Вячеслав Букур - Поиск-87: Приключения. Фантастика

— И сдачу не забудь. Пятерку. Вот так. — Она вернула пятерку Сергею. — Ничего, если я и ошиблась, он свое на других возьмет.

— Теперь куда? — деловито спросила Марина, когда они вышли. — К тебе или ко мне?

Это никак не входило в планы Сергея: провести ночь с такой вот «эстафетной палочкой». Представил себя обнимающим эту податливую, наверное, даже ласковую девочку с п о н и м а н и е м, и передернулся брезгливо.

— Ко мне — это из Домодедова на экспрессе.

— Но ведь в Татищевске-то не на вокзале живешь?

— Нет, у тетки, в проходной комнате.

— Отпадает. Значит, ко мне. Если кони не вернулись. Это здесь, недалеко.

Сумерки скопились уже у земли, но небо светилось матово, расстояния до окружающих предметов сжались, и хотелось говорить шепотом.

— Тебе понравилось? — Марина приноровилась к его шагу и незаметно как-то прижалась, и получилось само собой, что Сергей обнял ее.

— Потому что с тобой.

— Конечно, после тамошних ресторанов наш кабак тебе так себе.

— Там тоже всякие кабаки есть.

— Расскажи, какие?

Сергей рассказал немного, так, что помнил из французских фильмов.

— А теперь ты мне скажи, Дима — он как, мужик серьезный? Дело-то с ним иметь стоит?

— А он тебя позвал?

— Позвать-то позвал. Да вот думаю, откликаться ли.

— Откликайся, не прогадаешь. Мэн с головой. Все в лучшем виде делает. Только у нас трудно настоящие дела оформлять. Возить надо издалека.

— А почему ты его другом детей назвала?

— Да это его дурь. Он ведь в педагогическом учился. Выперли недавно. Ну и, пока в школе на практике был, набрал себе команду птенчиков. Собираются, он их уму-разуму учит. Мы его зовем Балу, знаешь, как медведя из «Маугли».

— Он их к делу, наверное, приставил?

— Да так, по мелочам. Подай — принеси. Я даже не пойму, в чем уж у него такой интерес. Я как-то была на одном ихнем сборище. Так, трепотня одна. Опля, приплыли! В стойле. Говорили, что до завтра.

— Старики, что ли?

— Они. Что же делать-то? К Чернушке, что ли, кости кинуть? Так ведь поздно уже, может не открыть. И без бутылки к ней не пойдешь, — она сморщилась расстроенно. — Ну, ладно, заходи завтра к концу работы, мы что-нибудь придумаем.

Она медленно, по-киношному, обняла, обхватила, оплела Сергея. «Пожалуй, что Светка так целоваться не умеет», — отстраненно, будто не с ним все это происходит, подумал Сергей.

Ровное гудение кондиционера, взрывной треск АЦПУ, высокий, неслышный почти звон вращающихся дисков. Знакомые уже, но по-прежнему радующие звуки работающей ЭВМ. Сергей впитывал их, он сжился с суматошной атмосферой вычислительного центра, и его не выгоняли теперь за дверь как постороннего. Делать в читальном зале ему было нечего, достаточно оставить в картонной коробке подписанную колоду перфокарт, а день спустя получить распечатку с результатами, но Сергею нравилось сидеть в продавленном кресле между похожим на холодильник процессором и свистящими лентопротяжками, смотреть на суетящихся электронщиков, хоть так, временно ощущать себя приобщенным к настоящему делу.

— Все нормально, прожевала она твою программу, — Сергей не понял сразу, что это ему говорит девушка-оператор, он привык, что после каждого прогона список ошибок не уменьшается, только вместо исправленных появляются новые.

— У тебя контрольник набит? Если хочешь, сейчас запустим.

— Да, конечно, сейчас — это хорошо, это здорово, — суетясь, вытащил он из «дипломата» колоду с исходными данными контрольного примера.

Не терпелось тут же кинуться за результатом, но он посидел еще немного в кресле, потом подошел не спеша к АЦПУ.

— Что-то долго, а? Всего-то пять циклов прокрутить надо…

Девушка-оператор ничего не сказала ему, и он спросил на всякий случай:

— Может, зависла?

Девушка посмотрела на ряды лампочек:

— Успокойся, считает.

И тут АЦПУ выстрелило строчкой, лист рванулся на шаг, снова прогрохотала строчка, и еще, и еще.

— Забирай, — девушка оборвала по перфорации листы распечатки.

Сергей сравнил полученную таблицу с просчитанными вручную результатами контрольного примера. Он знал заранее, уверен был, что алгоритм верен, и программа верна, и цифры должны быть именно такими. Они и были такими. Но Сергей все-таки удивился.

— Сегодня я запустил программу модели, — Сергей сказал это не хвастаясь, а в ответ на Светкины упреки за опоздание.

— Правда? Молодец, — а в голосе ни удивления, ни восхищения.

— Теперь уж точно до конференции успею наскрести результаты.

— Умница. Я тобой гордюсь. Или горжусь. Как правильно?

— Горжусь.

— Вот ты даже это знаешь. А я нет. И поэтому ко мне можно опаздывать.

— Светочка, что с тобой сегодня? — Что-то случилось, она просто выжимает из себя пережитое уже, но все еще горькое.

— Прости, это я не на тебя сержусь. Так. Прости, — и заплакала, спрятав лицо у Сергея в подмышке.

— Знаешь, Юша теперь молиться начал. Честное слово. На какой-то тарабарщине. Сидит у себя в комнате и бормочет…

Светка умеет брать себя в руки. Этого у нее не отнять. Вот уже промокнула осторожно, чтобы не потекли, ресницы…

— И давно он уверовал?

— Не знаю. Я же никогда за ним не подглядывала, чем он там в своей комнате занимается. Я вчера зашла днем, пыль стереть, а они там сидят втроем. Один в бубен бьет и поет, а они подпевают. А сегодня он один закрылся и опять скулит.

— С чего же ты взяла, что он молится? Это скорее похоже на самодеятельный ансамбль.

— А четки зачем? И глаза у них дурные-дурные. Да ты сам послушай, — подвела она Сергея к закрытой двери. Слова из-за нее неслись непонятные. Приподняв на петлях, чтоб не скрипнула, Сергей подтолкнул дверь.

Монотонный речитатив на никогда не слышанном языке. Или это не чужая речь, а набор придуманных звукосочетаний? Пауза, во время которой громко стукнули костяшки, и вновь заунывное бормотание. Сергей прикрыл дверь.

— Действительно, на клуб самодеятельной песни не тянет.

— Ты поговори с ним, а? По-мужски.

— По-мужски — это когда по шее?

— Да перестань ты паясничать! Если б это был твой брат, ты бы так не скалился.

— Прости. Сейчас он закончит, и мы попробуем поговорить. Хоть я и не знаю, о чем. Если он к окончанию школы такими глупостями занимается, мои уговоры вряд ли помогут.

— Ты хоть попробуй.

В комнате Андрея что-то стукнуло, заскрипели половицы. Сергей вздохнул и вошел. После драки они не виделись еще, и неясно было: примет ли Андрей его по-прежнему, или отнесется как к врагу.

— Привет, — сказал Сергей, оглядывая комнату. Посередине пола лежал валиком свернутый коврик, перед ним — вставленная в оправу от зеркала цветная репродукция. Изломанная восточным танцем фигура индийского бога.