Колин Капп - Оружие Хаоса

— Почему эта книга убедила его, что я Галтерн?

«Думаю, что это старое земное издание, очень редкое на планетах. Только такие интеллектуалы, как Галтерн, могут ее иметь.»

— Странный тин этот Галтерн.

«Не знаю. Однако он великий мастер синкретистики, самый лучший из живущих.»

— Что это такое?

«Синкретист — это человек, работа которого под пряным углом пересекает разные направления науки. Чтобы получить звание мастера, нужно, чтобы тебе вручили около десятка разных дипломов, прежде всего, далеко отстающих друг от друга наук. Нужно сказать, что ты являешься специалистом высокого класса в каждой науке.»

Машина набрала высоту. Под ними проплыло огромное здание.

— Джесси, что это такое?

«Семинария, а точнее, Семинария Святой Реликвии в Ашуре. Разрушители будут искать тебя именно там.»

Турболет тяжело приземлился перед гигантским входом. Подчиняясь гипноличности, которая запрещала ему принимать во внимание пилота, Брон — Лидер Галтерн — вышел из машины и по ступеням поднялся к входу.

Тут он впервые ощутил, как в нем разрастается личность этого чуждого ему человека, окружает его, как тяжелая и темная ткань, сотканная из движений и поступков кого-то другого.

Его никто не ждал. Холл соединялся с коридором, который заканчивался дверью, за которой Брон попал в большой зал с темным потолком. Здесь преобладал слабый свет, лившийся через высокие окна, застекленные странными витражами. Он остановился, пораженный размерами и какой-то внутренней гармонией этого места. Поддерживавшие потолок колонны были украшены резьбой, бесчисленными фигурками и изображениями, создававшими сценки, смысл которых был для него совершенно непонятен.

Даже степы были расписаны богатыми символикой картинами.

Гипноличность проводила его через середину зала между камнями, которым была придана форма тронов. С другой стороны под простым балдахином был виден укрытый в камне альков.

Там находился щит с гербом Ашура, с солнечным кругом в середине. У основания круга располагалась распятая фигурка маленького четвероногого зверька с бурой шерстью — Святая Реликвия. Вокруг щита цветные полотна создавали надпись: «РАДОСТЬ».

— Это что, разновидность храма, Джесси?

«Если тебе так угодно. Религии, возникшие на планетах, очень мало похожи друг на друга и еще больше не похожи на все земные вероисповедания. Хотя их создатели считают, что все они являются частью одного и того же Бога.»

Брон внимательно пригляделся к фигуркам на колоннах. Только сейчас он заметил некоторые подробности резьбы, и ему показалось, что Джесси внезапно задержала дыхание.

«Подойди ближе, Брон. Это интересно.»

— О чем здесь говорится? Памятник маркизу де Саду?

«Нет, это образ веры. Принесение в жертву человека для благословения души. В этой Семинарии совершенство души и тела образует единство. Тело трактуется как временный футляр для слабой души.»

— Но это же идиотизм, Джесси.

«Однако они так живут. У колонистов есть около двадцати пяти способов подавления собственных слабостей.»

— Судя по некоторым из этих способов, я очень сомневаюсь в том…

«Молчи, Брон. Сюда кто-то идет.»

Его взгляд вперился в полумрак, но он никого не заметил. Он опять посмотрел на Святую Реликвию и на этот раз открыл связь между философией, выраженной в мотивах росписи колонн, и странным взглядом блестящих глаз зверька.

Это вызвало в нем проявление гипноличности, и он, помимо своей воли, упал на колени, с руками, сложенными на груди в горячей молитве.

Тут за его спиной послышались чьи-то шаги.

— Андер Галтерн?

— Это я.

Он поднялся и повернулся к подошедшему.

Человек был высоким, аскетически сложенным, с седыми волосами и настороженным взглядом.

— Мы ждали тебя вчера, Галтерн. Чем ты можешь оправдать свое опоздание?

— Ашур был уничтожен, и я сам едва не погиб.

— Ты считаешь, что тривиальные хлопоты избавляют от выполнения обязанностей?

— Тривиальные? К черту! — начал Брон, отбрасывая свою гипноличность.

«Брон, спокойно!»

— Андер, ты прошел испытание мастера и имеешь право выбрать кару сам. Что ты предлагаешь?

— Джесси, что я должен ответить? Гипноличность не сработала.

«Подожди немного. Этого нет в программе. Мы постараемся найти Андера.»

— Ашур почти уничтожен, — громко произнес Брон. — Разрушители контролируют город. Вне этих стен никто не имеет права ходить и даже жить. Ты бы призвал к каре того, кто пережил это?

У человека заблестели глаза, и на лице сверкнула бешеная улыбка.

— Андер Галтерн, ты разочаровал меня. Мы не привыкли ждать таких ответов от Галтернов. Говори, что ты выбираешь, или я выберу сам.

«Рубашку, Брон!»

— Рубашку.

Глаза незнакомца расширились, и лицо у него смягчилось.

— Теперь извини меня, Андер. Я не хотел обидеть Галтернов. По пойми, это необходимо…

Гипноличность захватила Брона с повой силой.

— Ты сомневаешься в моем решении, брат?

В глазах незнакомца были видны смущение и глубокий стыд.

— Я скажу, что твои поступок не требует столь суровой кары. Позволь мне спросить тебя: ты в самом деле готов принять рубашку?

— РАДОСТЬ! — ответил Брон, все еще во власти гипноличности.

Жрец пожал плечами.

— Очень хорошо. Я проведу тебя в келью. Рубашку принесут туда.

Брон двинулся следом за ним. Они покинули зал через дверь и шли бесконечными коридорами, угрюмыми и голыми, не дававшими ни малейшей радости человеческому желанию контраста.

— Джесси, это скорее похоже на тюрьму, чем на Семинарию.

«На Онарисе нет разницы между ними. Воспитание неразрывно связано с религией, а та — с истязаниями карой. Единственное, что можно записать в плюс этому обществу, это то, что оно иногда воспитывает очень мудрых людей, свихнувшихся, однако выдающихся.»

— Не сомневаюсь. А что это за рубашка?

«Не знаю. Это идея Лидера. Он считает, что эта кара соответствует тяжести проступка.»

Жрец остановился перед какой-то дверью.

Цифровой замок щелкнул от прикосновения его пальцев, и тяжелые деревянные двери открылись. Брон, привыкший к функциональности, ощутил шок от того, что увидел. Келья была обычным каменным мешком. Единственной вещью, которую можно было отнести к мебели, был цоколь из белого камня, который должен был служить и столом, и креслом, и кроватью и имел форму гроба. На потолке возле отверстия, впускавшего слабенький свет, виднелась знакомая надпись: «РАДОСТЬ».

— Андер Галтерн! Через несколько минут принесут рубашку. Советую одеть ее тотчас же. Тогда ты не опоздаешь на первую молитву.

— Кара не может подождать до вечернего обряда?

— Нет! Ты заслуживаешь больших почестей. Скажу, что твое покаяние будет более совершенно, если ты предстанешь перед братьями и они увидят действие рубашки.