Альетт де Бодар - Космопорт, 2014 № 02 (3)

Родной язык Альетт — французский, но с самого начала она писала фантастику только на английском и предпочла общение с другими начинающими писателями именно из англоязычной среды (Writers of the Future). Писательница сама отмечает, что эта языковая особенность, придаёт её книгам особый ритм. Ну а читатели также могут подметить, что это же повлияло и на то, как порой неожиданно и необычно Альетт строит метафоры в своих произведениях. Другая особенность творчества Альетт — это фон её историй. Она целенаправленно работает с культурным материалом, не укладывающимся в рамки того, что в западных источниках называют «псевдоевропейской фэнтезиландией». Так, действие трилогии «Obsidian and Blood» («Обсидиан и кровь») разворачивается в XV веке в фэнтезийной Мезоамерике, в Ацтекской империи, где главный герой, жрец одного из богов ацтекского пантеона, расследует несколько убийств. Другой крупный цикл писательницы, «Хиуа», возник из предположения, что Северная и Южная Америка была вначале открыта не европейскими, а китайскими мореплавателями и, соответственно, Китайская империя стала одной из доминирующих на Земле раньше, чем в нашей истории. Стоит отметить, что «Погружение» относится именно к этой альтернативно-исторической вселенной.

Неевропейский фон, активное использование сюжетов и образов из классической китайской и вьетнамской литературы — осознанный выбор Альетт, достаточно необычный для англоязычной фантастики. Как говорит сама писательница: «Я не говорю, что псевдоевропейская фантастика плоха… но, думаю, нам стоит стремиться к большему разнообразию, как в плане жанровой принадлежности, так и сеттинга… меня всегда ужасало, как мало переводной литературы печатают в США и Великобритании». И хотя сама Альетт никогда не употребляет термин «постколониализм», совершенно очевидно, что она знакома с идеями этой популярной постмодернистской теории (сущность которой превосходно описывает определение Лила Ганди: «постколониализм — интеллектуальное сопротивление одному из главных последствий колонизации — мифологизирующему забвению прошлого»), они ей близки, и порой она обращается к ним в своих произведениях. Так одной из отправных точек для создания первого романа из цикла «Obsidian and Blood» стало несогласие с восприятием Ацтекской империи только как цивилизации кровожадных злодеев.

Среди своих литературных учителей, помимо Орсона Скотта Карда, Альетт также называет Урсулу ле Гуин, Роджера Желязны, Патрицию Маккиллип, а также авторов серий детективных историй о судье Ди (Роберта ван Гулика) и валлийском монахе-бенедиктинце Кадфаэле (Эллис Питерс).

В настоящее время Альетт работает над романом в жанре городского фэнтези, действие которого будет происходить в Париже, а среди героев есть вьетнамские драконы. Также писательница планирует продолжать закрывать хронологические дыры в цикле «Хиуа».

Створки входного шлюза распахнулись бесшумно. Помещение не реставрировали, на стенах сохранились следы от лазеров и царапины от осколков, на полу — подозрительные бурые пятна. Туристам сделалось неуютно, какая-то малышка в мультяшном комбинезоне сморщила личико, собираясь заплакать, но не успела. Вспыхнул свет, из динамиков грянул гимн витальеров и каперов. Седобородый осанистый капитан в мундире, отделанном золотыми пуговицами, вышел навстречу гостям:

— Добро пожаловать, дамы и господа! Фрегат A-класса «Хелена» и пиратский капитан Арчибальд к вашим услугам. Во время экскурсии вы сможете узнать подлинную историю корабля, все подробности участия экипажа в борьбе за независимость и демократию на планете…

— И про подвиг Верного Генри тоже расскажут? — пискнула голенастая школьница, покраснев от собственной смелости.

— Конечно, юная леди, — густым басом подтвердил капитан. — В кают-компании мы увидим пробоину, которую героический юнга закрыл своим телом, — он погиб, спасая товарищей. Но всему свой черед. В орудийном отсеке, дамы и господа, вы ознакомитесь с вооружением фрегата, в навигационной полюбуетесь на приборы, в трюме на контейнеры для перевозки провизии осажденным повстанцам, на капитанском мостике — покрутите настоящий штурвал, в кубрике испытаете на себе прелести невесомости. На камбузе вам предложат лёгкий ланч, приготовленный по старинным рецептам лучшими поварами нашего кафетерия. По окончании экскурсии вы сможете приобрести сувениры, памятные значки и билеты на ночную дискотеку «Дорога в космос». Настоятельная просьба, господа и дамы, — будьте бережны с корабельным инвентарём и покрытием внутренних помещений, нелегальные сувениры запрещены! Прошу за мной.

Капитан тронул пусковый медальон, внутренние створки шлюза разъехались, открывая увешанные трофеями стены. Галдящие туристы двинулись следом за экскурсоводом. Щёлкали гаджеты, голографируя подсвеченные витрины, эфесы древних клинков, следы взрывов и мужественный профиль бывшего звездолётчика. Подростки крутили браслеты, торопливо диктовали комменты и ставили лайки. Разряженные старухи громко шептались, делясь воспоминаниями — кто сновал, словно птичка, на флаере, подвозя повстанцам провизию и горючее, кто, не покладая рук, трудился в госпитале, а кого соблазнил сам команданте в ночь перед разгромом десанта Конфедерации… «У Хорхе всегда был хороший вкус» фыркнул про себя Арчи, изображая приветливую улыбку. «Этим клушам он и посуду на камбузе не доверил бы».

Экскурсия ползла медленно, словно минутная стрелка перед атакой. Туристы восхищались, ахали, охали, взволнованную малышку стошнило в симуляторе невесомости, старуха в белом споткнулась на лестнице, но была подхвачена мужественной рукой капитана. Пробоина вызвала ожидаемый ужас, штурвал — восторг. Ланч подали на длинной стойке, гости жадно набросились на еду — угощение включалось в цену билета. Долговязый, модно одетый турист воровато оглянулся и поманил к себе капитана на два слова. Понимающе улыбаясь, Арчи долго кивал, затем вывел гостя наружу, в коридорную нишу.