Вячеслав Букур - Поиск-87: Приключения. Фантастика

Андрей вышел из подъезда первым. Он как-то повеселел даже, когда Сергей повел его в милицию. Похоже, он был доволен, что кончилась неопределенность.

Андрей вышел из подъезда и тут же метнулся назад.

— Они.

— Пошли наверх, — Сергею очередная рукопашная не улыбалась. — Дома есть телефон. Совсем не обязательно куда-то идти самим.

Но отступить они не успели. В подъезд ввалился Слава, и те двое, что шли за Сергеем, и еще двое незнакомых.

— О, — заулыбался Слава. Он был сегодня за главного. — Какая встреча. Наш заблудший друг! И с ним столичный гость!

И остальные улыбались довольно. Похожие друг на друга не столько даже одеждой и прическами, хоть и то и другое смахивало на униформу, а выражением лиц: самодовольно-снисходительным.

— И куда это вы вдвоем направляетесь?

Можно было попробовать выкрутиться, и Андрей начал уже: «Да мы, ребята…», но выкручиваться перед этой шушерой было так унизительно.

— Мы идем в милицию, — Сергей почувствовал, что голос его спокойнее, чем он сам. — И советуем вам пойти вместе с нами.

Слава скривился еще сильнее, да гигикнул, глядя на него, «лоцман № 2». Остальные молчали.

— Мужики, вы ведь вляпались. И не стоит на себя еще скрести.

— Да ты уж за нас не беспокойся, — Слава сделал шаг вперед, и правую руку он держал под плащом, совсем не нужным теплым сегодняшним вечером. — Придется нам еще один грех на душу взять.

И остальные потянулись за ним, оттесняя Сергея с Андрюшей под лестницу.

Андрей не стал ждать, когда те нападут. Сзади была стена, и раскрутить нунчаки было нельзя. Он ударил наотмашь, как цепом, деревяшка стукнула по плечу «лоцмана № 1», и что-то хрустнуло, как пересохшая ветка, и «лоцман» завизжал тонко, прихватив ключицу левой рукой, и заматерился. Атака остановилась. И тут раскрылась дверь ближайшей квартиры, и старушечий голос пообещал:

— Ах, шантрапа, опять удумали собраться! Ну, я вызываю милицию!

Дверь закрылась, но телефон у старушки стоял, видимо, в прихожей, слышно было, как пощелкивает диск.

— Все, мальчики, уматывайте, — Сергей подумал, что на этот раз, похоже, обошлось без драки. — Скоро увидимся.

И «мальчики» послушно подались к двери. Подбитый «лоцман» висел на напарнике и еле волочился, хотя по ногам-то его никто не бил.

— Стоять! — шепотом скомандовал Слава. Он вынул из-под плаща руку и то, что в ней было зажато. Приклад он упер в бедро и переводил дуло то на Сергея, то на Андрюшу. — У нас есть вагон времени, чтобы посчитаться.

— Дурак ты, парень, — Сергей видел, что Слава струсил и дружки его готовы бежать. Обошлось без драки, не будет и стрельбы. Да и как-то нелепо было допустить, что вдруг в него будут стрелять. Этого не могло быть. Ведь когда стреляют, могут и убить. — Ты даже два раза дурак. За то, что ты с этой техникой ходишь, уже статья полагается. А сейчас еще целиться вздумал. Это еще одна статья.

— А когда я вас здесь перестреляю, будет третья статья, верно?

Но стонущий «лоцман» с перебитой ключицей уже бочком протиснулся на улицу, и остальные отошли в тамбур и звали:

— Брось ты их, пора обрываться!

Слава сплюнул и тоже прошел в дверь. Сергею стало смешно. Этот позер думал его напугать. Он подтолкнул весело Андрея, который уронил на пол нунчаки и никак не мог их поднять, потому что пальцы не хотели сжиматься.

— Понял, с какими смазляками ты рассчитывал делать…

— Сам ты… — мрак подъезда распался на секунду, и Сергея бросило на стенку, он ушибся затылком, больно, и поднял было к голове руку, но тут другая боль полыхнула внутри, скрючила его, показалось, что живот вдруг раскрылся, и нельзя отвести от него руки, а то внутренности начнут выпадывать, и рубашка стала мокрой и теплой. Стало темно, потом посветлело. Захлопали двери, а боль все жгла, жгла.

— Ты лежи, ты не шевелись! — приговаривал Андрей, суетливо подкладывая ему пиджак под голову. — Я «скорую» уже вызвал. А их поймают, ты не бойся!

— Да я и не боюсь, — попробовал ответить Сергей. Но голоса не было.

Пузатенький большеголовый человечек на самосветящемся табло предупредительно топырил трехпалые ладошки, призывая остановиться. По залу гулял зябкий ветерок, и человечку, надо думать, нежарко было на своем месте. Кратов подмигнул бедолаге, как старому знакомому. Такие же человечки сопровождали его на пути от Земли до Сфазиса, указывая на помещения, где будет удобно разместиться и провести время нормальному гуманоиду. Иногда они явно и беззастенчиво вводили в заблуждение: мало приятного было проторчать битый час в наглухо задраенном скафандре, не видя ни зги за курящимся желтым дымом, как это приключилось на борту попутного галатрампа от Сириуса до какой-то заурядной желтой звезденки, не имевшей даже имени — только замысловатый цифровой индекс. Но тут Кратов мог винить лишь самого себя: не захотел подождать сутки до отлета рейсового трансгала «Сириус-Сфазис», решил на перекладных… Что ж, в Галактике наверняка существовали гуманоиды, которым по вкусу пришлась бы удушливая, кажется даже ядовитая, атмосфера в пассажирском салоне галатрампа. Да и Кратов, в конечном-то итоге, не прогадал. Так или иначе, он уже прибыл на Сфазис, хотя свободно мог бы еще валяться на диване в отеле «У собаки Баскервилей» либо блуждать среди нацеленных в черное небо игл стылого газа, в обоих случаях околевая от скуки.

Кроме Кратова и человечка-пиктограммы, в просторном зале космопорта никого не было. Очевидно, Кратов оказался единственным гуманоидом, прилетевшим сюда за день. От этой мысли ему сделалось неуютно, и он, чтобы успокоиться и заодно совладать с легким ознобом от волнения, тщательно — на все застежки — запаковал свой анорак и поглубже надвинул капюшон. Испытывая дурацкое желание сложить ладони рупором и крикнуть: «Люди! Ау-у!», он двинулся через центр зала к огромной извилистой щели в стене, по всей видимости, символизировавшей окно. Именно оттуда исходил мощный поток холодного воздуха. В окне трепыхался лоскуток светящегося зеленоватого неба.

Откуда-то снизу перед самым лицом Кратова всплыла белая фигура, обрамленная призрачным сиянием. Кратов шарахнулся. Фантом впорхнул в окно и, приговаривая: «Кажется, я не заставил себя ждать», материализовался в очень высокого человека неопределенных лет, совершенно лысого, с крупным хищным носом и пронзительно голубыми глазами. Пришелец был облачен в шарообразный гермошлем и некое подобие тоги древнеримского сенатора.