Найтов Комбат - Возвращение домой

Наутро индейцы с удивлением увидели, что мужчины-воины вышли в 'поле': поросший густым кустарником прибрежный луг вдоль реки Мальцевки. Впереди шел танк с развернутой башней, за ним тащился десятидисковый плуг. Поле было вспахано, расчищено и засеяно кукурузой за несколько часов. К танку прицепили другой лемех, и провели оросительные каналы, соединённые с рекой. Сразу после посева поле обработали гуано, правда, уже вручную разбросав его, и полили. Индейцы выпали в осадок от скорости обработки земли, а наши матросы удивлялись её красному цвету. Впрочем, пехотинцы и экипажи кораблей, впервые попавшие в тропики, удивлялись многому: впервые попробовали ананасы, бананы, которые довольно густо росли неподалёку. Услышали ночное мяуканье жаб, которых в округе было не меряно много! Познакомились с пауками-птицеядами, которых индейцы ловко ловили и жарили. Увидели, что индейцы с удовольствием едят каких-то муравьёв на завтрак, ловят и едят хутий: здоровенных крыс. Из знакомой еды были помидоры, фасоль, кабачки, сладкий перец и арахис. Всё остальное было незнакомым. Под овощи отвели ещё несколько полей, которые готовили ещё несколько дней. После этого пехотинцев перебросили частично на строительство казарм из известняка, а большая часть начала строить сухой док на восточном берегу бухты, где изрезанный характер берегов позволял легко это сделать. Еще часть людей было переброшено в горы, где началась разработка и вскрытие железнорудного тела. Одна рота направилась вглубь острова с двумя танками прокладывать дорогу в центральную часть острова. А геологи уже искали огнеупорную глину.

С индейцами отношения складывались хорошо: ни на солдат, ни на офицеров никто не нападал, единственное, что сильно удивляло всех, так это маленький словарный запас у индейцев: глаголы почти полностью отсутствовали. И ещё всех удивила полигамия. У обычного воина было 3 жены, у младшего вождя - 9-12, у жреца до 20, а у верховного вождя 32! Но, у женщин иногда бывало и три-четыре мужа. Девицы ходили голые, вообще, замужние дамы с накидкой на бёдрах. Воины таино хотят напасть на соседнее племя сибонеев и привести всему десанту жён, много жён! Этого только не хватало! Узнав об этом, Найтов и Матвеев взяли в оборот верховного вождя племени, провели его по полям, показали всходы, провели на 'Колу', показали холодильники, в которых лежало мясо (местный дефицит). Объяснили ему, что воевать с сибонеями не надо, надо выкурить трубку мира, и привлечь их на свою сторону.

- Воин не работать! - сказал вождь. - Воин - охота, рыба, война. Женщина - строить дом, делать еда, кормить детей, делать конуко.

- Да! Далеко пойдём! Вон птица сидит. Сможешь убить?

- Конечно! - вождь встал и собрался идти к птице.

- Нет, отсюда.

- Отсюда нет, стрела не долетит.

- А я могу. - Матвеев достал маузер, пристегнул кобуру, прицелился и над Кубой раздался первый в истории выстрел. Попугай упал. Вождь упал тоже, испугался выстрела.

- Сходи, принеси. - Вождь принёс окровавленную птицу. - Я - верховный вождь всех людей, которые живут на этой земле, я - Гуанин. И я тебе говорю, что никакой войны мне не надо. Мне нужно поговорить с вождём сибонеев. Ты понял?

- Есть одна женщина, она дочь Матуото, я пошлю её.

- Это - дело! Ступай.

Прошло более двух недель, прежде, чем Эйкьюэйбана, верховный вождь Таино, сказал Матвееву, что вожди Сибонеев и Таино решили выкурить трубку мира с ним, и признать его старшинство. Индейцы хотели собраться у них в самой большой хижине, но Матвеев сказал, что встречаться все будут у него, в его доме. Строительство дома только что закончили. Дом, правда, предназначался под казарму, но, Найтов сказал, что вожди не поймут, если первым там не поселится самый верховный из всех верховных.

- Потом переедете, Дмитрий Васильевич.

Не обошлось без прикола: каждый из верховных вождей подарил Матвееву 20 жен! Количество жен определяло на острове статус правителя. И на грудь ему повесили, весящую килограммов шесть золотую блямбу, на которой были изображены собака и ягуар: тотемные знаки обоих племён.

- Ну, всё! Осталось раздеться, раскраситься, и пробежаться, завывая! - смеясь, резюмировал Дима.

- Вы бы лучше подумали, что будете делать с этим гаремом! - сказал Заостровцев.

- Применение мы им найдём! Завтра проверить всех в лазарете, и посадим учиться. Девки они молодые, научатся.

Больше всех была возмущена Верочка Панина, которая уже считала адмирала своим. Ночью, когда пьяненькие от большого количества пива невесты спали, Верочка вернулась в дом, и нашла Дмитрия у окна. Он курил и допивал коньяк из 'адмиральского запаса'.

- Дмитрий Васильевич!

- Что тебе, Верочка?

- Вы серьезно решили на них жениться?

- Почему нет? Пусть считаются моими жёнами. Здесь своеобразное отношение к институту брака. В принципе, все свободны в своём выборе. Сейчас, когда нас всего три тысячи человек, появление 'лишних' восьмидесяти рук - это много! Плюс, это расширение наших знаний о местной природе. Ты обратила внимание, что мы едим только то, к чему привыкли у себя, знаем, как это готовится. Их знания будут полезны для нас.

- А как же остальное, дети, там...

- Ой, господи! Найдут они с кем переспать, если окажутся здоровыми. Больных отправим обратно, заменим на здоровых.

- А Вы, сами, Вы так смотрели на одну!

- Это которую?

- Ну, я их по именам не знаю, сначала стояла посередине, а потом сидела справа.

- Я, тоже по именам их не знаю, но некоторые очень даже хорошенькие!

- А я, что, хуже?

- А ты, что, решила стать старшей женой?

- Да, тьфу на Вас, товарищ адмирал. Вечно Вы шутите!

- У меня уже было две жены, Верочка. И где-то там двое детей. А я здесь.

- Любите свою жену?

- Да, наверное. А дочку так и не увидел.

- А может быть, нам удастся вернуться?

- Нет, Верочка, не тешь себя надеждой.

- А мне и возвращаться некуда! У меня там никого и не осталось, всех война забрала. Был парень, всё меня замуж звал, так погиб под Бергеном. А папу, маму и младшего братика немцы под Могилёвом разбомбили. Так что, мой дом здесь. И я бы хотела стать хозяйкой в этом доме.

- Своеобразное признание...

- Нет, ну, правда, зачем Вам нужна жена из местных? Они вон, красненькие какие!

- Ой, Верочка! А это уже расизм. Вот с этого он и начинается. Мы - белые, а они - негры!

- Нет, я понимаю, что они не негры, а индейцы.

- Да не индейцы они, а араваки. Только вот помирил кошку с собакой, так теперь мирить славян, мордвинов, татар и грузин с евреями придётся! Советские мы все, понимаешь? У нас, у всех, эта культура! И никакой другой не будет! И эти девочки должны в ней раствориться. Иначе возникнет антагонизм. И всё пойдёт прахом. Нас разделят и уничтожат, а держаться надо вместе. Ладно, ступай.