Вася. Придет время, она к тебе назад прибежит, не успеешь глазом моргнуть. Будет еще тебе ноги мыть и воду пить. Точно! Ты машину купил?

– Купил.

– Купил?! А она знает?

– Откуда? Да и зачем?

– Правильно – не говори. Они такие. Издалека чуют мужика. Надо же – Вовку доверила! Кстати, какую машину взял, и почему не обмыли покупку?

– Машина, как машина. Lexus GS 350. .

– Ничего себе! – присвистнул Аркаша. – Да ты меня переплюнул! Меня Зажрался. Надо тебе меньше платить.

– Больше надо платить, – усмехнулся Василий. – Может, я самолет хочу.

– Обойдешься. Хотя все в твоих руках. Значит, не можешь остаться?

– Не могу.

– Жаль. Не забудь перед отъездом зайти в подготовительный сектор. Там тебе введут предварительные активаторы.

– Зачем?

– Они усиливают сопротивляемость организма и регенерацию тканей. Это необходимо для нашего опыта. А уж потом мы тебе основной биостимулятор введем.

– Зачем мне усиливать регенерацию тканей?

– Ну, мало ли? – Каменецкий развел руками. – Сам понимаешь. Вдруг тебя ранят, а ты благодаря этим препаратам быстро на ноги встанешь. Заодно проверим их эффективность.

– А коньяк. Я же коньяк выпил. Несовместимость получится, – возразил Василий.

– Никакой несовместимости! – уверенно произнес Каменецкий. – Наоборот, две рюмки будут способствовать полной совместимости. По себе знаю – коньяк в малых дозах расширяет сосуды, активизирует мозг, улучшает пищеварение, а также…

– Да, понял я, понял, – закивал Василий, прерывая объяснения Каменецкого.

– Понял? Ну и хорошо! Сейчас тебе активаторы введут, а после доставят до дому. Мы тебя вызовем в ближайшее время для предварительного обследования. Рад был тебя видеть, – Аркадий протянул ладонь.

Автомобиль разбросал светом фар вечерние сумерки и притормозил возле подъезда дома. Василий вышел из машины. Ее дверца закрылась за спиной со звуком щелчка затвора винтовки. Он посмотрел на окна своей квартиры на шестом этаже. В одном из двух окон горел свет.

«Дома сидит», – подумал Василий и вошел в подъезд.

Старичок лифт не работал. Как и весь дом, он был слишком стар. Время от времени этот древний механизм, благодаря упорным наладчикам создавал видимость работы. Лифт терпеливо ждал, когда кто-нибудь ступит на его расхлябанный пол, захлопнет за собой распашные, вдоль и поперек исписанные нецензурной бранью, двери и нажмет кнопку нужного этажа. Тогда он, скрипя и стоная, обязательно увозил беднягу на другой этаж, либо, сказавшись «смертельно больным», застревал между ними. Очередная «жертва лифта» могла подолгу оставаться там, взывая о помощи.

Василий топал наверх, машинально читая надписи на стенах. Проходящим мимо они ничего хорошего не обещали. Сам подъезд много лет оставался без ремонта, а предприимчивые граждане не только не гнушались общественными лампочками, методично выкручивая их, но даже патроны со стен поснимали. Упорный жилец с пятого этажа попытался защитить свою лампочку решетчатым плафоном. Наивный человек!

Открыв дверь квартиры, Василий осторожно шагнул на пол прихожей. Старая кошка – наследие прошлого, имела привычку гадить при входе. Василий ранее неоднократно по неосторожности попадал ногой в продукт ее жизнедеятельности. Но со временем у него выработался условный рефлекс. Теперь он всегда помнил, что при входе в квартиру надо быть бдительным.

Василий терпеть не мог кошку, но выбросить не решался. Божья тварь все-таки. Он так ее и называл – Тварь. В ответ она охотно реагировала на кличку, в особенности, когда Василий приходил домой с мясопродуктами.

На этот раз все обошлось. В прихожей чисто. Тварь сидела на диване и взирала на хозяина выжидательным взглядом.

– Извини, – развел руками Василий. – Вкусного нет ничего. Не до тебя.

В ответ кошка раскрыла розовый рот и гнусаво мяукнула.

Сбросив обувь, Василий прошел в комнату. Вовка сидел в кресле перед телевизором. Он даже глазом не повел на отца.

– Как дела? – бодро спросил Василий.

– Нормально.

– Так и сидишь дома?

Молчание в ответ.

Василий прошел на кухню. Он проголодался с дороги. Залез в холодильник. Достал колбасу. Отрезал кусок. Налил молока. Заглянул в хлебницу.

– Вовка! – крикнул он. – Почему за хлебом не сходил? Ты меня слышишь?

Снова молчание в ответ.

Василий вернулся в комнату. Коротко стриженый затылок сына возвышался над спинкой кресла.

– Ты почему за хлебом не сходил? – повторил Василий вопрос.

– Дома я за хлебом не ходил.

– А почему? – удивился Василий.

– У нас есть домработница, – ответил Вовка, как отрезал.

– Понятно, – произнес Василий, подсаживаясь на соседнее кресло. – Слушай, Вован, хочешь – не хочешь, а пару недель нам придется провести вместе. Придется потерпеть.

– Ты живешь как бомж, – процедил сквозь зубы сын. – Ты хуже бомжа. И мама ушла от тебя, потому что ты хуже бомжа.

– Почему это я хуже бомжа? – растеряно спросил Василий.

– Потому, что хуже, – упрямо произнёс сын. – Все мои друзья знают, что у меня отец дворник. Настоящий мой отец – дворник. Он метет мусор.

– Уже не дворник. Я не работаю больше дворником.

– Всё равно ты был когда-то дворником и навсегда останешься им. У тебя ничего не меняется. Я помню этот дом. Всё тот же диван, те же старые кресла, тот же телевизор, кошка та же самая.

– Видишь ли, Вован, – Василий положил свою ладонь на плечо сыну. Тот нервно дернулся. – Видишь ли. Жизнь штука сложная. Все меняется. Сегодня ты дворник, а завтра министр. А может случиться наоборот. Да разве в этом дело. Самое главное, что я твой отец, а ты мой сын. И это главное.

– Отстань, – едва слышно произнёс сын.

– Ладно, – Василий поднялся с кресла. – Надеюсь, мы с тобой подружимся. Сиди. Я за хлебом схожу.

Он прошел в коридор и почувствовал под ногой нечто мягкое.

– Вот тварь! Когда успела?

Кошка спряталась. Василий с омерзением сбросил с ноги тапок, переобулся в ботинки и вышел на площадку. Спустился по лестнице. Магазин располагался неподалёку в соседнем доме за углом. Минуты три ходьбы. Когда возвращался назад, из-за угла дома на скорости вырулил автомобиль и пронесся мимо, сверкнув фарами.