Фредерик Пол - Свидание с хичи. Анналы хичи

Она снова побывала в черной дыре. Добровольно вернулась туда, где я покинул ее, где время ползет медленно, где все мои десятилетия для нее были только неделями или месяцами.

Я не мог отвести от нее взгляда. Хотя прошло больше полстолетия с тех пор, как мы с Кларой были любовниками, мне никакого труда не составляло снова увидеть это — естественно, только в памяти; я не сделал ничего грубого — текстуру кожи Клары, ямочки внизу ее спины, ее прикосновение и вкус. Странное ощущение. Я на самом деле не жаждал ее тела. Не собирался сорвать с нее одежду и свалить на пол прямо в Центральном парке, под цветущим вишневым деревом, на глазах у Мечникова и того другого парня. Ничего подобного. Я на самом деле не хотел заниматься с нею любовью, по крайней мере не срочно и не физически. И причина совсем не в том, что это физически (конечно) невозможно. Невозможность никак не сказывается на сексуальных желаниях.

Дело в том, что что бы я хотел или не хотел делать с Кларой, я решительно не хотел, чтобы это делали с нею Мечников и тот другой парень.

Я знаю, как это называется. Называется это «ревность», и вынужден признать, что в свое время у меня ее было с избытком.

Дейн Мечников тем временем умудрился закончить предложение:

— На мой взгляд, ты выглядишь по-другому, — сказал он.

Он не улыбался. Это ничего не значит, потому что даже в старину, на Вратах, Мечников никогда не был улыбчивым типом. И, конечно, я для него выгляжу по-другому, потому что о)! не видел меня гораздо дольше Клары — с тех самых времен на Вратах.

Я понимал, что настало время заняться вопросом об адвокатах, поэтому сделал то, что всегда делаю, когда нуждаюсь в совете и информации. Я крикнул:

— Альберт!

Конечно, я не произнес это «вслух» — я имею в виду, таким образом, чтобы Клара и двое мужчин смогли услышать. И когда он появился, им он виден был не лучше, чем реальный, не двойник, я сам.

Это хорошо. Альберт явно в игривом настроении.

Выглядел он забавно. В облегающем изношенном свитере, который можно натягивать на голову, как тюрбан. И со своей внешностью он обошелся свободно. Глаза у него сузились и как будто обведены темной краской. Лицо стало более смуглым. Волосы совершенно черные.

— Слушаю и повинуюсь, о господин, — пропел он. — Зачем ты призвал своего джинна из его прекрасной уютной бутылки?

С такой верной информационной программой, как Альберт Эйнштейн, вам не нужен придворный шут.

— Шут, — сказал я. — Попрошу Эсси перепрограммировать тебя, если ты не прекратишь. В чем причина всей этой комедии?

— О господин, — ответил он, склоняя голову, — твой скромный посыльный боится, что благородный гнев твоей особы обрушится на него, когда ты услышишь дурные новости.

Я сказал:

— Дерьмо. — Но вынужден признать, что он меня рассмешил, а это единственный способ сделать дурные новости легче переносимыми. — Ну, хороню, — сказал я, кивая, чтобы показать, что знаю, какими будут эти дурные новости. — Расскажи мне о Мечникове. Он был в черной дыре и теперь вернулся. Я уже сообразил, что он собирается потребовать часть моей премии за полет к этой дыре.

Альберт с любопытством взглянул на меня. Потом сказал, стягивая свитер с головы:

— Верно, Робин. И дело не только в нем. Клара вернулась к черной дыре вместе с Харбином Эскладаром…

— Подожди! С кем?

— Вот это Харбин Эскладар, — сказал он, указывая на второго мужчину. — Вы сказали мне, что слышали о нем.

— Альберт, — я вздохнул, разбираясь с предположениями и недоразумениями, чтобы получить новую картину. — Ты должен уже знать, что когда я говорю тебе, что знаю все, я лгу.

Он серьезно смотрел на меня.

— Этого я и опасался, — сказал он. — Боюсь, что это и есть дурная новость.

Он помолчал, как будто не решался продолжать, поэтому я поторопил его.

— Ты сказал, что они вдвоем отправились к черной дыре, где я их всех оставил.

Он покачал головой.

— О, Робин, — вздохнул он, но, слава Богу, не стал снова говорить со мной о чувстве вины. Просто сказал:

— Да, верно. Они с Кларой вместе спасли остальных, весь экипаж: двоих Дэнни, Сузи Эрейру, девушек с Сьерра-Леоне…

— Я знаю, кто участвовал в полете, — прервал я. — Боже мой! Они все вернулись!

— Да, вернулись, Робин, — он кивнул. — И все в некотором смысле рассчитывают на свою долю награды. Вот зачем Дейн Мечников обращался к адвокатам. А теперь. — сказал он задумчиво, сунув руку в карман и доставая трубку — незаметно внешность его стала обычной, волосы — снова седыми и растрепанными, — тут, конечно, возникает несколько необычных этических и юридических проблем. Как вы помните по предыдущим процессам, есть принцип, который юристы именуют «теленок следует за коровой». Что означает, что все ваши последующие накопления и приобретения можно в известном смысле рассматривать как следствия первоначальной научной премии за этот полет. Если бы они вернулись вместе с вами, они бы все, конечно, разделили эту премию.

— Так что я должен отдать им деньги?

— «Должен» слишком сильно сказано, но такова главная мысль, Робин. Как вы поступили с Кларой, когда она появилось в первый раз; вы тогда передали ей сто миллионов долларов за отказ от своих прав. Так как я предвидел, что подобная проблема возникнет, я взял на себя смелость связать вашу юридическую программу с юристами мистера Мечникова. Такая сумма кажется приемлемой. Я думаю, что с каждым вернувшимся придется заключить аналогичное соглашение. Конечно, они потребуют большего. Но не думаю, чтобы им удалось этого добиться; можно применить также закон о давности сроков, естественно.

— О, — сказал Я облегченно. Я никогда точно не знал, насколько богат. Знал, что у меня несколько десятков миллиардов, так что одним миллиардом больше или меньше особой разницы не составляет. — Я думал, ты мне расскажешь действительно дурные новости.

Он закурил трубку.

— Дурные новости я вам еще не сообщил, Робин, — сказал он.

Я посмотрел на него. Он попыхивал трубкой и глядел на меня сквозь дым.

— Так сообщи, черт возьми!

Он сказал:

— Этот другой мужчина, Харбин Эскладар.

— А что с ним, черт тебя побери?

— Клара встретилась с ним, после того как покинула «Истинную Любовь». Он тоже пилот. Они вдвоем решили вернуться в черную дыру. Так что Клара наняла корабль Хуана Генриетты Сантос-Шмитца, который способен совершить такой полет. И прежде чем они улетели… гм… дело в том, Робин, что Клара и Эскладар поженились.

Существуют сюрпризы, услышав о которых вы тут же понимаете, что были к ним готовы. Это приходит словно ниоткуда.

— Спасибо, Альберт, — опустошенно сказал я, отпуская его. Он вздыхал, уходя, но все же ушел. У меня не хватило решимости продолжать разговор с Кларой. Я сообщил двойнику, что сказать ей, Мечникову и даже Харбину Эскладару. Но не стал ждать, пока это произойдет. Вернулся в гигабитное пространство и закутался в него.