Вячеслав Букур - Поиск-87: Приключения. Фантастика

Но одного не знал штурман: командор подыгрывал Иштвану с первых дней его прихода на корабль. Он давно понял цели механика и с интересом ждал результатов, стоически снося иногда далеко не безобидные выходки Иштвана. И ему нравилось отыскивать в старине Брудершафте новые черточки, задатки будущей личности, не человека, но уже и не машины.

— Ну, мы пошли? — спросил динамик голосом Запы.

— Счастливого похода! — пожелал ему капитан.

Протянув за собой голубую нитку плазмы, Иштван выплыл на гладь экрана и пополз по ней, как паук, на встречу с большой белой мухой. За ним таким же паучишкой прокатился Брудершафт.

— Это большая ледышка, ребята, оч-чень большая ледышка, — сказал Запа, залихватски присвистнув. — И не просто ледышка. Сейчас мы ее!

Это были последние слова механика. Джон и Донатас не успели ничего сообразить, как белая ледяная муха забилась в паутине, заметалась по экрану и вдруг сгинула без световых эффектов, как галлюцинация. Просто исчезла. Экран опустел. Среди неподвижных звезд не было теперь никакого движения. Муха унесла серебряных «пауков» с собой в Неведомое.

С минуту экипаж «Меридиана» сидел молча. Оба понимали, что не в отказавшем радио и не в заглохших двигателях тут дело. Потом командор встал.

— Если что, справишься и один! — просто сказал он Джону.

— Счастливого похода! — ответил ему пилот.

Вылазка оказалась безрезультатной. Тысячи километров в округе были обысканы, ощупаны, процежены сквозь пальцы. Но нигде не нашлось и следа белого астероида, механика Иштвана Запы и робота сопровождения по имени Брудершафт.

Он лежал на упругой морской глади. Рядом, плавно покачиваясь, дрейфовал и оттаивал фрегат. Иштван время от времени отстругивал лучом плазменного пистолета особенно упрямые и тугоплавкие льдинки с его бортов.

Наконец принял вертикаль, осмотрел творение своих рук и вызвал по радио Брудершафта. Робот был тяжеловат и мог держаться на плаву только в движении. Пеня волны, словно маленький глиссер, Брудершафт прикатил из-за горизонта и предстал перед механиком, постепенно сужая вокруг него круги.

— Начнем восхождение, — решительно сказал Иштван, включил двигатели и свечой взмыл над водами. Потом, манипулируя плазменным пистолетом, пронесся над судном и, больно ударившись плечом о грот-мачту, свалился на обледенелую палубу. Двигатели скафандра не были рассчитаны на полеты в атмосфере. Потирая ушибы, он подковылял к борту и крикнул фланирующему Брудершафту:

— Что же ты отстаешь, милейший? Опля!

Робот бодро снялся с воды, прыгнул в вертикаль и позорно шлепнулся обратно, обдав механика тучей водяной пыли.

— Заминочка вышла, — грустно сообщил он из-под воды.

Подождав, пока робот всплывет, Запа приказал повторить маневр. После дюжины неуклюжих прыжков Брудершафт все-таки приземлился на палубе.

— Распределим обязанности. Я тут порыскаю, а ты сруби лед с палубы и такелажа. Лады?

— Лады! — ответил робот сопровождения голосом своего кумира и загудел плазменным пистолетом.

— Но-но, поосторожнее! Ты мне тут пожара не наделай! — бросил через плечо астронавт. Судно на поверку оказалось не фрегатом, а до зубов вооруженной бригантиной. Название его на бортах и корме было торопливо и неаккуратно замазано смолой, а поверх этой мазни кто-то навел кривыми буквами новое название «Адомастор». Паруса висели клочьями, а на флагштоке болталась обледеневшая черная тряпка.

«Веселый Роджер», — подумал Иштван. Но, к его разочарованию, когда свежий ветер высушил и расправил флаг, ни черепа с костями, ни других кровожадных знаков на нем не оказалось.

Не походил на корсаров и экипаж «Адомастора». Ни у одного из лежащих на палубе выходцев из Прошлого не было оружия. Скучная серая их одежда тоже не походила на живописные лохмотья морских скитальцев.

Иштван задумчиво обошел вокруг четырех распластанных на мокрой палубе фигур, напомнивших ему то ли отключенных андроидов, то ли восковые персоны из французского музея. На что угодно они походили, но не на людей, когда-то живых, чувствовавших, любивших. Пятый крепко стоял у штурвала и в звенящей сосульками бороде его запутался ветер. Этот был похож.

— Перенеси их в салон, — сказал Иштван подошедшему роботу.

В капитанской каюте было всего вдоволь. Не хватало только самого кормчего и вахтенного журнала. Иштван поворошил лезвием изукрашенной рапиры дублоны, дукаты и луидоры, перемешанные в сундуке с золотыми кубками и серебряными подсвечниками; потрогал все еще зеленую, но умершую много веков назад пальму в кадке, заглянул в ящики с одеждой.

Когда из каюты вышел изящный идальго в высоких замшевых сапогах, золоченой кирасе и черном бархатном берете с перьями, Брудершафт выпучил на него окуляры и восхищенно прошептал:

— Ну, ты даешь, дорогой!

Идальго рассмеялся. Потом, возясь с допотопными, но на первый взгляд очень сложными навигационными приборами, поучал робота:

— Учись, мон шер, выходи в люди! Фантазия для этого нужна. Фантазия! Вот ты думаешь, что мы с тобой нашли? Просто корабль в сосульке? Чудо мы нашли, друг ты мой ласковый! Дырку в пространстве. Так и быть, мы с ребятами уступим тебе первенство, и будет она гордо именоваться «Дырой Брудершафта». А ведь ты даже не подозревал, что такие дырки теоретически допустимы. Срамотища! Мало ли что не запрограммирован на это! А ты своим умом дойди! Сфантазируй! Да и фантазии тут особой не надо. Откуда в сотнях парсеков от Земли взяться бригантине? С нашей старушки, конечно! Как она туда попала? Конечно же не на фотонной тяге! Значит, дыра есть. Соображай! Оч-чень просто! Наличествует дыра. Точнее не дыра, а прореха в пространстве. Наличествует океан, который называется Атлантика, наличествует шторм и судно, сиречь «Адомастор». Соедини все это в одну кучу и получишь тепленькую гипотезу: какой-то там по счету вал закидывает бригантину через прореху в космос и консервирует ее внутри ледяного шара. Прореха тем временем преспокойно зарастает до тех времен, пока в нее не сунется что-нибудь другое, например мы с тобой.

Брудершафт, набычившись, молчал; ему было грустно. Механик отложил приборы, потрепал его по пластиковому загривку и сказал:

— К дому подъезжаем. К людям. Утром прибудем в Порту. Тут недалеко — международная база ихтиологов и рыбьих пастухов. Зурбаган. Зайдем? Я тут одну штуку придумал. В трюме, среди груза, есть тюки с мануфактурой. Красный шелк. Как ты думаешь, успеем мы до захода в порт обшить им паруса?

— В два счета! — оживился робот.

Вечерело. На поверхности вод поиграла светящаяся мелюзга. Форштевень «Адомастора» с тихим шорохом резал океан. На горизонте перемигивались уже огни Зурбагана.